[Lang-ya-bang]

"Предложение, от которого не отказываются", модернАУ, Линь Чэнь/Мэй Чансу, флафф, кинк, NC-17
Авторы:  Aerdin &  МИ-2
~ 5 тыс. слов

В этот раз не понадобилось даже инвалидного кресла. После практически бессонной недели рядом с Чансу в состоянии легкой медицинской комы тот, очнувшись, просто поднялся с больничной койки, пошатываясь и цепляясь за подставленный локоть.
Чэнь только зло плюнул и, раздав новые назначения, отрубился в палате сам, так что встретились они только еще через сутки.
- Ты инопланетянин и медицинский курьез, - мрачно констатировал Чэнь вместо приветствия, застав своего самого тяжелого пациента не в постели с капельницей, а у французского окна в сад. Чансу кутался в теплый махровый халат и жмурился на солнце, словно кот. - Зачем я только тебе нужен, если ты не слушаешь назначений?
Хорошенькая сиделка, получив разрешающий кивок, мышью порскнула из палаты.
- Иди сюда, здесь хорошо, - Чансу просиял улыбкой навстречу, и стало видно, что он опирается на кресло - но все равно продолжает стоять. - Просто ты гений и без пяти минут филиппинский хилер.
- Филиппинские хилеры - сплошь шарлатаны, - проворчал Чэнь, но все равно подошел ближе. К тому же свет так красиво ложился Чансу на лицо, что стоило оценить свою работу и с этой точки зрения. - Современная медицина, чтоб ты знал, базируется на фундаментальных исследованиях, а не на ловкости рук и затуманивании мозгов идиотскими пассами.
- Главное, чтобы работало, какая разница, на чем, - Чансу легкомысленно пожал плечами и, решившись, отпустил спинку. Неуверенно шагнул навстречу, но и не подумал остановиться - вместо этого прижался вплотную и, наконец, обнял, со вздохом облегчения ткнувшись в плечо. - Думал, не проснусь уже и успел соскучиться. Привет.
- Привет, - Чэнь его обнял и постарался не увлекаться при этом, напоминая себе, что еще день-другой, ну неделя от силы, и Чансу вновь улетит на материк, заниматься делами "наследного принца" финансовой империи. И случившаяся автокатастрофа совсем не убавила Чансу прыти. Куда там! Чтобы остановить его, потребовался бы направленный ядерный взрыв. - Как себя чувствуешь сегодня?
- Лучше, чем заслуживаю, - пробормотал тот. - Восхитительно, преступно живым.
Он почесал о плечо подбородок и, успокоенно вздохнув, замер, словно пригревшись.
- Кстати, что ты им сказал? Или Цзинъянь устал штурмовать приемный покой твоей клиники и угомонился?
- Напомнил ему, что здесь не пресс-центр, а частная закрытая клиника, и приватность сведений о состоянии здоровья пациентов ценится здесь не меньше, чем само их здоровье, - сухо усмехнулся Чэнь, невольно вспоминая своего высокопоставленного посетителя. Сяо Цзинъянь и впрямь тянул на принца, даже в обычном - хотя это было бы преувеличением - костюме. Облачись же господин Сяо в императорские одежды, и половина клиники тут же улеглась бы на пол, отдавая нижайший поклон.
Словом, Чансу Сяо Цзинъянь подходил как никто другой... Чэнь вздохнул.
- Так что он, полагаю, все еще в Тайбэе и готов приехать в любой момент. Если хочешь, можешь порадовать его лично.
- Возможно, позже, - Чансу едва уловимо поморщился. - Нет, прямо сейчас мне нужно другое...
Он замолчал и задумался, снова улегшись щекой на плечо. Лоб у него был теплым, волосы едва ощутимо щекотали шею, и пахло от Чансу чистыми телом и глаженым бельем халата.
- Сколько у тебя времени? - вдруг спросил он. - До следующего пациента, я имею в виду.
- Я свободен до завтрашнего утра, - немного удивился вопросу Чэнь, а потом догадался, и чуть не рассмеялся своей непонятливости. - Так ты хочешь, чтобы я увез тебя отсюда в своей машине с тонированными стеклами? Сказал бы сразу, Чансу, что хочешь сбежать из больницы и не встречаться ни с кем. У нас есть еще и служебный выезд, если что.
- У вас есть и площадка для вертолетов, и вот она меня интересует больше.
Чансу договаривал, уже подняв голову. Пристально всмотрелся в лицо и, прежде чем Чэнь успел занервничать, накрыл губы поцелуем.
