"Всевышний хоть и изощрен, но не злонамерен". Старая иезуитская поговорка
Название: Душеприказчик
Авторы: Aerdin & МИ-2
Цикл: Ловцы жемчуга, часть 2
Пейринг: Линь Чэнь/Мэй Чансу
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: юст, драма, кинк "целительный секс", особенности торговли и управления имуществом
Статус: ЗАКОНЧЕН
Саммари: Один день Линь Чэня в Цзиньлине
Скачать на АОЗ
читать дальше— Ты уверен, что не хочешь вызвать повозку и воспользоваться приглашением капитана? — Чэнь не сводил с Чансу взгляда, пытаясь уловить малейшие признаки, что позволили бы отложить визит в город.
А Чансу, похоже, прекрасно это понимал, раз даже не прятал улыбки.
— Полностью.
— Если я не успею завершить дела к вечеру, — попробовал снова Чэнь, — мне придется ночевать в представительстве Архива. Сам знаешь, насколько медлительны бывают чиновники.
— Да, — снова кивнул Чансу. — Но капитан Юань предоставил нам максимум удобства на корабле, и я не вижу необходимости…
— В его доме тебе было бы удобнее, — Чэнь вздохнул и вновь взял Чансу за запястье, прослушивая пульс, но кровь была спокойна. Ее течение не замедлялось даже на миг, сердце билось ровно, и появившееся с недавнего времени эхо благоприятных изменений в костях тоже не исчезало.
— Ты же понимаешь, в порту "господина Су" могут узнать многие, а закрытый паланкин или повозка тем более привлекут к “Жемчужине” ненужное внимание. Я не хочу рисковать.
В таком ответе Чэнь был почти уверен, но все же спрашивал вслух. Ему до сих пор казалось: отойди он от друга хотя бы на половину дня — и обязательно случится что-то плохое. Этот страх подтачивал силы изнутри, заставляя сомневаться в логичном и разумном решении.
— Сохранение моей тайны сейчас важнее всего, — Чансу накрыл ладонью пальцы Чэня на своем локте и слегка прижал, будто хотел успокоить. — Хватит нам Чжэнь Пина, который чуть ли не спит на полу у моей постели. На корабле мне действительно хорошо, я наслаждался дорогой почти месяц и с удовольствием проведу здесь еще столько же. Так что не волнуйся. А что касается чиновников...
Он громко хмыкнул.
— Ты ведь теперь не только молодой хозяин таинственного и далекого Архива Ланъя, знаешь ли! Тебе принадлежит еще и торговый дом Су. Вот увидишь, в городской управе вывернутся наизнанку, укладывая тебе под ноги ковер побогаче. Уверен, тебе хватит одного дня, а я… — он вдруг облизнулся, и Чэнь совершенно неприлично прикипел взглядом к заблестевшим губам, — буду тебя ждать.
Легко сказать, не волнуйся. Чэнь отпустил локоть друга и принялся без нужды расправлять складки на плечах. Чансу и столица были слишком опасным сочетанием, чтобы расслабляться.
В дверь каюты постучали, и послышался голос Чжэнь Пина:
— Мастер Линь, на пристани вас ждет слуга из представительства Архива с лошадьми. Что передать?
— Пусть ждет, я сейчас, — Чэнь успел только поморщиться от досады, но тут Чансу усмехнулся, шагнул вплотную, и от прижавшихся в поцелуе губ Чэню стало жарко. Далеко не нежная ласка напоминала разведку боем, Чансу атаковал стремительно — и тут же уклонился от продолжения схватки, выскользнув из объятий Чэня и обещая одной этой игрой куда больше, чем мог бы сказать словами.
Чэнь заставил себя отступить к двери на шаг.
— Я никуда отсюда не денусь, — пообещал Чансу, напустив на себя вид скромного ученого, далекого от весенних удовольствий.
Чэнь подавил внезапно возникшее рычание в горле и поспешно вышел из каюты.
Выйдя на палубу, он кивнул капитану Юаню, а потом остановился у борта, сразу же заметив на причале посланного Си Пэем слугу. Тот держал в поводу двух лошадей.
— Останешься на корабле, — Чжэнь Пин бесшумно приблизился, и Чэню не потребовалось даже оборачиваться. Как, впрочем, и пояснять следующее распоряжение. — Я могу задержаться. Приглядишь, чтобы он не появлялся на палубе, пока не стемнеет.
— Да, мастер Линь, — немедленно отозвался Чжэнь Пин.
— И выпил все лекарства, которые я оставил, — продолжил Линь Чэнь, глядя, как слуга с лошадьми озирается по сторонам, словно пытаясь высмотреть кого-то в портовой толчее. Кого — сомнений не возникало: оборванец, толкнувший его в бок, уже налетел на торговца лепешками и, сбив того с ног, мчался дальше, не обращая внимания на проклятья и крики, летевшие в спину. — Фэй Лю я возьму с собой, ему стоит прогуляться, а значит...
— Все сделаю, мастер Линь, — с чувством выдохнул Чжэнь Пин, низко кланяясь. Уже хорошо, что в ноги опять не упал, как делал это на протяжении первых двух недель после встречи с Чансу. Но верному человеку Чэнь вполне мог простить подобное выражение благодарности.
