Кинк-фест: список заявок

[Цинь Баньжо]

Выполнено!
1. Юй/МЧС, спанкинг, без сюжета, только секс
первый пошел
коллажи-иллюстрации

2. Очень хочу Цзин/МЧС, пост-канон, болезненная ревность Цзина к прошлому, а именно к принцу Ци, которого Сяо Шу любил и любит, по мнению Цзина, больше.

3. Все хотят Цзинъяня! МЧС в бешенстве. Горячий секс в конце

4. немного даб-кона и чистое порно. Евнухи, которые готовят "младшего брата", руки держат и прочее. Чувства нижнего при этом, да и верхнего тоже. Острое удовольствие. Пейринг можно любой, но лучше всего, имхо, будет Юй/МЧС

второе исполнение!

5. Кинк на нефритовый жезл. Буквально - нефритовый древнекитайский дилдо

6. Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

7. Чэнь\МЧС. Чэнь попробовал вина какого-то или новый рецепт, и слегка одурманен, а Чансу к нему ночью приходит. Только вот Чэнь решает, что это лис, наваждение и Чансубыникада!

8. По заявке "можно, тогда тройничков горячих Цзин/МЧС\Чэнь".
Собственно, тройничок. PWP, NC-17, устоявшиеся отношения, но Цзиньянь снизу в первый раз.

9. МЧС - натуральный вампир. Которому и хочется, и совестно пить кровь (но надо!) Линь Чэнь (можно Цзин, можно многовариантно) согласен поработать донором, МЧСу ужасно совестно, но он вынужден пользоваться щедростью дорогого друга. Проблема в том, что сам процесс (несмотря на все муки совести) для него ужасно возбуждающ.

а еще у нас есть специальный баннер именно для записи с исполнениями можно утаскивать его отдельно

специальный баннер с пламенеющими половинками персика

<a href="http://lang-ya-bang.diary.ru/p217935575.htm" target=_blank><div align="center">
<img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/8/1/3481580/86360810.jpg" alt="изображение"></div></a>

 

запись создана: 02.07.2019 в 11:53

@темы: Кинк-фест, Фики, Списки и обзоры, Китайская коммуналка, Слэш

Comments

[Эпифита]

Кинк на нефритовый жезл.

Нда, вот не этого ожидал Его высочество принц Юй, одаривая своего седьмого братца...

[*Bacca*]

Ой, сколько тут счастья навалилось!
Хотя 2-е боюсь читать))

[Гость]

немного даб-кона и чистое порно. Евнухи, которые готовят "младшего брата", руки держат и прочее. Чувства нижнего при этом, да и верхнего тоже. Острое удовольствие. Пейринг можно любой, но лучше всего, имхо, будет Юй/МЧС 2 исполнение

Последним, что помнил Чансу, был отчаянный крик: "Они прорвались!" Пришёл в себя он в отдельных покоях без окон. В остальном он не испытывал никаких неудобств. Покои всегда были натоплены, каждый день приходил лекарь, еду и воду всегда свежими приносили молчаливые евнухи, но никакой информации о том, что случилось с его людьми, с Фэй Лю, с Мэн Чжи, он не мог добиться.

Так прошли два, а может и три дня, пока, наконец, в покоях не появился принц Юй, одетый в расшитый ханьфу, в сопровождении нескольких евнухов. Он поинтересовался:

--Удобно ли вам, господин Су? Нет ли недостатка в чем-либо?

--Есть, в свободе - Чансу даже не пытался скрыть презрение, которое испытывал.

--Простите, этого я вам дать не могу, - ответил Юй, пристально его разглядывая. - Я смотрю, вам не помешает освежиться, господин Су. Пойдёмте.

Он сделал кому-то знак, и подошедший евнух завязал Чансу глаза плотной тканью. Более того, Чансу ощутил, как связали кисти его рук за спиной чем-то тугим, но мягким, так что он не ощущал дискомфорт. Но нервничать все это его заставляло.

--Зачем это? - спросил он с издевкой. - Неужели боитесь, что я сумею дать отпор и бежать? И что с моими людьми?

--С вашими подчиненными все в порядке, - ответил принц, игнорируя первый вопрос. - И все будет оставаться так же, если вы будете послушны.

--А Фэй Лю? - Чансу не верилось, что кому-то удалось с ним справиться.

--С вашим маленьким телохранителем пришлось обойтись несколько грубо, господин Су...

--Что?! Что вы с ним сделали?!

Чансу рванулся из держащих его рук. Бесполезно.

-- Не волнуйтесь, всего лишь стрела с приличной дозой снотворного. Рана неопасна, но его поместили отдельно и заковали в колодки. Простите, но иначе его не удержать.

Чансу стало больно при мысли о муках Фэй Лю, который не терпел ни малейшего ограничения свободы.

--Вы.. Вы сумасшедший, - с ненавистью произнёс он. - Он же ребёнок!

--Этот ребёнок уложил пятерых вооружённых солдат, прежде чем его удалось утихомирить, - холодно произнёс Юй. - Скажите спасибо, что он все ещё жив. Идемте!

Чансу под руки вывели из комнаты, но куда-то, видимо, совсем недалеко. Руки, держащие его, исчезли.

--Разденьте его, - произнёс принц Юй.

Руки снова вернулись, и Чансу почувствовал, как развязывают пояс ханьфу. Руки ему освободили, но только затем, чтобы удобнее было снять одежды. Затем связали снова. Слух и ощущения от невозможности видеть обострились, и Чансу чувствовал малейшее дуновение воздуха вокруг.
Однако мурашками он покрылся вовсе не от холода, в помещении было даже жарко. Ощущение, что за ним наблюдают, вызывало дрожь по хребту.

--Приступайте, - раздался голос принца Юя.

Чансу подхватили на руки и через несколько мгновений поставили в горячую воду. По ощущениям она доходила до колен. Все его тело в несколько рук растирали, окатывали водой, чем-то смазывали и снова смывали.