Обнимать его, тонкого и такого хрупкого - в этом больничном одеянии, сквозь ткань которого прекрасно чувствовалось тепло живого тела и гладкость кожи, без шрамов, рубцов... У Чэня в такие моменты всегда голова шла кругом, и он на миг терялся в силе ответного желания. Потом, правда, брал себя в руки, но первый миг поцелуя всегда получался ненасытным, жадным, обжигающе горячим. Вот как сейчас.
А потом Чансу просто не дал ему отступить, и поцелуй растянулся в жаркую бездну, полную любви. Кажется, от скорости падения в ушах даже засвистел ветер - но все это Чэня сейчас не интересовало.
- Такое приветствие... - Чансу чуть задыхался - и улыбался с таким нестерпимым светом внутри, что было больно глазам и сердцу. - ...нравится мне куда больше. Я буду считать его несомненным согласием.
- Отвезти тебя домой? - желание избавить его от больничной одежды боролось с явным удобством последней, которую было так легко сдвинуть рукой, или скользнуть внутрь, или... вообще снять. Чэнь сглотнул и облизнул губы. - Думаю, ресторанная еда уже не принесет тебе вреда, можем заказать и...
Картинка возможного вечера развернулась в голове ворохом жарких образов.
- Это непременно, но вечером... У нас с тобой сейчас есть еще одно дело, - Чансу почти касался его губ своими, и было невыносимо трудно думать трезво. - Не хочу тебя отпускать, но надо...
Он глубоко вздохнул и тряхнул головой.
- У тебя ведь есть здесь приличный костюм? - Чэнь зачарованно, бездумно кивнул, все еще ничего не понимая. - Верни мне телефон и иди переоденься. Давай, Чэнь.
Все-таки Цзинъянь? Или нет, еще хуже - сообщение для прессы, которое взорвет интернет и СМИ. Чэнь только представил журналистов на пороге своей клиники: "Скажите, как вам удалось совершить очередное чудо?" - и сразу же испытал желание сбежать в собственный кабинет, защищенный от прослушивания и лишних глаз, как сейф в швейцарском банке. Но если Чансу хотел сыграть Тони Старка с его "я - Железный человек"...
- Тебе он тоже понадобится, - в конце концов, Чансу достоин того, чтобы выйти из больничных стен в костюме от Бриони. - Рубашку можешь выбрать сам, а телефон... - нет, он точно задумал встречу с прессой, - ладно, пришлю с медсестрой.
- Пресса подождет, - Чансу успокаивающе улыбнулся: тревоги Чэня для него явно не были секретом. - А костюм у меня свой. Будет, как только у меня появится телефон. Или ты позволил барышне Гун устроиться на кушетке в коридоре?
- А, вот в чем дело, - личный помощник и один из телохранителей Чансу могла одним только взглядом запугать любого журналиста. - Тогда конечно. Телефон там, - не удержался Чэнь, указывая Чансу на ящик в больничной тумбе. - Я его и не забирал вообще-то, только отключил.
И, насладившись выражением лица Чансу, коротко поцеловал его еще раз и, решительно взяв себя в руки, ушел переодеваться.
В конце концов, Чансу ведь и правда может уехать... Уже даже сегодня, если захочет.
Когда через час Чэнь вернулся - разумеется, по дороге к кабинету его пару раз поймали коллеги, кому-то потребовалась срочная консультация, ещё один звонок с незнакомого номера Чэнь по привычке не стал сбрасывать и убил на него еще минут двадцать, - в палате уже было людно.
Любопытно стреляющая глазами медсестричка проходилась отпаривателем по костюму на стойке, а сам Чансу полулежал в том же самом кресле, на которое опирался, и терпеливо сносил то, как барышня Гун проходится по его векам с кисточкой. Волосы у него были еще влажными, из душевой валил пар, а кожа порозовела.
Чэнь сглотнул и подавил желание оттянуть галстук.
- Бронзатор, глава Мэй? - прошелестела Гун Юй таким голосом, что ее можно было забирать в секс по телефону.
- Не был смуглым, нечего и начинать, - отшутился Чансу, отводя её руку. - Без мешков под глазами - и достаточно. А то моего доброго доктора, чего доброго, спросят, чем конкретно он занимался со мной всю эту неделю.
Чэнь едва не поперхнулся, на миг действительно допустив саму только возможность - гипотетическую! - провести с Чансу целую неделю в постели. Другие мысли в голову упорно не приходили.
- Не понимаю, - вместо этого всего произнес Чэнь и обвел взглядом медицинский персонал, столпившийся в палате. - Что, ни у кого нет работы? Так я могу сделать так, чтобы ее действительно не стало.
Персонал немедленно рассосался.
- Тиран и эксплуататор, - прокомментировал Чансу, поднимаясь с кресла и оставляя в нем халат, и его болезненная худоба снова бросилась в глаза. - Трудового кодекса развитого социализма на тебя нет.