— И следи, чтобы Сюаньши не убежал на берег, — хмыкнул Чэнь, посматривая на Фэй Лю. — А то он любит это дело... Эй! — крикнул он, махнув рукой воспитаннику, сидевшему на полюбившейся бочке. — Фэй Лю! Пойдешь со мной в город? Проверим, не похужели ли столичные сладости?
Юноша тут же встрепенулся, вскочил на ноги, а потом подхватил дремавшего рядом Сюаньши, прыгнул в воздух и одним прыжком перелетел на причал.
— Похоже, Фэй Лю согласен, — в голосе Чжэнь Пина слышалась улыбка. — Да и мне за щенком не смотреть, уже хорошо.
Чэнь только хмыкнул и поспешил на берег, пока Фэй Лю не решил, что сладости нужно искать прямо на причале. Но сладкую лепешку, впрочем, ему пришлось купить.
До Архива они добирались достаточно долго, даже с учетом того, что слуга сначала бежал следом, а потом безнадежно отстал.
Стоило только завернуть в ворота столичного представительства, как во дворе появился Си Пэй. Хитрый управляющий тут же начал раздавать приказы слугам и, нет-нет, да поглядывал на Чэня, явно стараясь скрыть свое беспокойство. Не иначе переживал, напредставляв себе хозяйскую скорбь. Чэня согрела эта забота, но он, не подав вида, первым делом потребовал себе отчеты о выполненных поручениях.
А их, еще из Юйчжоу, он отписал Си Пэю достаточно.
За тот неполный месяц, что прошел с памятного визита княжны Му в Архив, она должна была уже предпринять определенные шаги, и теперь Чэнь желал знать, какие. Контролировать и направлять, впрочем, эту воинственную женщину он не собирался, предпочтя переложить сомнительное удовольствие наставлений на более подходящего человека. К тому же, уже вовлеченного в дела семьи командующего Линь.
— Хоу Янь так ни разу и не покинул город? — просматривая поданный Си Пэем отчет, удивился Чэнь.
— Люди говорят, он всецело занят службой императору, — подтвердил Си Пэй, словно между делом ставя рядом с Чэнем тарелку с пирожками. — Его влияние растет, как и количество визитов в дома знати.
Значит, сиятельный хоу взялся за упрочение власти Сяо Цзинъяня... Чэнь усмехнулся.
— Отправь к нему посыльного, — он пододвинул к себе тушь и бумагу, собираясь написать письмо с просьбой о встрече. — Ты же сделал все, как я велел?
— Да, молодой хозяин! Все в точности, — Си Пэй подал ему второй доклад. — А здесь все о сделке с продажей усадьбы. Управляющего торгового дома уже известили, он вот-вот прибудет сюда.
— Хорошо, — судя по сведениям, раздобытым Си Пэем, усадьбу — в числе прочих домовладений — покупала казна. Пересмотр дела мятежной армии привел к восстановлению в правах многих ранее родовитых семейств, и теперь император желал вернуть часть земель и имений.
— А где Фэй Лю? — спросил Чэнь, не прерывая чтения.
— Молодой господин на кухне, — засмеялся Си Пэй. — Там как раз пекут пирожки. Вот, попробуйте один?
— Я пока не голоден. Вели лучше приготовить воды, я хочу привести себя в порядок.
— Конечно-конечно, — торопливо закивал Си Пэй, — слуги уже поставили бочку. И вам, и молодому господину Фэй...
— Вот и отлично.
Ли Ган со всеми необходимыми бумагами приехал, когда чистый и вымытый Чэнь допивал чай после массажа, на котором настоял дотошный Си Пэй. Впрочем, Линь Чэнь остался ему только благодарен: тело, расслабленное горячей водой, душистым маслом и опытными руками старика, не потерявшего своего мастерства, ощущалось полным сил. А вот одного взгляда на опустившегося в низком поклоне Ли Гана хватило, чтобы заметить, как осунулся за прошедшие полгода бывший десятник армии Чиянь. Раньше он походил на степного сурка, а теперь, пусть и одетый так же добротно, напоминал отощавшую крысу: щеки успели втянуться, глаза потускнеть, а щегольские усики — уныло обвиснуть. Да и седины в волосах прибавилось.
— Поднимайтесь, — проговорил Чэнь, подмечая на лице управляющего Чансу признаки проблем с печенью. Ли Гану стоило бы попить очищающего сбора.
— Бумаги на продажу усадьбы Су готовы, мастер Линь, — но, даже поднявшись, тот все равно смотрел в пол. Да и голос звучал слишком глухо, так что приходилось вслушиваться. — Дозволено ли мне знать, будете ли вы продавать резиденцию в Ланчжоу?
Чэнь бы сказал, что судя по настрою Чансу, Ли Гану тоже недолго оставалось находиться в неведении, но торопить события не хотелось.
— Боишься, что я все, что принадлежало Чансу, продам и в Архив вернусь? — усмехнулся он, намеренно поддевая Ли Гана в больное место. — Или так прикипел к столичной усадьбе?
— Так ведь там каждый камень о главе напоминает, — Ли Ган тяжко вздохнул. — Я уж и стараюсь не ездить туда, но приглядывать за домом все равно приходится. Конец зимы выдался снежным, деревья под весом налипшего снега едва веток не лишились вовсе. Так что езжу — и тоска берет...
Чэнь только вздохнул про себя: Чансу, зараза, привлекал к себе человеческие сердца сильней, чем хули-цзин. И если от коварной лисицы еще нашелся бы оберег, то тут приходилось расстаться с надеждой сразу.