Наконец, его снова подхватили на руки, куда-то понесли, и положили спиной на что-то мягкое.

--Постель! - с ужасом подумал он и попытался вырваться.

--Спокойнее, господин Су, спокойнее - произнёс Юй. - Я разве не говорил вам, что если вы будете послушным, ваши люди не пострадают? Их жизнь зависит от вас.

Чансу нехотя расслабился.

--Чего вы добиваетесь? - хрипло спросил он. -Неужто вас соблазнили мои скромные прелести?

--О, господин Су, - вкрадчиво произнёс Юй, - я всего лишь хочу получить от вас все, что мне захочется. Я желаю вас с тех пор как мы встретились, а вы упорно игнорировали меня и мои намеки. Но теперь вы в моих руках, и я намерен насладиться вами сполна.

--Боюсь, что разочарую вас, ваше высочество. Моё тело не расположено к утехам такого рода. Я не выдержу.

--Не волнуйтесь, я позаботился об этом. Супруга Цзин приготовила чудесное укрепляющее средство, стоило только упомянуть ей о вашем здоровье. Вам давали его с питьём все эти дни. Так что вы прочувствуете все, что я вам приготовил.

Юй умолк, а руки Чансу завели за голову и привязали.

--Ноги раздвиньте, - раздался голос принца. - Я хочу все видеть.

Ноги Чансу разомкнули широко в стороны и привязали. Его окатило волной стыда. Никогда ещё он не чувствовал себя таким обнаженным.

Какое-то время он просто лежал, мучаясь от невозможности видеть, что происходит вокруг. Ощущение того, что за ним пристально наблюдают, впрочем, не исчезало. Он услышал шорох одежд, стук упавшего на пол тяжелого поясного украшения и понял, что принц Юй разделся.

Внутри Чансу все мучительно сжалось. Неужели, неужели им сейчас вот так вот овладеют? Если когда он и задумывался о южных удовольствиях, то совсем уж не Ядовитую змею принца Юя он представлял в качестве старшего брата.

Мысли из головы выбило прикосновение руки к телу. Чьи-то пальцы (воображение услужливо подсказало, чьи) легонько пробежались по груди, слегка приласкав соски. Погладили живот, вызвав дрожь во всем теле. Спустились к паху, огладив член и яички, прикоснулись к задним вратам, слегка надавив. Чансу сжался, против воли ощущая, как тело его пробуждается от этой нехитрой ласки.

--Вы подобны драгоценному гуциню, господин Су, - раздался глухой голос принца Юя. - Поверьте, я заставлю вас звучать прекраснейшей мелодией страсти.

После этих слов послышались отдаляющиеся шаги принца, потом скрип чего-то, на что он, видимо, сел.

Чансу ещё острее ощутил свою беспомощность. Ноги его были растянуты в стороны, и от этого самые интимные места были выставлены напоказ. Он мог только немного приподнять колени, не более. От рук тоже было мало проку.

Удивительным было то, что в целом он не испытывал особенного неудобства. Привязи не впивались в тело, если только он не дергался особенно сильно. Постель под ним была мягкой и удобной. Несчастным он себя чувствовал скорее от того, что его лишили возможности сопротивляться.

Впрочем, сдаваться так просто он был не намерен.

--Боюсь, ваше высочество, - как можно язвительнее произнёс Чансу, повернув голову в ту сторону, где, по его представлениям, должен был находиться Юй, - что вы зря потратите время. Может, закончим это побыстрее?

В ответ раздался тихий смех принца.

--Нет, господин Су, - ответил он, - все только начинается.

И добавил кому-то:

--Приступайте!

[Гость]

окончание

Чансу весь сжался, закусил губу и зажмурил глаза в попытке не дать своему телу реагировать на то, что последует. Но, к своему удивлению, он ощутил, как чьи-то мягкие руки массируют ему ступни.

Это было столь неожиданно, что он немного расслабился. По ощущениям, его ногами занимались двое. Неужели Юй пригласил ивовых девушек? Где он мог их взять в Охотничьем Дворце? В этот момент он почувствовал, как его ступню обхватила рука. У женщины не может быть таких крупных рук, подумал он, видимо, это евнухи. От мысли, что он лежит столь открытый и обнаженный перед неизвестными, его снова окатила волна удушливого стыда.

В тот же момент раздался стон принца Юя, и через мгновение в губы Чансу впились поцелуем. От неожиданности он не закрыл рот, и язык Юя тут же по-хозяйски скользнул внутрь. Поцелуй был долгим, язык Юя вылизывал его рот самым неприличным образом. Лишь заметив, что Чансу стал задыхаться, он оставил его.

--Заметьте, - голос Юя был прерывистым, как после бега, - вам не было противно…

--Вы ошибаетесь, - тут же прервал его Чансу. - Вы мне противны. Что бы вы ни делали со мной, это не изменится.

Смешок Юя раздался у него над правым ухом.

--Если бы вы видели себя со стороны, господин Су, - прошептал он. - Вы лежите такой дрожащий, раскрасневшийся, жаждущий. Мне очень тяжело сдерживаться, видя, как вы хотите меня.

--Нет, - Чансу протестующе дернулся в путах. - Я не хочу вас! Вы мне противны! Что бы вы ни делали с моим телом, вы ничего не добьетесь!

--Посмотрим, - с этими словами Юй вернулся на место.

--Продолжайте, - скомандовал он.

Теперь руки нежно оглаживали его ноги, медленно поднимаясь все выше. Вот они коснулись колен... заскользили по внутренней стороне бедер...
Дыхание Чансу сбилось. Выше... выше... ещё выше... Вдруг пальцы изменили направление и начали постепенно спускаться вниз. Чансу облегчённо выдохнул, но тут же снова судорожно глотнул воздух, когда руки снова двинулись вверх.