Барышня Гун помогла ему накинуть рубашку и, поймав полы фиксатором и оставив застегивать пуговицы, отошла проверить костюм.
От тонкого черного ремешка вокруг бедер в голове словно что-то взорвалось, а эти длинные ноги... Чэнь тяжело сглотнул и заставил себя отвернуться.
- Я как раз во всем придерживаюсь трудового кодекса, о чем ты, безусловно, в курсе, если наводил справки о желающих попасть на работу в мою клинику, - Чэнь постарался отвлечься мыслями на постороннюю тему, чтобы выбросить из головы тот вид, в котором Чансу находился за спиной. Подтяжки эти чертовы... точно женские чулки!
- Да-да, рассказывай... - рассеянно отозвался Чансу. Шорох ткани по коже и ткани обещал, что друг вот-вот закончит со стриптизом наоборот. - Барышня Гун, дайте мне ещё... да, этот подойдет. Мои документы вы взяли, нас ждут?
Чэнь позволил себе повернуться, с сожалением и облегчением одновременно констатируя, что Чансу полностью одет, и даже галстук завязан.
- Конечно, глава, - она была уже около двери, прижимая к груди неизменную толстую папку. - Можно выходить, я вызову лифт.
- Ну что, - Чансу нашел взглядом глаза Чэня - и удержал, - мы идем?
- Конечно, - согласился он. - Тебе действительно нужен вертолет? - пропуская Чансу первым в двери, спросил Чэнь. - Просто в этом случае мне нужна конечная точка маршрута, сам понимаешь, летные правила.
Чансу только улыбнулся его беспокойству, легко и нежно.
- Все запрошенные сведения городскому ЦУПу уже предоставлены, господин Линь, - почтительно подала голос барышня Гун, ненавязчиво оттесняя их обоих от дверей. - Глава прекрасно понимает, чего хочет; мы были готовы заранее.
Чансу чуть прислонился к нему и стенке лифта, прикрыл глаза, и Чэнь взглянул на него с беспокойством, обнимая за плечи.
- Если ты мечтаешь вернуть меня в постель, то я за, - не поднимая век, отозвался Чансу. - Особенно если в твою. Но только после того, что мы сделаем.
- Ты говоришь так, словно мы должны кого-то ритуально убить, а потом не менее ритуально съесть, - сказал Чэнь и заслужил мрачный - убийственный! - взгляд Гун Юй. А вот Чансу расхохотался. - Что? Я угадал?
- Ну, скажем так, почти, - Чансу оттолкнулся от стенки, и ветер от вращающихся лопастей вертолета взъерошил его волосы и полы костюма. - Можно мне сигарету, а?
Он сделал жалобные глаза и сложил губы в трубочку, а потом вцепился в плечо Чэню, когда ветер у вертолета стал еще сильнее.
- Всего одну! - уже в наушниках в кабине добавил он. - Ну Чэнь!
- Никаких сигарет! - выкрикнул Чэнь, прекрасно понимая, что Чансу его дразнит. Но лучше было шутливо препираться из-за курения, чем позволить Чансу заметить черную машину Ле Чжанъина, так хорошо различимую с вертолетной площадки.
К счастью, в кабине Чансу притих и, привалившись к плечу, даже придремал, так и не обратив внимания на парковку клиники.
Тронув Чэня за колено, барышня Гун, сидевшая с другого края, взглядом указала ему на плед в спинке кресла пилота.
Чэнь благодарно кивнул и, укрыв друга, тоже смежил веки. Было так хорошо, что не хотелось даже думать, куда его на этот раз везет Чансу.
Вертолет стал заходить на посадку, и Чэнь, выглянув, увидел посадочную площадку Золотой Башни - небоскреба в восточном районе города.
- Хочешь провернуть какую-то сделку, что ли? - оправляя полы пиджака, спросил Чэнь и протянул руку Чансу, помогая ему выбраться из вертолета. Гун Юй уже стояла поодаль с таким видом, будто ожидала нападения даже от приваренной технической лестницы.
Папка у бессменного помощника подозрительно топорщилась.
- Едва не опоздал с ней, - утвердительно кивнул Чансу, заходя в лифт и явно имея в виду сделку. - Полжизни потеряю, если не смогу, а то и больше. Но после нее - домой, обещаю.
Чэнь согрелся этой оговоркой и спрашивать перестал. Гун Юй скользнула по ним взглядом и снова встала у дверей. Вертикальный лифт сменился горизонтальным транспортером, а Чансу смотрел только вперед, чуть щурясь. Как когда-то в тире, прежде чем узнал, что сломанные запястья больше не позволят ему метко стрелять.
К третьему переходу Чэнь окончательно запутался, куда именно они идут: уж кем-кем, а знатоком деловой части города он никогда не был. Купил для Чансу бутылку воды в попутном автомате: когда тот выдохнется после долгой ходьбы, обязательно захочет пить.