Горящий уголь в мешок не спрячешь, сердцу изменить не прикажешь.
— Нет, пока продажа резиденции в Ланчжоу не входит в мои планы, — ответил Чэнь на самый безопасный вопрос. — Хотя, кто знает, могу и передумать.
Ли Ган торопливо кивнул, снова опуская голову, и Чэнь вздохнул, не в силах терпеть это тщательно скрываемое уныние.
— Поехали, — рывком поднялся он на ноги. — Нужно закончить с усадьбой, у меня еще куча дел в столице, и я не собираюсь застрять здесь надолго.
Ли Ган снова поклонился, а Си Пэй, ужом скользнувший в комнату, хитро посмотрел на управляющего Чансу и доложил, что повозка готова.
Повозка? Чэнь же собирался доехать до министерства верхом?
— Охрана тоже уже готова, молодой господин, — принялся докладывать Си Пэй, — и ваши платья... Самые лучшие, как вы и приказывали.
Чэнь не припоминал таких распоряжений, но, быстро прикинув, сообразил, куда клонит умный старик.
Для быстрейшего решения дел можно было и потерпеть тяжелые, богато расшитые платья, потому как ничто не подгоняло чиновников быстрее, чем желание выслужиться.
— Оттуда я сразу проеду к хоу Яню, — уже начал Чэнь, а потом увидел развернутое платье и чуть не поперхнулся, разглядев вышивку жемчугом. — Не слишком ли?
— В самый раз, молодой господин, в самый раз, — поглаживая яркий синий шелк, пробормотал Си Пэй. — Некоторые людские заблуждения нужно подкреплять, особенно если они идут во славу Архива.
— Это о чем ты? — уже подставляя руки под рукава, спросил Чэнь.
— О вашем родстве с духами гор и облачными феями, конечно же, — не моргнув и глазом, отозвался хитрый старик. — Это же они превращают для вас капли дождя в тумане в жемчуг.
— А-а, — протянул Чэнь и усмехнулся. — Ну, тогда да.
Он повел плечами, ощущая тяжесть жемчужных узоров, твердых, словно пластины доспеха. То платье для Чансу, что не помогло отвести взгляд капитана Юаня, получилось гораздо легче — но там Чэнь сам следил за тем, как облегчить узор серебром и белым шелком, а здесь...
— Ты выгреб весь жемчуг, что ли, что нашел в столичных лавках?
Си Пэй тихо засмеялся.
— Куда там ничтожному червю, — довольно глянул он на облаченного Чэня и поднес служанкам две жемчужные нити — вплести в косицы, скрепленные заколкой из вечного серебра. — Так, всего лишь половину.
— Ох, чую, обманываешь ты меня... — он вышел на веранду, и у Ли Гана, все это время поджидавшего во внутреннем дворе, даже округлились глаза. Не ожидал, значит, подобного. Ну, значит, и министерские чиновники порасторопней будут. — Ладно.
— Про ужин-то... Про ужин не распорядились! — спохватился Си Пэй, когда Чэнь уже садился в повозку.
— Пусть готовят побольше, — только и сказал Чэнь, усмехнувшись собственной идее вернуться на корабль с коробами еды.
Хотя Чансу действительно стоило немного разнообразить нехитрую дорожную пищу.
Сыграло платье свою роль или нет, но оформление бумаг и в министерстве, и в городской управе прошло без проволочек. Чем-то похожий на черепаху чиновник — не ши-лан, но и не мелкая сошка — толково оформил передачу собственности, успев получить все согласования и проставив нужное количество печатей министерства финансов сам. Даже поразительно: Чэню и идти никуда не пришлось, достаточно было приложить печати, свою личную и торгового дома Су.
Оговоренную сумму, впрочем, предстояло получить по заверенному обязательству. Этому факту Чэнь не удивился — он и сам не раз подписывал подобные долговые расписки торгового дома Су.
— Да, деньги получите у казначея, господин Линь, — подтвердил чиновник догадку и до странности нелепо поджал нижнюю губу. — В любой момент. Иначе вы вправе подать жалобу.
— Вот и проверим, — выйдя на улицу, Чэнь передал долговую расписку Ли Гану. — Займись этим. Возьми людей и… — но управляющий и сам сообразил бы, что за крупной суммой денег следует отправляться с охраной. — Потом сообщишь в Архив, все ли прошло гладко.
Тот лишь молча поклонился. Чэнь кивнул ему на прощание, снова забравшись в повозку, устроился на сиденье и аккуратно расправил рукава.
Мысли сами собой скользнули в русло предстоящего визита в дом хоу Яня.
Несмотря на то, что Линь Чэнь знал историю Янь Цюэ в подробностях, доступных далеко не многим, лично с бывшим послом, шурином и столь же бывшим другом нынешнего императора он еще не встречался. Только обменивался письмами, подобно отцу: для того дружба с хитроумным и талантливым хоу, делавшим вид, что он полностью удалился от дел, относилась к вещам личным и одновременно прошлым. Чэнь всегда подозревал, что отец испытывает вину и сожаление — что не предупредил плохого исхода дел, по крайней мере. Как и по отношению к женщине, что многие годы лежала под камнем на семейном кладбище.