Его бедра ласкали снова и снова, поддразнивая, и с каждым разом все ближе оказываясь к тому самому месту, но никогда не прикасаясь к нему.
Чансу чувствовал, что его нефритовый жезл напрягся, и из последних сил пытался не подкидывать бедра. Сердце его, казалось, сейчас вырвется из груди.

--Прекратите, пожалуйста, прекратите, - взмолился он.

--Стойте, - раздался голос Юя.

И тут же заботливо добавил:

--Дайте ему воды.

Голову Чансу приподняли, чтобы удобнее было пить. Губ его коснулся сосуд, и он сделал несколько глотков воды со странным слегка сладковатым привкусом. Испугавшись, он не стал пить дальше.

Принц Юй, видимо, заметил его реакцию.

--Не бойтесь, - сказал он. - Это всего лишь укрепляющий настой супруги Цзин. Он не причинит вам никакого вреда. Вы успокоились? Тогда продолжим.

-- Нет! - Чансу отчаянно пытался потянуть время и, может быть, отвлечь Юя. - Вам не нужно утруждать себя мной. Вам доступны все удовольствия, зачем вам тратить время на того, кто вас не ценит и не желает? Что вам проку от этого?

--Вы можете протестовать сколько угодно, господин Су, - вкрадчиво произнёс Юй. - Но сегодня вы мой инструмент и я жажду сыграть на вас. Продолжайте!

Руки вновь вернулись на его тело, на этот раз они двигались сверху.
Огладили плечи, ключицы и нежно, слегка прикасаясь, легли на грудь. Это еле ощутимое прикосновение ладоней к соскам почти заставило его застонать, тут же прикусив губы и подавив стон. Чьи-то пальцы сдавили соски, слегка покрутив их, и он захлебнулся полувсхлипом-полустоном, не в силах сдержаться.

--Полижите их, - раздался хриплый голос принца Юя.

Чансу вздрогнул и заметался, пытаясь уйти от невыносимой ласки. Но его мучители продолжали с двух сторон сосать и вылизывать, и стоны наслаждения помимо его воли срывались с губ. Его мужское естество напряжено было невероятно, и Чансу едва сдерживался, чтобы не спустить позорно при всех. Притворяться, будто то, что происходит, не приносит ему удовольствия, было уже нелепо. Тело, лишенное физических радостей уже много лет, жадно требовало своё.

Скользкие пальцы прикоснулись к задним вратам, нежно их разминая.
К губам Чансу снова припал принц Юй. На то, чтобы воспротивиться, сил уже не осталось. Он сам не заметил, как стал отвечать на жадные поцелуи.
Внизу тем временем его крепость уже проигрывала осаду. Пальцы методично вскрывали медные врата, прикасались к потайной жемчужине, отчего все его тело сводило спазмами мучительного удовольствия.

--Ваше... высо...чество... Ва...ше.... вы.... не могу.... Прошу...

--Сейчас, сейчас, - голос Юя дрожал. - Сейчас все будет, потерпите, Чансу. Развяжите!

Его путы тут же были ослаблены, и Юй подхватил его на руки, прижимая к себе и целуя.

-- Вон! Все вон! - приказал принц охрипшим голосом.

И тут же, не дождавшись, подхватил обеими руками под зад и насадил на свой янский ствол, одним движением взламывая сопротивление узкой плоти. У Чансу потемнело в глазах, и тут же волна немыслимого наслаждения подхватила его и бросила, задыхающегося, во тьму.

Очнулся он скоро. Он лежал на ложе, глаза его были развязаны, а Юй брал его быстрыми, резкими движениями, одновременно целуя и шепча что-то. Чансу не сразу распознал.

--Говорят, мой младший брат уже занял столицу и движется с войсками сюда. Ему подчинились и гвардия, и все армии, кроме Циньли. Но вас, вас, Чансу, я ему не отдам. Вы мой... мой... мой...

Юй яростно толкнулся последний раз и замер, вскрикнув. Он рухнул сверху, придавив Чансу к ложу и сжав в объятьях.

Горячка желания уже оставила Чансу. Слова Юя всколыхнули в нем надежду. Цзиньянь уже идёт сюда. И если ради того, чтобы дождаться его, придётся ослепить глаза принцу Юю, он пойдёт на это. Все должно быть использовано.

--Ваше высочество, - тихо обратился он к принцу, - вы не могли бы встать. Мне тяжело, и я никуда не денусь. Вы добились своего, принцу Цзину не нужна подстилка его старшего брата.

[Гость]

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

Я заранее извиняюсь у заказчика, подозреваю, что наверное хотелось немного другого, но автора унесло в романтику. А так все по списку: Цзин/сяо Шу, R, в походе, без проникновения. Романтика прилагается. Правда не помню, чтобы в каноне они ходили вместе воевать, но пусть будет.

Ночь была расцвечена кострами, дым тянулся к ясной, полной луне. Чудесная ночь, освежавшая своей прохладой истомленных зноем людей. Цзинъянь вздохнул и с наслаждением вытянул усталые ноги. Будь они с сяо Шу дома, непременно уселись бы на веранде с парой кувшинов вина. Но в столицу они вернутся нескоро, а дерзкие соседи из Юй оказались куда безжалостнее Мэн Чжи и всех прочих наставников. Третьего дня их отряд выдержал суровую стычку. Теперь же они отошли вглубь Великой Лян, соединились с основными войсками и отдыхали. Даже сяо Шу, обычно шумный и неутомимый, затих у Цзинъяня на плече и лишь изредка скармливал костру веточку-другую.

Солдаты дремали, редкие разговоры и переклички караульных почти не тревожили прозрачную тишину.

- Искупаться бы, - пробормотал сяо Шу.