Наконец они вышли к какому-то фойе, где у разных окон маялись какие-то люди, на удивление празднично одетые, и Чансу кивнул помощнице на высокие двустворчатые двери:
- Выясни, все ли готово, и пусть приглашают.
Открытие нового центра? Филиала? Представительства? Чэнь вновь глянул по сторонам, но ни журналистов с микрофонами, ни операторов с видеокамерами не увидел.
- Да, глава, - сообщила вернувшаяся Гун Юй, - вас уже ждут.
Чэнь вопросительно поднял брови, но тут дальние двери открылись, и миловидная девушка в алом с золотом ципао неожиданно громко произнесла их с Чансу имена.
- Наконец-то, - выдохнул Чансу, словно едва держась на ногах, и подхватил Чэня под локоть. - Пошли.
- Ты уверен, что я там обязательно необхо... - начал было Чэнь, но договорить не успел, потому что со всех сторон вдруг зазвучала музыка, не узнать которую не получилось бы даже в бреду.
Марш Мендельсона.
- Что?! - Чэнь едва не упал, но в украшенном цветами зале и впрямь стоял стол... И девица в ципао начала приветственно улыбаться, а Гун Юй раскрыла свою чертову папку и достала коробку с ко... кольцами. - Чан... су?!
Чэнь едва не забыл, как дышать.
Это что, розыгрыш такой?!
Взгляд друга был таким пронзительным, что одним им можно было держаться. И Чэнь держался, отбросив в сторону мысли о том, что это может быть действительно розыгрыш.
- Сейчас июнь девятнадцатого? - вдруг требовательно спросил он какую-то сущую ерунду и закашлялся наконец.
Чэнь немедленно сунул ему бутылку с водой и судорожно кивнул, машинально глянув на часы.
- Отлично. Однополые союзы на Тайвани разрешили в мае, - напомнил Чансу, отпив воды, и оглянулся на сотрудницу загса. - Я не понял, ты против?
Чэнь, должно быть, потеряв дар речи - навсегда! - только ошалело мотнул головой, потом кивнул, а потом, с запозданием осознав, что все это сложно понять со стороны, притиснул Чансу к себе и поцеловал, уже не думая, что делает.
Со стороны администратора загса донесся нежный переливчатый смех.
- Полагаю, это значит: возражений не будет, - облизнулся Чансу, едва Чэнь смог прервать поцелуй.
Чэнь опять мотнул головой.
- Я-то тебя хорошо понимаю, - заметил Чансу, - но вот решающее "да", Чэнь, все же придется сказать вслух.
- Да, - хрипло выдохнул Чэнь, не в силах выпустить его из рук. - Да.
- Тебе придется повторить это на регистрации, - заметил Чансу, мягко утягивая его за собой в открытые двери. - Правда, всего один раз. Прости, на колени встать не смогу - боюсь, не поднимусь потом.
Подошедшая Гун Юй отобрала у Чэня бутылку, которую он зачем-то прижимал локтем, и куда-то ее дела, а потом снова устроила поверх своей папки коробочку с кольцами.
Все это Чэнь видел словно в тумане: над головой оглушительно гремел марш, и ничего кроме Чансу он не различал отчетливо.
Он и саму церемонию-то толком не запомнил, точно в тумане отвечая на вопросы, а потом расписываясь в книге регистраций, и только на короткий миг пришел в себя, надевая на палец Чансу золотое кольцо с белым ободком. То оказалось великовато, будто его мерили на палец чуть толще, чем был сейчас у Чансу, и значит...
- Я купил их до аварии, - без тени улыбки сказал Чансу, и Чэня накрыло снова.
"Не розыгрыш", - тяжело стучало в голове. Нет, не розыгрыш. Самая важная сделка в жизни, на которую Чансу едва не опоздал.
Чэня запоздало затрясло от мысли, что эти кольца могли их и не дождаться. Чансу, казалось, думал о том же, потому что крепко сжал кулак, не позволяя кольцу соскочить - а потом потянулся за поцелуем. Первым.
Гун Юй хлопала и даже что-то говорила, администратор тоже - но Чэнь слышал только музыку, в которую вплеталось сбивчивое дыхание Чансу и требовательная ласка его губ, окончательно оглушавшая Чэня свершившимся фактом: Чансу выбрал его, давно, и никакой Сяо Цзинъянь этого не изменит...
- Я тебя люблю, - прошептал Чэнь, не в силах остановиться.
- Я люблю тебя, - эхом отозвался его теперь уже... супруг, и Чэнь стиснул его за плечи, боясь, что просто уснул у Чансу в палате, что еще пара минут - и все исчезнет, а мир вокруг взорвется сиреной ургентного звонка.