Но в отцовские отношения с кем бы то ни было, Чэнь предпочитал не вдаваться. Да и свою осведомленность старался особо не показывать. Что в делах с сохранением тела Линь Се, что в прочих тайных и внешне совершенно незаметных движениях бывшего дипломата.
Вот только Мэй Чансу заварил в столице такую кашу, что теперь стоило быть готовым ко всему. Во всяком случае, Чэнь не допускал и мысли, что человек, столь сведущий в искусстве интриги, окажется слеп к мелочам, случайно вышедшим на свет.
Поместье светлейшего хоу казалось скромным. Позолота у ворот изрядно потускнела, а с ворот кое-где даже облупилась краска, но вместе с тем Чэнь заметил подновленные камни двора и начатое переустройство павильона, так удобно скрытого пышными зарослями розовых рододендронов.
От понимающей усмешки Чэнь не удержался. Хоу Янь держал одну видимость, а на самом деле, похоже, уже разворачивал свой талант прямо в будущее Лян. Интересно, прислушивался ли уже к его советам наследный принц или только подходил к этой мысли?
Сам хозяин встретил его во втором дворе, и его цепкий взгляд доставил Чэню немало удовольствия. Он низко поклонился, уже прекрасно понимая, что высокородный хоу в одно мгновение оценил и наряд своего гостя, и цель визита.
— Рад приветствовать в этом доме достойного сына моего хорошего друга. Вы оказали мне честь личным визитом, молодой господин Линь.
Чэнь выпрямился, и Янь Цюэ жестом пригласил его проследовать в сад.
В противоположную сторону от начатого переустройства.
— Всегда надеялся, что смогу засвидетельствовать почтение лично, — так же аккуратно заметил Чэнь, даже не повернув головы к раскопанным дорожкам. — К сожалению, дела, что привели меня в столицу, возникли из-за печальных событий недавнего времени.
— Немыслимо, как много изменилось всего лишь за два года, — так же уклончиво ответил императорский шурин.
Мэй Чансу. Имя зыбко шевельнулось воздухе, словно аромат цветов, принесенных ветром. Мэй Чансу и помощь, что была оказана ему Архивом Ланъя.
— Некоторые долги должны отдаваться, не взирая на количество прошедшего времени, — спокойно ответил Чэнь, и хоу медленно кивнул. — И павшие, сколько бы лет ни прождали вдали от родового храма, все равно жаждут упокоиться подобающим образом.
Следующий шаг хоу Яня получился словно с заминкой. Чэнь сделал вид, что не заметил колебаний собеседника.
— Должно быть, княжна Му, — продолжил он неторопливо, — уже написала вам письмо? Хотя, возможно, сам повод для вашей встречи вынудит ее избегать посланий, что могут оказаться в ненужных руках. По какой-нибудь трагической случайности.
Янь Цюэ остановился и словно между делом глянул по сторонам, а Чэнь удержал новую улыбку внутри себя.
— Полагаете, княжна пожелает заговорить о давнем печальном деле? — негромко уточнил хоу.
— Том самом, что лежит под плитами монастыря Сюаньтянь, — подтвердил Чэнь, чуть пройдя вперед и старательно разглядывая роскошный цветок перед собой.
Спрашивать о том, чего Янь Цюэ стоило подменить отрубленную руку Линь Се, которую привезли императору в знак доказательства смерти командующего, Чэнь не собирался. Как не собирался упоминать о роли Архива в том, что Се Юю так и не удалось доставить в столицу само тело Линь Се. Вряд ли Янь Цюэ посвящен в подробности того нападения на армейский обоз — Чэнь до сих пор старался не думать об удаче, что сопутствовала ему и мастерам Архива в ту ночь. Неподготовленное, наспех предпринятое дело, удавшееся лишь чудом, однако в результате Ся Цзяну досталась лишь отрубленная рука с приметным шрамом и браслетом командующего. Оставалось только подменить ее уже в столице и спрятать потом, а с этим вполне справился хоу Янь.
Теперь же, по прошествии четырнадцати лет, мертвый командующий армии Чиянь мог обрести вечную жизнь целым, как и положено.
Янь Цюэ глубоко вздохнул.
— И вы хотите, чтобы я... — он замолчал снова, будто засомневавшись, что верно понял намек. Чэнь, наклонившись к цветущей ветке, сорвал нежно-розовый лепесток и посмотрел сквозь него на солнце, на просвет.
— Воздав последние почести, сиятельная княжна тем самым исполнит родовой долг, скрепленный давним договором.
Молчание хоу, так и стоявшего за спиной Чэня, стало еще многозначительнее. Чэнь выпустил лепесток из пальцев и с интересом пронаблюдал, как он плавно летит вниз и ложится на камни дорожки.
— Если бы договор был подтвержден, — тихо проговорил Янь Цюэ, — это бы сильно объяснило одиночество княжны Му. Но доказательств тому не существует. Иначе бы император...
— Он не простил бы обмана, — продолжил Чэнь и развернул веер. — И не простит, если вы последуете этим путем.
— Вы? — совершенно четко выделил главное в услышанной фразе хоу Янь.
— Сиятельной княжне понадобится помощь знающего человека, который бы быстро провел её через жернова министерства ритуалов… Право княжны говорить от имени рода Линь было признано самим императором; следует довести это до сведения чиновников министерства ритуалов, — Чэнь преувеличенно внимательно рассматривал изречение на своем веере. — Долг перед предками принявшей её семьи священен, и заброшенную столичную резиденцию ей отдадут достаточно легко.