- Да, - согласился Цзинъянь. Двигаться ему не хотелось, но одежды под доспехом пропитались потом и отвратительно липли к телу. Это можно было перетерпеть, принц был человеком неприхотливым, к тому же прохладный ветерок пробирался под воротник и скользил по остывшей противно-влажной коже, заставляя ежиться.

- Пойдем? - сяо Шу приподнялся и посмотрел на него снизу вверх. Голос его дрогнул, а в глазах отразилась луна. Цзинъянь сглотнул и быстро облизал соленые сухие губы, чувствуя, как тело охватывает мгновенный предательский жар.

- Да.

Сяо Шу улыбнулся и щекотно скользнул пальцами по его ладони. Цзинъяня продрало от этого лишь намека на ласку, во рту стало сухо, в голове пусто. Ветер плеснул в лицо, обдувая горящие щеки.

Сяо Шу не отпустил его руки, так и держал за запястье, то и дело пробираясь кончиками пальцев под наруч, тянул за собой, выдавая с головой собственное нетерпение. Ветерок шевелил его челку, заставляя то и встряхиваться в попытках её поправить. Сяо Шу давно бы уже следовало постричься. Цзинъяню вдруг до зуда захотелось остановиться, притянуть его к себе и поцеловать, и плевать, что кто-то увидит. Крепко перехватить за талию, так, чтобы прогнулся в поясе, закинул руки ему на шею, застонал жадно и отчаянно, как тогда, на перевале, после горячей схватки с юйскими лазутчиками. Это был их первый настоящий бой, и сяо Шу рванул на врага, словно был бессмертным, а Цзинъянь – следом, чтобы прикрыть спину. И было от чего прикрывать. Несколько раз Цзинъянь в последний момент успевал то принять удар на свой меч, то перерубить древко вражеского копья, нацеленного на сяо Шу. Каждый раз сердце сжимал липкий страх не успеть, ведь Линь Шу, в бою настоящий демон, дрался самозабвенно и брал на себя слишком много.

После кровь кипела, мутила голову и застилала глаза, требуя выхода не перегоревшей горячке битвы, и злости, и радости. Цзинъянь снова облизнул губы, словно наяву ощутив вкус их первого поцелуя: кровь пополам с гарью и потом. Раны до сих пор щипало: сяо Шу задело стрелой руку, ему самому по бедру чиркнул вражеский меч. Но тогда боль лишь подогревала горячечную жажду. После схватки они завалились за какой-то валун, замерли на одно долгое, томительное мгновение, хватая ртами воздух, оба красные, с широко распахнутыми, ошеломленными глазами. А потом качнулись навстречу друг другу, сталкиваясь носами, целуясь так, словно умирали от жажды. Руки неловко скользили по лаковым панцирям, стискивали ткань вместе с кожей. Больно, грубо, до искр в глазах. Не было и мысли о том, чтобы добраться до чужой кожи. Не было никаких мыслей вообще, только оголтелая нужда в утолении бушующего безумия. Они перекатывались, рыча и кусаясь по-звериному, вцепившись друг в друга мертвой хваткой, до тех пор, пока огненный вал не прокатился по их телам, оставив опустошенными, слепыми и глухими в звенящей горной тишине.

Сейчас они были на своей территории. Можно снять доспехи и без страха войти в дымящуюся воду. Они скинули плащи и наручи. Сяо Шу повернулся к Цзинъяню спиной и попросил:

- Расстегни.

Тот принялся расшнуровывать панцирь, четко и сосредоточенно, сдерживая дрожь в руках. Наконец, броня пала к их ногам. Цзинъянь привлек сяо Шу к себе, обнял и уткнулся-таки губами в манящую белую шею. Сяо Шу пробрало крупной дрожью. Он перехватил руки принца, развернулся в его объятиях и поцеловал сам, как хотел, требовательно и жарко. И сейчас можно было распробовать этот поцелуй, впитать в себя тепло сильного, гибкого тела, почувствовать удары сердца и чужой бешеный пульс. Сяо Шу рванул шпильку из волос Цзинъяня, запустил пальцы в тяжелую косу, надавливая на затылок, и принц застонал в его губы, сам наощупь распуская ему волосы. Их ладони зашарили по телам в поисках завязок поясов, и вскоре ночной сквозняк прошелся по обнажившейся коже.

Цзинъянь вжал сяо Шу в себя. Еще немного, и они бы незамысловато рухнули на собственные плащи, сплетаясь в объятиях, и это было бы прекрасно. Но сяо Шу упрямо потащил его в воду, завел по пояс и надавил на плечи, заставляя погрузиться глубже. Цзинъянь опустился на колени и, повинуясь ласковым, властным рукам, окунулся с головой, позволяя блаженно-прохладной воде пропитать волосы. Вынырнул – и попал в поцелуй, не успев толком глотнуть воздуха. Голова закружилась, от контраста горячего тела сяо Шу и омывавших их струй внизу живота все сладко свело. Цзинъянь сгреб сяо Шу в объятия, чувствуя, как ходят под нетерпеливым ладонями ладные, сухие мышцы. Гладил его всего, куда мог дотянуться, и стонал от ответной лихорадочной ласки.

Наверное им стоило вести себя тише, но после тяжелого, утомительного дня долгожданная близость дурманила разум. Не как в первый раз, после неистовой битвы. В голове Цзинъяня словно сгустился речной туман. Сладостный, манящий, как поцелуй, как луна в глазах сяо Шу.