- Мастер Линь, главе можно шампанское или лучше обойтись яблочным соком? - кто-то заговорил рядом, и Чэнь мотнул головой, сначала отмахиваясь, а потом сообразил, о чем его спрашивают.
- Полбокала, Чансу, - строго велел он, и тот засмеялся, забирая с подноса свой.
- Как скажешь. Допивай, и поехали, - в глазах у Чансу тем же золотом сверкала любовь. - Вертолет ждет.
Шампанское ударило в голову с первым глотком, а дальше они снова целовались, куда-то шли, Чансу смеялся, не выпуская его руки из своей, и только когда свежий ветер, рожденный лопастями вертолета, снова ударил в лицо, Чэнь немного опомнился.
- Домой? - должно быть, глупо переспросил он, и Чансу засмеялся, натягивая на голову наушники.
- Домой, - подтвердил он и снова устроился рядом. Нашарил ту самую, купленную Чэнем и сохраненную Гун Юй бутылку и принялся неторопливо пить, то и дело отдыхая.
Чэнь еще раз порадовался, что не выбрал для него сок.
- Барышня Гун, - позвал он, и молодая женщина встрепенулась. - Кислые соки из меню Чансу пока что убрать. До особого разрешения. Манго, груша... что-то в этом духе.
- Поняла вас, мастер Линь, - барышня Гун шевельнулась снова и замерла, бесконечно терпеливая, словно огромная змея.
- Врач хуже тюремщика, - буркнул Чансу и покрепче переплел их пальцы, снова напоминая о старой шутке времен их знакомства.
Теперь уже муж, не только врач. У Чэня на миг снова закружилась голова. И Чансу ведь все обставил втихую, словно хотел сделать подарок, роскошный, долгожданный, единственно ценный... Надо сказать, у него получилось. Чэнь погладил запястье Чансу пальцем.
Время до загородного дома Чэня пролетело совершенно незаметно. Вертолет только завис над зеленой лужайкой, а Чэнь уже рассмотрел и фургон ресторанной доставки, и еще одну машину, наклейку на борту которой никак не мог разобрать. Он оглянулся на Гун Юй, но та только молча кивнула.
- До завтрашнего утра, говоришь? - ухмыльнулся Чансу, уже шагая к дому по выложенной камнем дорожке.
- Да, - уже прикидывая, какие дела можно отложить, а какие нет, отозвался Чэнь. - В десять у меня сложный пациент, но потом, полагаю, я могу освободить себе день, - он лишь теперь сообразил, что можно договаривать мысль вслух… что на это есть все права, - и провести его с тобой.
Чансу провел пальцами по ладони, словно услышав это короткое напоминание самому себе, и приветливо улыбнулся Е Цзе, которая вышла встречать их.
- В десять утра мне будут звонить, - задумчиво отозвался он. - Цзинъяню придется принимать решение. Но я в любом случае дождусь тебя дома.
"Дома". Чэнь едва не пропустил вопрос Е Цзе насчет обеда и отрицательно мотнул головой.
- В спальню? - усмехнулся его зависанию Чансу. - Или ты хочешь сначала представить меня отцу?
Прижался сильнее и наклонился к уху:
- С тебя шампанское, с меня... ммм, все остальное. Договорились?
А потом провел губами по шее над краем воротника - быстро и обжигающе.
- Так что приходи в спальню... минут через пятнадцать, - Чансу еще раз тронул его шею губами, поймал за мочку уха - и выскользнул из рук. - Я буду ждать.
Он улыбнулся и сбежал, а Чэнь ухмыльнулся и пошел искать шампанское и бокалы.
Если бы утром ему кто-нибудь сказал, что вторую половину дня он встретит женатым человеком, он бы не поверил ни за что.
Через пятнадцать минут он поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж, держа в одной руке ведерко с бутылкой шампанского во льду, а в другой - пару бокалов, и недоуменно остановился, увидев рассыпанные по полу розовые лепестки. Алые, розовые, белые - они усеивали пол, складываясь дорожкой романтического клише. Чэнь фыркнул, узнав чувство юмора Чансу, и даже представил, как тот повеселился, разбрасывая лепестки.
- И на ком только я жени... - Чэнь открыл дверь в спальню и, чуть не выронив бокалы, снова потерял дар речи.
Чансу стоял у окна, как утром - но теперь на нем было платье.
Белое. Свадебное. Женское. С ворохом длинных шелестящих юбок.
Чэнь буквально почувствовал, как мысли в голове взорвались на коротенькие обрывки.
- Пришел в себя и уже жалеешь? - усмехнулся муж, оборачиваясь от окна - и позволяя солнцу бить себе в спину, просвечивая очертания тела сквозь тонкую ткань. - Немного поздно, Чэнь. Ты мой.