Янь Цюэ кашлянул. Чэнь поднял на него вежливый взгляд.
— А потом, возможно, появится даже наследник? — лицо старого посла оставалось непроницаемым, а Чэнь едва не поперхнулся сам. Определенно, Янь Цюэ смотрел еще дальше, чем представлял себе Чэнь. — Новорожденный или усыновленный, к примеру.
Даже Чансу до такой идеи не додумался: сыграть на слухах и домыслах, если Му Нихуан вдруг пожелает усыновить ребенка подходящего возраста. Если это не проверка и не попытка прощупать почву, жив ли на самом деле Линь Шу…
Чэнь склонил голову. Нет.
Но сиятельный хоу станет надежным союзником княжне в деле признания вдовства.
— Вполне возможно, что дерево рода Линь оживет, если ему привьют молодой побег, - согласился вслух Чэнь. — Княжна, говорят, невероятно сильная и решительная женщина, ей будет о ком заботиться. К тому же, возможно, так она сможет еще и послужить во славу императора.
— Мне казалось, мастер Линь, вам достаточно хорошо известна моя решимость, чтобы вы могли говорить об этом с полной уверенностью, ни в чем не сомневаясь, — раздавшийся за спиной голос Му Нихуан оказался чуть хрипловатым, но твердым. Чэнь позволил себе повернуться не спеша, а потом уважительно поклонился сиятельной княжне. — Приветствую, хоу Янь, молодой хозяин Архива. Признаться, мне пришлось побегать за вами, мастер Линь... и, надеюсь, я еще не опоздала.
Поклонившись в ответ, Чэнь мимолетно заглянул в живые темные глаза и чуть расслабился, не обнаружив в них ни малейшего признака безумия. Княжна выглядела намного лучше, чем в прошлую встречу, как будто и впрямь отошла от опасной черты. Сейчас Му Нихуан даже носила цветное, а не траурное платье. Белыми оказались лишь пояс и вышивка — несколько необычный для столицы наряд, но прославленную княжну, по всей видимости, совершенно не волновало отличие. А вот Чэнь не мог отделаться от ощущения, что видит перед собой нечто сродни доспеху, хотя и подобающее женщине ее возраста и происхождения.
— Сомневаюсь, чтобы вы искали меня, чтобы снова высказать свои обвинения и новые догадки, — спрятал укол за словами Чэнь и поклонился ниже, ощущая Нихуан своей ци, как противника на поле боя. — А раз нет, то буду счастлив помочь вам, чем смогу. Хотя я оказался бы вам более полезен, если бы сиятельный хоу заранее предупредил меня, что ждет еще одного гостя сегодня.
Чэнь перехватил быстрый взгляд Яня Цюэ на княжну, после чего та выше вздернула голову, словно и впрямь нагрянула без предупреждения, будто из засады.
Это несколько меняло дело.
— Приношу извинения мастеру Линь, — в голосе Янь Цюэ прослеживалась нотка сожаления. — Вам должно быть известно, насколько упрямы и непредсказуемы бывают люди военные.
Последнее Чэнь действительно хорошо знал по собственному опыту: Чансу далеко не сразу научился не рубить с плеча. Сердце на миг согрелось от нахлынувшей нежности, и Чэнь только вздохнул, снова переведя взгляд на княжну.
— Я желаю купить усадьбу Су, — произнесла Му Нихуан. Чэнь заметил, что она сжала пальцы левой руки в кулак. — Я знаю, вы приехали сюда именно за этим. Любую цену, что предложил вам покупатель, я удвою.
— Боюсь, вы зря потратили время на мои поиски, — получалось, болезнь княжны Му ушла в самую глубину, и Чэнь немедленно потерял интерес к разговору. — Несколько часов назад я уже подписал документы о продаже. Усадьба отошла казне, и, должно быть, именно сейчас управляющий торгового дома получает деньги по этой сделке.
— Скорее всего, усадьба Су оказалась в числе тех имений, которые казна выкупает для переустройства, — вдруг вмешался хоу Янь. — Вместе с пересмотром содержания и упразднением титулов императорской семьи. Наследный принц поручил эти мелочи мне и цину Шэню, так что, боюсь, признать сделку недействительной не выйдет.
Янь Цюэ покаянно развел руками, но княжну это не умиротворило: Му Нихуан сердито сжала губы.
— Однако в качестве небольшой компенсации у меня есть для вас другой дом, — Чэнь небрежно обмахнулся веером и никак не отреагировал на скептический взгляд. — Полагаю, старая резиденция семьи Линь гораздо дороже вашему сердцу и куда более подходит знаменитой княжне Юньнани.
— Да как вы смее... — начала Му Нихуан, и Линь Чэнь уже представил во всех подробностях, что произойдет дальше, но тут в разговор вступил хоу Янь. Старый лис, должно быть, сообразил о недогадливости княжны, привыкшей махать мечом больше, чем думать головой.
— Неужели вы против признания вас вдовой Линь Шу, Нихуан? — спросил он, разом сбивая с воинственно настроенной женщины весь запал.
Му Нихуан поперхнулась остатком фразы, и Чэнь немедленно этим воспользовался.
