читать дальшеКогда Линь Чэню позволяют подойти, он становится на колени. Цзинъянь рад пышности императорских одежд: у него встаёт, мгновенно и твёрдо.
Линь Чэнь приветствует его, касаясь лбом пола. Выпрямляется, оставаясь на коленях, и продолжает говорить. Что-то приличествующее моменту - какая честь для этого ничтожного видеть сына Неба, и тому подобное.
Цзинъянь не слушает. Ловит мгновение, наслаждаясь тем, чего никогда не потребует наедине.
- Для меня большая честь принимать в гостях посланника Архива Ланъя, - говорит он, когда Линь Чэнь умолкает. Говорит и смотрит, не отрываясь, на темные, порочно изогнутые губы. - Вы сыграли благоприятную роль в делах Великой Лян. Вам не будет отказано в милости.
И, подавив вздох, нехотя добавляет:
- Поднимитесь.
***
Вечером он застаёт Линь Чэня в отведённом ему Лотосовом Павильоне читающим.
- Лекарские трактаты? - улыбается Цзинъянь.
Линь Чэнь фыркает.
- Лекарские трактаты мне впору писать, а не читать. Что в этом дворце может быть такого, доступа к чему нет у Архива Ланъя?
- И что же ты нашел для себя? - Цзинъянь смотрит на свиток и хохочет. - Это не самая изысканная книга о весенних забавах! В моей библиотеке есть гораздо более утончённые тексты…
- Зачем мне утончённые? - ухмыляется Линь Чэнь. - Мы в цзянху люди грубые и прямолинейные.
Он откладывает книгу и, продолжая ухмыляться, становится на колени.
Цзинъянь забывает как дышать.
- Вы знаете, что хорошо делать в этой позе? - Линь Чэнь ухмыляется шире. - Или в ваших изысканных трактатах о таком не упоминается?
- Упоминается, - говорит Цзинъянь и облизывает внезапно пересохшие губы.
- Тогда что же вы медлите?
У Линь Чэня красивая и совершенно бесстыжая улыбка. Не дождавшись ответа, он тянется к полам одеяния Цзиньяня. Но Цзинъянь ловит его за запястья.
- Я смотрю, - поясняет он тоном, не предполагающими споров.
Во взгляде Линь Чэня вспыхивает понимание, и он опускает руки.