И, кажется, он стал выше. Выше!
В руке что-то скрежетнуло, и Чэнь не сразу вспомнил о бокалах, раздавить которые не хотелось бы. Но свадебное платье на Чансу и туфли... господи боже! - на каблуках!
Бокалы от греха подальше перекочевали на консоль под зеркалом у стены. Под нею же Чэнь оставил и ведерко.
- Ты сошел с ума, - прошептал он, ловя в отражении понимающую ухмылку Чансу. - Нельзя же так без предупреждения!
Он развернулся и сделал шаг к невозможному, опьяняющему, головокружительному... супругу.
- Я ведь мог и не сдержаться, увидев тебя в таком виде, - скользя взглядом по поблескивающей в солнечном свете юбке, прошептал он. - Ты слишком хорошо думаешь о моей выдержке, дорогой.
- Все для тебя, - Чансу небрежно повел плечами, и по платью словно пробежала волна. - Поэтому, Чэнь...
Он понизил голос, и Чэнь снова шагнул навстречу, чтобы не пропустить ни слова. Мелко кружилась голова.
- Тебе решать, как именно ты будешь его с меня снимать. - Чансу снова улыбнулся - на этот раз не скрывая предвкушения. - Кто знает, что ты найдешь под ним.
Чэнь показалось, что сам воздух нагрелся от многообещающей улыбки Чансу, и пришлось сначала сбросить с плеч пиджак, не глядя откинув его в сторону кресла, а потом туда же отправился галстук.
Расстегнув верхние пуговицы рубашки, Чэнь осторожно, чтобы не уронить Чансу с его каблуков - с ума сошел, точно! - привлек его к себе и нежно поцеловал. Точно и в самом деле невинную деву.
Чансу прижался всем телом, сминая шелестящие складки, от него пахнуло знакомым горьковатым запахом парфюма - его собственного, неизменного уже десяток лет, и от этого контраста с платьем еще сильнее бросило в жар.
Голову для поцелуя пришлось запрокинуть, Чансу легко гладил по затылку, словно боясь спугнуть, и чуть вздрогнул - сладко, предвкушающе, когда Чэнь провел ладонями по обнаженной спине.
- Ты хочешь, чтобы я умер от перевозбуждения, ты остался вдовцом и присвоил себе все мое состояние - и клинику, - едва не задохнувшись, прошептал Чэнь, едва соображая, что говорит. - Но знаешь... ты просто прекрасен. Настолько, что я готов встать перед тобой на колени.
И отсосать Чансу, прямо в этом платье, задрав эти пышные юбки, даже не добравшись до постели. В глазах на миг аж потемнело.
- Я хочу, чтобы ты жил долго, - Чансу поймал его лицо в ладони и заглянул в глаза, не пряча ни страсти, ни нежности. - И ни разу не пожалел о том, что согласился. Но если ты всерьез готов испортить брюки...
Чансу ухмыльнулся - и прислонился к подоконнику, откидываясь на стекло.
- Владей, - прошептали успевшие порозоветь от поцелуев губы.
Чэнь выругался, почти падая перед ним на колени, и с замиранием сердца скользнул ладонями под шуршащую юбку, чтобы почти сразу же наткнуться пальцами на гладкую прохладную кожу лакированных туфель.
- Что ж ты творишь-то со мной, - бессильно выдохнул Чэнь, ведя ладонями выше по ногам Чансу, чтобы задрать белые слои ткани, и тут его ждал новый удар.
На ногах Чансу оказался прохладный, тонкий и скользкий шелк... чулок?!
Чэнь вскинул на мужа охуевший взгляд, скользя пальцами выше и глубже, не в силах остановиться, и снова замер, когда пальцы нащупали не только кружевную резинку чулка, но и уходящую еще выше полоску крепления.
Чансу улыбнулся сладко и остро - и одобрительно промурлыкал:
- Продолжай.
Чэнь подхватил на руки шуршащую массу слоев, смял ее, задирая выше, открывая ноги Чансу, и действительно чуть не задохнулся, увидев на нем и белые чулки с подвязками, и белое кружевное белье, через которое просвечивал и выпирал налившийся член.
- Твою мать, - только и прохрипел Чэнь, прижимаясь к нему губами, зубами хватаясь за кружевной край и стаскивая его вниз, хотя бы немного.
Чансу крепче вцепился в подоконник, другой рукой перехватил свои юбки сам, задирая их еще выше, и Чэнь, благодарно выругавшись, сдвинул, наконец, кружевной лепесток в сторону, открывая член и обдавая его своим дыханием.
- Скорее же! - рассерженной гадюкой зашипел Чансу и, явственно теряя терпение, закинул Чэню на плечо ногу.