— Не может быть, чтобы вы не поняли, к чему ведет возложенное на вас поручение, — сказал он, и, хвала небесам, на этот раз княжна промолчала, видимо, наконец разворачивая мысли, точно лошадь, в нужную сторону.
— О, — только и сказала она, переводя потрясенный взгляд с Чэня на хоу Яня и обратно.
А потом вдруг стремительно опустилась на колени, кланяясь Чэню в ноги.
— Прошу простить глупую женщину, — произнесла она. — Пережитое ослепило меня и едва не лишило разума.
Хоу Янь снова глухо кашлянул, а Чэнь поспешно поднял княжну с колен и тяжело вздохнул:
— Право, нашли перед кем кланяться! Особенно если учесть, что это не моя идея. — Му Нихуан подняла на него вопросительный взгляд, и Чэнь покачал головой.
— Я всего лишь душеприказчик, сиятельная княжна, — напомнил он. — Мэй Чансу оставил мне целый ворох дел и поручений. Боюсь, в ближайшие три года я буду заниматься только его делами. Но эта идея, полагаю, его прощальный подарок вам.
Глаза Му Нихуан наполнились слезами, но в следующий миг княжна решительно смахнула влажный блеск рукой.
— Уважаемый хозяин дома передаст вам то, что с риском для себя хранил много лет, — позволяя княжне сохранить лицо, Чэнь повернулся к хоу Яню, который почти удачно скрыл свое удивление. — Когда, разумеется, родовая усыпальница будет восстановлена.
— Приложу все силы, чтобы это случилось как можно быстрее, — тут же с готовностью отозвался Янь Цюэ, а потом словно опомнился. — Прошу извинить, возраст… Что же я держу вас в саду, пройдемте в дом!
— Признаться, меня еще ждут дела, я, наверное... — начал Чэнь, но хоу Янь не позволил ему договорить.
— Боюсь, господин Линь, я не смогу отпустить вас так рано, — сказал он. — Я ведь еще не расспросил вас о вашем отце. Письма от него приходят так редко, а узнать новости все равно хочется…
— И я с удовольствием послушаю тоже, — надежда, что Му Нихуан посчитает разговор неинтересным, рухнула, не успев толком зародиться. Чэнь немедленно заподозрил княжну в желании узнать что-то новое о сяо Шу. — Линь Сюань показался мне необычайно мудрым человеком.
— Вы с ним знакомы? — улыбнулся хоу Янь, раздвигая двери, ведущие в дом.
— Не так давно я приезжала в Архив, — кивнула Му Нихуан, проходя за ним следом, — и, признаться, не была готова к оказанному мне приему.
Чэнь задержался на веранде, краем уха слыша, как Янь Цюэ аккуратно расспрашивает гостью о подробностях.
"Приему", надо же. Он накрыл ладонью то место на плече, где остался лишь тонкий шрам от зашитой Чансу раны, и потер мышцы, избавляясь от призрачной боли, нет-нет, да напоминавшей о событиях месячной давности.
— …сейчас с цином Лю наводим порядок в делах министерства ритуалов. Его предшественник оказался весьма неаккуратен.
— Неужели? Странно, — должно быть, Чэнь отвлекся надолго, раз упустил момент, когда беседа в комнате свернула к другой теме.
Хоу Янь мягко улыбнулся.
— Даже не представлял, что сад моего дома настолько живописен, что может отвлечь самого хозяина Архива Ланъя. — От Чэня не укрылось то, каким непонимающим взглядом наградила хоу Му Нихуан. — Но в разговоре с княжной я случайно вспомнил об одном соглашении лянского престола с Архивом. Может, вы сообщите, совершаем ли мы с цином Лю ошибку или…
— Да, — даже не дослушав, сложил веер Чэнь и вежливо улыбнулся княжне. — Вы же понимаете, не стоит разрушать достигнутое равновесие.
— Ах, вот оно что… тогда конечно, — Янь Цюэ кивнул, а вот Му Нихуан, похоже, окончательно перестала понимать, о чем идет речь.
Чэнь не удержался от искушения добавить еще немного в сумятицу ее мыслей.
— Все это относится к замыслам моего уважаемого отца, и о них мне известно не так уж много, — заявил он, порядком исказив положение дел. — К сожалению, я нерадивый сын и больше озабочен чужими делами, нежели заботами Архива. Но Великая Лян далеко не первой заключила подобное соглашение с Архивом.
— Вот как? — невозмутимо переспросил Янь Цюэ.
Чэнь взглянул ему в лицо, не таясь.
— Дунхай — последний, но и им помешала лишь война, и…
— Вопрос уже решен? — так же прямо уточнил старый хоу. — Статус земель подтвержден?
Чэнь лишь на мгновение прикрыл и снова поднял веки. Больше пояснений не потребовалось: Янь Цюэ задумчиво кивнул, а потом молча указал вошедшим слугам поставить перед гостями столы.
Чэнь был практически уверен, что соглашение о переводе дальнейших отношений с Архивом в статус межгосударственных останется в силе: ни одна из стран, пользующихся услугами Архива, не позволила бы себе остаться на шаг позади других.
От чая он отказался — внешне легкомысленными замечаниями подведя разговор к делам княжны, присутствовать при обсуждении которых не имел права. После чего вежливо раскланялся и уже в воротах едва не столкнулся с прибывшим Ле Чжанъином. Соратник наследного принца выглядел озабоченным и едва ли смотрел по сторонам, так что Чэнь только порадовался, что предпочел повозку седлу.