[Гость]

Цзинъянь с трудом оторвался от его губ, с нежностью провел ладонью по виску, забираясь в мокрые волосы, коснулся губами подживающей царапины на плече. Сяо Шу судорожно выдохнул и дотронулся кончиками пальцев до следа на его бедре. Цзинъяня кипятком обожгло от его взгляда, от вкрадчивого, неторопливого движения пальцев вдоль бедра, сначала по внешней стороне, затем по внутренней, пока, наконец, жесткая ладонь не накрыла изнывающий янский стебель. Цзинъянь всхлипнул и шумно втянул воздух сквозь зубы, сдерживая стон. Поцеловал сяо Шу, притягивая к себе за затылок, чувствуя, как подкашиваются ноги от прикосновения его пальцев к навершию. Коснулся его самого, впервые так, без преграды одежд. Сяо Шу застонал, сплетаясь пальцами с Цзинъянем, соединяя их обоих, выгнулся от ощущения губ, прильнувших к шее. Нетерпеливо выдохнул, толкаясь бедрами:

- Двигайся же, Буйвол!

Цзинъянь прихватил зубами белую кожу на изгибе плеча, дурея от запаха его тела с примесью тонкой нотки пыли и речной воды. Задвигал кулаком незамысловато и быстро, крепче сплетая их пальцы, вжимаясь грудью в его грудь.

- Сяо Шу!.. – не сдержал он вскрика, когда острые ногти впились в его спину, посылая по позвоночнику сладостный разряд молнии.

- Что? – в темных, подернутых дымкой глазах, резвились гуи, но голос предательски хрипел и дрожал, подсказывая – сяо Шу близок.

Цзинъянь снова поцеловал его, не в силах насытиться. Задвигал рукою быстрее, и сяо Шу с радостью подчинился заданному темпу, продлил масла в огонь, дразня большим пальцем такое чувствительное устье. Вода вокруг них бурлила и удивительно, что не выкипала, но Цзинъянь забыл обо всем в этой острой, пьянящей гонке. Словно подхваченный волной, он несся на всех порах к сияющему пику, топя стоны в поцелуях, до синяков сжимая пальцы на чужом бедре. По телу сяо Шу прошла крупная судорога. Он приглушенно вскрикнул, цепляясь Цзинъянью за плечо, буквально повисая на нем, содрогаясь раз, другой. Прохрипел:

- Буйвол! Ну же!..

Прикусил под челюстью, и Цзинъянь отправился прямиком навстречу луне.

Они с трудом выбрались на мелководье, все ещё дрожа от пережитой близости, и рухнули на песок. Вода омыла их тела, луна стыдливо спряталась за тучку. Цзинъянь с трудом перевернулся на бок и посмотрел на сяо Шу. Тот лежал, раскинув руки, и улыбался светло и счастливо. Но при взгляде на принца вдруг нахмурился.

- Цзинъянь… Что?

Только сейчас вдруг пришло понимание: тогда, три дня назад на перевале, они оба могли погибнуть. Цзинъянь не боялся за себя, нет, увидеть сяо Шу так близко к смерти оказалось невыносимо. Одна мысль об этом жгла сердце раскаленным угольком. Цзинъянь сгреб сяо Шу в объятия, прижался губами к царапине на плече. Потом, смутившись своего порыва, пробормотал:

- Только посмей умереть. Как я принесу Нихуан твое бренное тело?

Сяо Шу засмеялся, мягкой лаской вплетая пальцы ему в волосы.

- Буйвол, ну… - пробормотал с нежностью. И накрыл ладонью рану на бедре Цзинъяня. - Ты тоже уж постарайся выжить. А то как я посмотрю в глаза твоей матушке?

Но по взгляду было ясно: там, на перевале, он пережил тот же самый страх. Теперь, разделенный на двоих, он медленно таял, переплавляясь в ощущение сумасшедшей близости. Казалось, ближе они, прожившие бок о бок всю жизнь, никогда и не были.

Цзинъянь встряхнулся и скользнул на глубину, рассекая воду мощными гребками, пока с языка не сорвалась еще какая-нибудь глупость. Сяо Шу быстро его догнал. Кто бы сомневался.

- Буйвол, эй!.. - Догнал и вдруг обхватил за шею, наваливаясь грудью на спину. Цзинъянь просел от неожиданности под его тяжестью, но голову над водой удержал.

- Сяо Шу! - воскликнул возмущенно. - Ты что творишь?

И замер, удерживая на плаву их обоих, чувствуя, как руки сяо Шу крепко обнимают за шею, а его дыхание щекочет ухо.

- Покатай меня! - вдруг по-детски попросил тот, поддав Цзинъяню в бок острой коленкой, словно норовистой лошади.

- Что?!. - в груди клубился ядреный сплав досады и нежности. Вот нахал! И ведь знает же, что Цзинъянь поддастся. Нет уж!

- Ну ты же водяной буйвол, - продолжал дразнить сяо Шу. - Дашь себя оседлать? - И прижался недвусмысленно крепко.

Цзинъяня окатило жаром от столь распаляюще откровенной непристойности. Сглотнув, он рывком окунулся с головой в прохладную воду, утягивая наглеца за собой. Но тот рук не разжал, еще и коленками обхватил для верности. Они пошли камнем на дно, борясь и брыкаясь. Наконец, Цзинъяню удалось сбросить непрошеного (желанного!) седока, и они, кашляя, вынырнули на поверхность.

- Упрямый буйвол, - пробормотал сяо Шу, отплевываясь.

- Генералы буйволов не седлают, - назидательно ответил Цзинъянь, силясь выровнять дыхание.

- А если это стратегическая необходимость? - заспорил сяо Шу. - Да и в конце концов, почему генералу нельзя просто любить буйволов?

Цзинъянь смешался, не зная, как воспринять этот шутливый вопрос.

- Можно, - наконец, ответил он. - Тебе все можно. Пошли, Огонек, у тебя уже губы холодные.

Сяо Шу тихо хмыкнул и поплыл вслед за принцем на берег.

end

[сумеречная кошка на тонких ветвях]

Автор Цзина/сяо Шу, спасибо! Заказчику все очень понравилось))))

[Гость]

сумеречная кошка на тонких ветвях, Автор очень-очень рад!

[Ардорская Ласточка]

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

Прекрасно!! Летящий какой язык.