Шпилька уперлась в плечо, и, блядь, в голове помутилось окончательно. Чэнь только и смог, что скользнуть ладонью по затянутой в чулок щиколотке, икре, голени, а потом на языке расцвел слабый вкус соли и мускуса, и Чэнь, застонав, наделся ртом на член, забирая его сразу в горло.
Чансу сорванно вскрикнул и содрогнулся, когда он принялся сосать, быстро и жадно, прижимая член языком и умирая от долгожданного ощущения. Наконец-то провалился ко всем чертям вечно сидевший внутри страх: что Чансу в любой момент может исчезнуть, пропасть из рук и никогда не вернется больше, что его не удастся спасти, что он так и останется лежать на больничной койке, так и не открыв глаз...
Чэнь стиснул пальцы на бедрах сильнее, чувствуя, как прижало обручальное кольцо и как разрастается внутри от этого счастье, слыша, как громко стонет наверху Чансу, пытаясь подаваться в рот чаще и глубже, и окончательно вышвырнул панические мысли из головы и сердца.
Сдвинув уже мокрый от слюны край кружевных трусов, он погладил пальцами мошонку Чансу, а потом скользнул еще дальше, нажимая на анус и впихивая внутрь самый краешек пальца.
Чансу содрогнулся и выматерился, на Чэня сверху рухнули юбки, запирая его в темноте, наполненной жаром и запахом Чансу. Чэнь снова резко двинул головой, сглатывая на члене, и Чансу задушенно вскрикнул.
Чэнь сглотнул еще раз, а потом, выпустив изо рта уже опадающий член и выпутавшись из-под юбок, поднялся на ноги.
Разрумянившийся и взмыленный, словно ему не отсасывали, а час валяли по кровати, Чансу с трудом приподнял веки. А потом слабо усмехнулся и буквально стек в руки с подоконника, будто разом лишившись костей. Чэнь сначала перехватил его поудобнее, а потом - мимоходом ужаснувшись, каким легким оказался Чансу - поднял на руки, и в пару шагов донес до кровати.
Чансу протестующе вскрикнул, упав на постель, а Чэнь остановился рядом, с наслаждением взирая на него сверху. Пышная юбка задралась с левого края, открывая ногу в чулке, и Чэнь, наклонившись, стащил с Чансу туфлю.
- Невеста из тебя вышла потрясающая, - сказал он, отбрасывая обувь на ковер и принимаясь раздеваться. - Пора уже жениху ею насладиться полностью.
- Удовольствие будет общим, - Чансу даже не пошевелился, только руку заложил за голову и губы облизнул.
- Шампанского? - покончив с рубашкой, спросил Чэнь и расстегнул ремень брюк.
- Потом, - нетерпеливо отозвался Чансу. Из невесомой шелестящей пены юбок вдруг поднялось колено, на него улеглась вторая, еще обутая ступня. Качнулась вверх-вниз, и Чэнь только выругался, поняв, что следит за этим движением, словно завороженный. - Есть куда более интересные занятия.
Юбки задрались, открывая взгляду свод бедра и край задницы, с намеком на кипенно-белое кружево, и Чэнь понял, что хочет увидеть это все целиком. Он стащил с ноги Чансу вторую туфлю, бросил ее на пол, а потом отодвинул пальцами края ткани.
Зрелище было убийственным. Чэнь не удержался от того, чтобы накрыть ладонью член Чансу и поднял взгляд на теперь уже супруга.
- Это какие же?
- Ну, если ты закончишь раздеваться... - Чансу вдруг сладко потянулся на кровати, требовательно толкнулся пахом в ладонь, потерся, - ...я тебе обязательно расскажу.
Ступня в чулке оторвалась от колена, легла на плечо и чуть толкнула.
- Но, надеюсь, ты поймешь сам...
Чэнь ухватил Чансу за бедра и резко дернул к себе, заставляя проехаться по кровати.
- Когда ты так настаиваешь... дорогой, - на то, чтобы расстегнуть ширинку и скинуть брюки вместе с боксерами к коленям, потребовалось несколько секунд, не больше, - я непременно должен действовать.
И даже не стал вытряхивать Чансу из белья - только сдвинул полоску белого кружева так, чтобы наполовину поднявшийся уже член выглядывал из-под верхнего края, и притерся пахом к горячей гладкой заднице.
- Значит, действуй, - Чансу выругался сквозь зубы, - зря я, что ли, готовился...
Чэнь надавил головкой члена на анус. Странно, смазки он не заметил, когда дразнил Чансу пальцем, но в том угаре можно быть пропустить многое.