Определиться с причиной собственного подспудного беспокойства труда не составляло. Стоило всем этим людям узнать, что Чансу жив и находится в столице, и того снова затянет опасный водоворот. Всю дорогу до представительства Чэнь не мог отделаться от глупой мысли, что генерал Ле явился не случайно, словно наследный принц почувствовал приближение Чансу. Каким-то невозможным образом, словно драконья кровь могла почуять другого человека на расстоянии.
Хотелось забрать Фэй Лю вместе со щенком и вернуться на корабль немедленно, чтобы наконец отплыть и увезти Чансу подальше от столицы. Но спешить, разумеется, было нельзя — Чэнь не желал давать поводов для подозрений. Никому.
Хватало уже того, что Си Пэй вовсю собирал какие-то вещи, среди которых Чэнь вдруг опознал покрывало из птичьего пуха.
— А это еще зачем?
— Для тепла, — не моргнув и глазом, отозвался старик, самолично увязывая тюк. — Желаете сладкий пирожок?
— Вкусный! — согласился Фэй Лю, сидевший на ступенях веранды. Сюаньши, который устроился рядом, тоже что-то с аппетитом жевал. В глаза Чэню вдруг бросилось, как сильно вырос щенок. Совсем скоро он станет таким тяжелым, что его уже невозможно будет взять на руки.
— Ли Ган не появлялся? — вздохнул Чэнь, избавляясь, наконец, от верхнего платья.
— Еще нет, — ответил Си Пэй. — Так вы будете пирожки?
— Неси, — нехотя согласился Чэнь и уселся рядом с Фэй Лю.
Си Пэй, разумеется, распорядился не о пирожках, а о полноценном обеде: Чэнь покосился на невозмутимое плоское лицо и только кивнул управляющему, чтобы тот сел за стол напротив Фэй Лю.
Юношу разговор, разумеется, не интересовал, а вот в болтовне Си Пэя можно было выловить важное.
Жизнь в столице менялась, медленно, но неуклонно, отражаясь в этих мелочах, словно лучшем зеркале из полированной бронзы. Наследный принц затеял стройку на западной окраине столицы, и городская беднота ринулась туда: платили там не очень много, но зато кормили — аж дважды в день, причем вместе с семьей.
Сожженный вместе с мастерской фейерверков квартал отстраивали заново, да так, чтобы облегчить проезд: улицы сделали установленной ширины, и каждому жителю выделили по два бу — для устройства на первом этаже лавки или харчевни.
— Так купцы едва не подрались, выясняя, кто и на каких условиях приберет их к рукам, — посмеиваясь, рассказывал Си Пэй. Чэнь кивнул: для домов установили предельную высоту в три жилых этажа над лавкой, и выходило, что жилье погорельцам купцы отстроили сами. В идее проглядывал стиль Чансу — такие фокусы требовали как минимум трех составляющих: самой идеи, государственной воли и должной проработки на уровне управы. По всей видимости, второго и третьего у Сяо Цзинъяня было в достатке.
Настроение необъяснимо испортилось. В какой-то момент Чэнь поймал себя на том, что бездумно смотрит на то, как колышутся на ветру листья бамбука. Как долго Чансу еще будет оставаться с ним, прежде чем уйдет? Янь Цюэ и Линь Сюань тоже были друзьями… но уже много лет не встречались лично, обмениваясь лишь редкими письмами.
— ...Ли Ган, молодой хозяин.
— А, Си Пэй, — Чэнь тряхнул головой, отгоняя мысли. Он слишком хорошо знал Чансу, а раз так, то и для печали и одиночества времени еще выдастся в достатке. — Зови его сюда и распорядись, чтобы начинали укладывать короба с едой. Судя по твоей скорбной физиономии, на ночь я здесь не останусь.
— Я только спросил, — виновато вздохнул управляющий. — Когда вас теперь в столице увидишь... Может, и не доживу уже.
Он вытер глаза рукавом.
— Ерунду не говори, — хмыкнул Чэнь, слегка пихнув его веером в живот. — А то возьму с собой. Недели две морской качки — и ты сам взмолишься отпустить тебя в столицу.
Си Пэй пробурчал что-то невнятное, но определенно неодобрительное, и снова ушел, чтобы достаточно скоро вернуться уже с Ли Ганом.
— Все в порядке, мастер Линь, — ответил тот на вопросительный взгляд Чэня. — Казна полностью рассчиталась с торговым домом Су за усадьбу. Половину отдали золотом, половину жемчугом из Восточной Ин.
— По новой или старой цене?
Ли Ган даже усмехнулся.
— По старой, — ответил он и покосился на Си Пэя, который, взмахивая рукой, что-то втолковывал слуге в дальнем конце двора. — Никто ж не знал, что цена так вырастет.
— Вы сговорились, — нет, не зря Чансу оставил Ли Гана в столице, не зря.
— Как глава учил, мастер Линь, — вздохнул тот, снова насупливаясь.
— Хорошо, — кивнул Чэнь и поднялся на ноги со ступеней. Фэй Лю, похоже, уже убежал куда-то, но найти его проблемы не составит.
А когда Си Пэй соберет припасы, можно будет отправляться. На душе сразу стало легче.
— Капитан Юань Жэньго известил, что вы намерены отправиться в Дунхай, — напоследок, видимо, решившись, спросил Ли Ган.