[December Offspring]

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

Это просто самое милое, что я читала за последнее время

[Tivissa]

Автор

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

- чудесная, легкая и действительно романтическая история. Спасибо.

[Гость]

Ардорская Ласточка, December Offspring, Chedi D., большое спасибо. Рада, что понравилось. 😍 После канонного стекла ужасно хотелось чего-то милого про этих котиков.

[Sonnnegirl]

Второе исполнение про евнухов, ура-ура, моя любимая заявка!! ( я не заказчик, иф чо)

Мне понравилось особенно вот жта сцена:


!
-- Вон! Все вон! - приказал принц охрипшим голосом.

И тут же, не дождавшись, подхватил обеими руками под зад и насадил на свой янский ствол, одним движением взламывая сопротивление узкой плоти.

[Гость]

Sonnnegirl, ыыыы) спасибо! автор

[Злобная Белочка]

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

Очень жарко получилось! Автору огромное спасибо!

[Эпифита]

Цзиньянь/Линь Шу. До Мэйлин. Дружеская "помощь" в походе, но без проникновения.

Нежная, светлая история)

[Эпифита]

Второе исполнение про евнухов,

Жаркий фик, я не очень люблю насилие, но Юй вышел таким кинковым)

[Гость]

Идущая по Звездной Дороге, Эпифита, спасибо! Автор дружеской помощи очень рад! ❤️

[Гость]

Чэнь\МЧС. Чэнь попробовал вина какого-то или новый рецепт, и слегка одурманен, а Чансу к нему ночью приходит. Только вот Чэнь решает, что это лис, наваждение и Чансубыникада!