- Ну, раз ты так говоришь... - он на пробу нажал сильнее, Чансу выгнулся, закатывая глаза, и член вдруг с легкостью скользнул в тесный скользкий жар, заставляя Чэня сдавленно выругаться.
Шуточки и перекидывание ироничными фразами смело в сторону, словно селем. Чэнь хрипло выдохнул и надавил сильнее, погружаясь до конца, подхватил Чансу под колени удобнее и заставил раскрыться.
Под себя. Полностью.
А потом стиснул под собой мужа, прижимая все это шелестящее, шуршащее, глядя в лицо Чансу, утопающему в складках платья - и сорвался в движение.
Сейчас вымело из головы любые изыски, и хотелось одного - брать и брать бесконечно желанное тело, причем так, чтобы второго оргазма Чансу достиг именно сейчас, под ним. От того, как они вместе сейчас. Навсегда.
Чансу вскрикивал и мычал, кусая губы, а Чэнь целовал его - жадно, лихорадочно, прихватывая зубами то за шею, то за мочку, и двигался, двигался, сгорая в желании, подобно бикфордову шнуру. Оргазм подкатывал все ближе, взмокшие от пота бедра Чансу норовили выскользнуть из рук, и Чэнь закинул ноги супруга себе на плечи, наваливаясь сверху и врубаясь членом еще глубже.
Чансу вскрикнул и сжался внутри, туго и жарко, словно мечтая оставить в себе. Мотнул головой, словно пытаясь удержаться в здравом рассудке, и обхватил Чэня за шею, заставляя наваливаться сильнее, складывать почти вдвое.
Над губой у него выступили капельки пота, и Чансу слизнул их, столкнувшись носами с Чэнем, искра смеха вспыхнула было и сгорела эхом нового стона. Слишком важно сейчас было другое - это.
Выбить из Чансу вскрик - вот так, с закусыванием губ, с зажмуренными глазами, с именем Чэня на губах и дрожью, сотрясшей тело. Чэнь резко крутанул бедрами, заставляя член иначе двинуться внутри, и Чансу словно вспыхнул весь.
Вскрикнул, дернулся в руках и сжался прямо на члене, словно то, что ему не удалось избежать ласки, только завело его сильнее. И теперь подавался навстречу на каждый удар, заставляя врубаться в себя глубже и глубже раз за разом, будто потерявшись в этой полыхнувшей до небес страсти.
- Загонишь же... - выдохнул Чэнь, усилием воли заставляя себя притормозить. Чансу возмущенно зарычал, но Чэнь лишь нашарил его член и сжал в кулаке, выглаживая головку.
- А мне нравится! - Чансу сверкнул на него глазами, а потом вдруг зашептал:
- И вообще... ты слишком много думаешь... в следующий раз... чулки будут черные!
Чэнь не сумел даже понять, когда все его благие намерения осыпались прахом: вдавил супруга в кровать так, что Чансу удивленно охнул, платье треснуло, а сам он... просто сорвался с резьбы.
Чансу только воодушевленно стонал - распластанный под ним, сложенный вдвое... Чэнь не мог отвести от него глаз - и остановиться тоже не мог.
На мгновение, перед самым оргазмом, вдруг вернулся страх: что все может закончиться, стоит ему только позволить себе кончить - и выпустить ситуацию из-под контроля.
Он сжал пальцы на члене Чансу чуть сильнее, поняв, что оргазм накатывает неотвратимо, и Чансу, как всегда немыслимо чуткий, с усилием распахнул глаза.
- Давай, Чэнь... - шепнули алые, искусанные губы. - Давай же.
И он отпустил себя, проваливаясь в сладкое, темное безумие с глазами Чансу.
- Ммм... - первым делом услышал он потом и открыл глаза.
Когда он скатился с Чансу на кровать, Чэнь не помнил - должно быть, действуя на полном автопилоте, но сейчас Чансу лежал рядом, в безнадежно смятом платье, и сиял улыбкой человека, добившегося исполнения самой главной мечты.
- Ты по-прежнему со мной? - спросил он.
- Отныне и пока смерть не разлучит нас, - хрипло ответил Чэнь и, притянув к себе руку Чансу, поцеловал пальцы.
Металл кольца под губами был теплым, а пальцы Чансу - почти горячими.
- Прозвучало как тост, - Чансу отвел у него со лба лезшие в глаза волосы. - Предлагаю за это выпить... и все-таки снять с меня это безобразие. Хочешь поучаствовать?
- Хочу, - и снять с себя брюки, определенно. Чэнь усмехнулся, а потом вспомнил об одной важной вещи. А раз уж так все совпало, пошарил в карманах, потом глянул на полу и, подняв телефон так, чтобы в объектив камеры попали они с Чансу оба, скомандовал:
- Улыбочку!
Должна же у них была остаться хоть одна свадебная фотография.