Линь Чэнь/МЧС, ПВП, флафф, около 2 тыс.слов
Его разбудил шорох. Чэнь оторвал голову от подушки, приоткрыл глаза и сначала не понял, что видит. Лунный свет ложился на белую фигуру у окна, и казалось, что силуэт светится. Должно быть, подарок Чансу оказался крепче, чем думал Чэнь вечером, раз теперь он видел сон наяву.
Человек повернул голову, и по волосам прокатился серебристый лунный блик. Стал виден профиль - резкие точеные черты, узкое лицо, хищный абрис носа.
Под сердцем мгновенно толкнулось узнавание - Чансу!
Но потом человек шагнул к постели ближе, наступил в полосу лунного света, и стало ясно, что он не только одет лишь в нательное - но и бос.
- Что ты здесь делаешь? - прошептал Чэнь, не сразу осознавая неправильность происходящего. Чансу не ходил босиком, даже в такую теплую ночь, и уж точно бы... Чэнь мотнул головой, тщетно пытаясь сбросить хмель. Чансу точно бы не пришел к нему почти раздетым. А если ему стало хуже, то почему он так мягко улыбается? - Что-то случилось?
- Хочешь, чтобы я ушел? - Чансу сделал пару шагов и замер у самого края лунной полосы, стек на колени одним движением и устроился на краю постели.
От него пахло туманом и луговыми травами. Чэнь попытался было определить, какими, но не смог - мысли еле ворочались в голове.
Попытался приподняться, но коварное вино сковывало члены, наполняя их неповоротливостью и тяжестью - и наводя на мысли, что все это просто снится. А раз так, то стоило перестать лгать себе даже во сне и просто расслабиться, раз ничего изменить не удастся.
- Не хочу, - проговорил Чэнь, глядя, как лунный свет ласкает губы Чансу. - Мне нравится на тебя смотреть. Особенно, когда ты улыбаешься.
Чансу улыбнулся в ответ, радостно и открыто.
- Мне нравится, что ты на меня смотришь, - признался он в ответ. - Все время чувствую твой взгляд, то прямой, то искоса, краем глаза...
Он провел по щеке прохладными пальцами, погладил губы.
- Такой теплый, внимательный взгляд, - шепнул Чансу. - Придает сил. Пустишь меня под одеяло?
Чэнь непонимающе подвинулся.
- Ты замерз? - и все же откинул край покрывала, приглашая Чансу в свою постель.
Тот воспользовался приглашением мгновенно: скользнул на постель рядом, прижимаясь всем теплом, немыслимо реальный.
- Но ты же согреешь? - выдохнул Чансу и, не дав ответить, накрыл губами рот Чэня.
Казалось, в голове взорвалась петарда. Чэнь едва не захлебнулся от собственной нежности - и неожиданно жаркого желания. Должно быть, это не Чансу, нет - снежный лис в его обличье, сотканный из лунного света и запретных мечтаний. Поцелуй оказался слаще меда, и Чэнь, даже понимая, кого целует, не мог остановиться.
Упадка сил он не чувствовал, но это, наверное, произошло бы после соития, а сейчас... под ладонью оказался мягкий ночной узел на макушке, и Чэнь дернул ленту, зарываясь в густые волосы ладонью, не пряча ласку, провел пальцами по затылку.
Чансу глухо застонал в поцелуй и вдруг толкнул его в грудь, устраиваясь сверху. Повел плечами, сбрасывая рубаху, и притерся кожей к коже.
Прикосновение обнаженных тел словно обожгло, Чэнь невольно ухватил Чансу за бедра, только сейчас понимая, что обнажен, полностью - и это уж точно не могло быть! Он не помнил, как раздевался, и раздевался ли, а значит... Он сглотнул, поднимая взгляд на приоткрытые губы друга - значит, перед ним лис с лицом Чансу и телом Чансу, и можно изведать подложной страсти, хотя бы немного... Чуть-чуть. А с рассветом лукавый дух уйдет вместе с туманом, и уж восстановить силы Чэнь сможет.
- Поцелуй меня, - попросил он вслух и потянулся вверх. - Я хочу обо всем забыть с тобой.
Лис наклонился быстрым хищным движением, словно поймал пастью муху, и замер в половине цуня от губ, позволяя почувствовать влажный жар своего дыхания.
- Нет, Чэнь, я хочу, чтобы ты помнил, - короткий поцелуй лег на губы словно раскаленной печатью, - помнил, что на самом деле скрывается под моей невозмутимостью.
Еще один поцелуй, на этот раз жаркий, жалящий. И эти слова... безумные, желанные, сводящие с ума.
- Чтобы знал, чего я хочу на самом деле... но не могу разрешить себе, не могу!
Больше Чансу не говорил - только целовал, терся всем телом, ласкаясь беззастенчиво и открыто, и не ответить на его страсть было просто невозможно.
Чэнь застонал раньше, чем смог осознать свое поражение и понять, что устоять не получится. Лис-Чансу улыбался, скользил задницей, прижимался крепкой плотью, и Чэнь гладил его, задыхаясь от желания, растирал ладонями тело, что знал до последнего цуня, сжимал, покручивая, соски и терял всякую волю к сопротивлению.
Один раз, одна обманная ночь, а утром он самолично развесит обереги и больше не пустит лиса на порог!
Во всяком случае, так он себя сейчас убеждал - пока все мысли не исчезли в раскаленном мареве.
Чансу терся о него задом, без стыда ерзал по восставшей плоти и норовил устроиться так, чтобы янский стебель лег ровно между ягодицами, то и дело касаясь южных врат.
- Хочу сесть на тебя сверху и получить внутрь каждый цунь, - шептал Чансу, - чтобы ты видел, кто с тобой и как мне хорошо, Чэнь!
Он вдруг наклонился и поймал Чэня за ухо - губами, стиснул зубы, прикусывая мочку и сразу же отпустил.
Чэнь подался бедрами вверх, страшась того, что сон развеется, обернется поманившим призраком и лишь тенью ощущений, но навершие вдруг сдавил тесный влажный жар, и Чэнь распахнул глаза, окончательно уверяясь, что в постели с ним лис. Застонавший сейчас, запрокинувший голову и немыслимо прекрасный, медленно принимавший в себя плоть Чэня, цунь за цунем.
- Так быть… не должно, - еще успел выдохнуть Чэнь, но тут лис сжал его внутренними мышцами, и слова кончились.
Долгий томный стон, немыслимо откровенный - и Чэнь перехватил лиса за бедра, насаживая глубже и сильнее, уже непреложно зная, что тому сладко, что эта немыслимая узость внутри обманчива, что лис на нем прекрасно знает, как доставить удовольствие им обоим.
Был бы таким Чансу, скрывал бы потаенное пламя в худом теле, привыкшем доверять рукам Чэня - так же безоглядно, как льнул сейчас к ним лис? Позволил бы себе столь же безрассудную скачку, полную телесной жажды, как сейчас?
Чэнь с трудом понял, как вышло так, что он уже опирается спиной на подушку, прижатую к стене - а Чансу гнется в руках, насаживаясь, меняя положение нефритового стебля внутри от раза к разу, лишь бы получить удовольствие несколькими способами сразу.
Ладонь сама собой потянулась к живому мечу, и лис в голос ахнул, когда пальцы Чэня сомкнулись вокруг его плоти. Нежный шелк навершия, тугой ствол - Чэнь гладил их рукой и глотал стоны, чувствуя, как сжимает его в себе лис. Освобождение подкатывало все ближе, должно быть, чары оборотня стремительно Чэня к наслаждению, и он позволил себе сгореть в нем дотла.
Стоило только почувствовать, как ладонь оросило семенем - самым обычным, человеческим, как Чансу повело в сторону, как больно он вцепился в плечо... и Чэня вышвырнуло следом, прямо темно-алое море под веками.
Лис так и остался сидеть верхом, только положил голову Чэню на плечо. Разгоряченный, с влажной, чуть липкой кожей, он загнанно дышал, будто пытаясь прийти в себя, а тело Чэня сковывало невиданное ранее блаженство и беспредельная слабость.
- Так и буду сидеть... - едва слышно шепнул Чансу куда-то в шею. - Не хочу отпускать тебя сейчас.
Чэнь был ему безмерно благодарен - и теперь понимал, наконец, почему лисы приобретают такую власть над людьми. Сейчас "Чансу" хотелось обнимать, не разжимая рук, целовать и ласкать, шепча нежные слова, и отказаться от этого по своей воле? Нет.
Чэнь прижался поцелуем к мокрому от пота виску лиса и закрыл глаза.
- Останься со мной до рассвета, - шепнул он.
- Я бы не ушел вовсе, Чэнь, - горячие губы мимолетно тронули шею, - но каждому делу свой срок... и мое время рядом с тобой невелико.
Чэнь перехватил его за спину покрепче и, оттолкнувшись от стены, уложил на постель под собой, устроив задницей на комке сбитого одеяла. Слияние их тел даже не поколебалось, не говоря уже о том, чтобы разомкнуться - напротив, Чансу только томно охнул, когда не до конца опавший нефритовый стебель толкнулся внутри, а потом и вовсе обнял Чэня руками и ногами, оплел собой, не желая отстраниться.
Головой он теперь лежал в полосе лунного света и смотрел неотрывно и жадно, не пряча нежность и тоску в потемневших блестящих глазах.
- Поцелуй меня, - хрипло потребовал он. - Сейчас же, Чэнь!
Чэнь выполнил его просьбу, накрывая ртом припухшие губы, выплескивая в поцелуй свою настоявшуюся за долгие годы любовь, позволяя себе, наконец, выпустить ее, как птицу из клетки, на свободу.
Он оставил себе лишь сожаление, что постель с ним делил сегодня лис, а не настоящий Чансу. И опять позабыл об этом, стоило только этим губам открыться навстречу. Чансу целовал в ответ так, словно вот-вот должен был задохнуться без него, словно воздух теперь поступал в его легкие только из губ Чэня.
Мышцы бедер у него едва заметно вздрагивали, и Чэнь скатился с него раньше, чем сообразил, что у лиса не будет судороги от неудобной позы. Хотя если тот скопировал Чансу даже в мелочах...
Тот отозвался протестующим стоном, снова потянулся к Чэню, укладываясь уже поверх него и затих, слабо вздыхая и невесомо поглаживая пальцами его грудь.
Чэнь дотянулся до смятого одеяла и укрыл им их обоих, с тихим, каким-то глубинным удовольствием привычно пробежавшись пальцами по спине. Эту дорожку нажатий он смог бы исполнить и во сне: Чансу плохо спал почти всегда, и исправлялось это только снятием еще только начавших брезжить спазмов в спине.
Лис благодарно вздохнул, небрежно скрутил волосы в хвост, отбросив их в сторону, и поерзал под боком, с безмятежным нахальством укладываясь поудобнее, а потом почти сразу сладко засопел в объятиях, спрятавшись от лунного света за плечом Чэня.
Пахло от него теперь так знакомо, теми же лекарственными травами и маслами, которые Чэнь составлял для Чансу, что от нежности снова горячо вздрогнуло сердце. И Чэнь позволил себе смежить веки и уснуть тоже.
До рассвета оставалось не так уж много времени.

[Гость]

Просыпаться в опустевшей постели не хотелось, но от яркого солнца спасения не было: спину пекло с такой силой, что под одеялом Чэнь успел взмокнуть. Но открыть глаза значило начать новый день: похоронить в глубине души прошедшую ночь и найти силы как-то теперь разговаривать с Чансу и не представлять... как там лис говорил?
Кто-то шевельнулся рядом, и Чэнь замер, едва не перестав дышать. Неужели лис не ушел? Но, получив свою порцию ци, оборотень должен был вернуться к первоначальному облику...
Чэнь собрался духом и медленно приоткрыл глаза. Первым он увидел ворох спутанных волос, разметавшихся по подставленному плечу и одеялу, и невольно улыбнулся: не раз смеялся над тем, каким взъерошенным просыпается Чансу.
Стоп. Чансу?!
- Чансу?! - ошалело переспросил он, не веря собственным глазам. Чансу пошевелился, открывая взгляду свою шею, где на тонкой коже уже расцвели красноватые следы безумных поцелуев. Чэнь резко почувствовал себя нехорошо. Или это еще были лисьи чары?
От возгласа Чансу недовольно заворчал, нашарил рукой руку Чэня, потянул к себе, а когда это не удалось, приоткрыл веки и, явно оценив выражение лица Чэня, закрыл глаза снова.
- Прости, лиса из меня не получилось, - Чэнь все еще пытался осознать, что провел с другом ночь. Прекрасную, полную страсти и взаимного желания. - Надо было сбежать утром, а потом снова вернуться вечером, но...
- Но? - Чэнь, должно быть, навсегда утратил способность к сложной речи.
- Но я проспал, - снова взглянул на него Чансу и светло, мечтательно улыбнулся. Эти его улыбки! Просто невозможно смотреть спокойно. - Все-таки твое руки - это нечто... и все остальное тоже. Я столько лет ждал, когда ты решишься, что не выдержал сам. Не в силах был упустить такой шанс... напоследок.
Он коротко глянул на Чэня, и тот с нарастающим изумлением почувствовал, как этот взгляд словно ласкает губы.
- И теперь я очень надеюсь, что ты меня простишь, - признался Чансу все с той же обескураживающей откровенностью и безмятежным нахальством. - Давно я не был так счастлив.
- Я не прощу тебе только одного, - сказал Чэнь, справившись, наконец, с собственной немотой и пододвинувшись к другу. - Вот это твое "напоследок", Чансу. Что еще за обреченность, а? Мне тут сообщили, что в долине лекарств нашли одну очень редкую траву. Понимаешь, к чему я клоню?
Улыбка у Чансу стала мягче и нежнее.
- Не ты ли сам убеждал меня, что два года в столице - это слишком много, и у меня их нет? - он на мгновение подался ближе и легко скользнул губами по губам. - Сейчас я больше всего нуждаюсь во времени... и больше всего боюсь, что оно истечет раньше, чем я сделаю все, что хотел.
Чансу перевернул все свои фишки... и, может быть, пришло время перевернуть свои.
- Я говорил, что я готов отпустить тебя одного в столицу на два года, - Чэнь двинул плечом. - А не то, что ты умираешь и можешь готовить гроб и табличку непременно к следующей весне.
Чэнь стиснул друга за плечи, и Чансу удивленно охнул.
- Но пока я с тобой - ты не умрешь. Вообще.

хэппи-энд

[Гость]

О, какие Чэнь и Чансу!

[curiouser and curiouser]

Какая прелесть

[Ардорская Ласточка]

Автор лисочансу, спасибо тебе, такой прекрасный текст и прямо счастье шиппера

[Кицуне]

Проспал))) Вот же няшко коварный
Автор с лисом, спасибо

[Duches]

Нежный, захватывающий текст с открытым, беззащитным Чэнем и с решительным Чансу.
Чудесно!!!!!

[Sonnnegirl]

МЧС вот прямо молодец
Если доктор не идет к пациенту пациент берет дело в свои охуенно красивые руки

[Ежик-сан]

чудное линьсу))

[Sonnnegirl]

Еще отдельно хочу про кусочек, где мчс поудобнее устраивается на члене чэня отметить. Вот отличный кусочек. Мимими прям

[Злобная Белочка]

Красота какая!))) Спасибо автору)

[Эпифита]

Чэнь\МЧС. Чэнь попробовал вина какого-то или новый рецепт

Спасибо автору, мне раньше и не приходило в голову, как много в МЧС от лиса! А если смотреть с точки зрения Их Высочеств принцев Юя и Сяня — так чистый оборотень -перевертыш))