— А он уже выгрузил вино? — если Чансу весь день просидел в душной каюте, скрываясь от случайного взгляда...
— Да, и загрузил шелк. Даже не привлекал слуг торгового дома, — ответил Ли Ган, и Чэнь разом успокоился. Капитану хватило ума, значит. — Он сказал, вы велели придержать "Улинъе" до зимы.
Чэнь кивнул.
— На обратной дороге я снова заверну в столицу, — сказал он. — Подготовьте полный отчет по делам торгового дома к этому времени.
— Слушаюсь, — поклонился Ли Ган. Уходя, он больше не сутулился, но Чэнь даже не успел задаться вопросом, почему, как увидел во дворе нагруженную вещами повозку.
— Си Пэй!!
Старый пройдоха крутился рядом, укладывая поверх тюков и коробов еще какой-то мешок, и, не заметив Чэня, смешно подскочил от окрика.
— Это еще что? — ткнул в поклажу веером Чэнь.
— Так наши матрацы всё получше, чем на корабле-то, — заторопился Си Пэй, — ровные, ни комка, ни промятины. Одеяла вот... Два. И мальчику тоже. А еще книги, чтобы не скучно было в плавании...
Чэнь скорбно вздохнул. Книг Чансу и впрямь не хватало. Труды Вэй Бояна он перечитывал уже по второму разу, и о новой пище для деятельного ума друга Чэнь действительно не подумал.
— Управы на тебя нет, — пробормотал он. Си Пэй довольно просиял. — Книги-то хоть стоящие?
Управляющий закивал.
— Ладно, — Чэнь махнул рукой Фэй Лю, посмотрел, как юноша устраивается между корзинами, а потом подсадил туда же Сюаньши. — Поехали.
— Буду ждать вас летом! — прокричал им вслед Си Пэй, когда повозка, наконец, тронулась.
Сюаньши залаял, будто подтверждая, и Чэнь засмеялся.
— Приедем, — решительно заявил Фэй Лю, разламывая пополам пирожок. — И брат Су.
Чэнь махнул, прощаясь с Си Пэем, а потом дотянулся до Фэй Лю и потрепал того по макушке. Тот фыркнул, но из-под руки выскользнул не сразу.
Ожидание встречи с Чансу сделало дорогу до порта немыслимо долгой, и Чэнь едва дождался, пока они доберутся до пристани.
Завидев их, на "Жемчужине" оживились. Сидевшие поодаль грузчики засуетились и чуть не попали под ноги сначала Фэй Лю, с радостным воплем помчавшемуся к сходням, а потом и Сюаньши, который воодушевленно понесся следом.
Даже немного позавидовав им в глубине души, Чэнь дождался капитана Юаня.
— Пусть вещи несут к нам в каюту, — сказал он, — а потом снимаемся с якоря.
— Да, господин Линь.
Капитан отдал команду, и первый тюк — здоровенный, перевязанный веревкой в трех местах — потащили по сходням.
Чэнь наконец поднялся на борт сам, не спеша и не позволяя себе ускорить шаг, а у самой каюты и вовсе замер, прислушиваясь.
За дверью слышались отрывистая речь Фэй Лю и веселый лай Сюаньши, а полный скрытого смеха спокойный голос Чансу спрашивал, куда потерялся брат Чэнь.
Сердце немедленно согрелось, и все словно снова встало на свои места.
— Си Пэй, пройдоха, собрал мне в дорогу целую кучу вещей, — сказал Чэнь, заходя в комнату. — Даже матрац для тебя передал! И как догадался только, что ты со мной? Я ему и слова не сказал!
Чансу, сидевший, оказывается, за рабочим столом, отложил кисть и, вытащив из-под Сюаньши полу платья, поднялся на ноги. Фэй Лю тут же подскочил, помогая ему встать, но Чансу смотрел только на Чэня, и от улыбки в этих глазах начинало казаться, что невозможное счастье, надеяться на которое Чэнь давным-давно себе запретил, вот-вот обернется реальностью.
— Полагаю, ты в силах обмануть хоу Яня и прочих, но не тех, кто знает тебя всю жизнь, — тепло усмехнулся Чансу и перевел взгляд на Фэй Лю. — Раз Чэнь здесь, значит, мы скоро отплываем. Проверь, чтобы на корабль не попал никто посторонний. Сюаньши тебе в этом поможет.
— Да! — решительно кивнул Фэй Лю, и скоро его голос доносился уже с палубы.
— Мне показалось, или ты его действительно отослал? — оглянулся на закрытую дверь Чэнь. — Хочешь, чтобы я в подробностях рассказал тебе о столице?
— О, о столице тебе рассказать придется, но позже, — Чансу сделал последний шаг навстречу и обнял, прижимаясь всем телом. — И да, действительно отослал. Как думаешь, почему?
Он чуть наклонился назад и Чэнь тут же подержал его под спину — а потом изумленно охнул, когда Чансу перехватил его за плечи и поцеловал.
Этот поцелуй вышел не таким, как утром: легким, радостным, почти будничным — словно в порядке вещей для них теперь было не только перешучиваться, но и прерываться на поцелуи с той же непринужденностью.
Они замерли у открытого на реку окна, и Чэнь чувствовал спиной ласку горячего, почти полуденного летнего солнца, впитывал ее всей кожей, как и вкус этих губ — и понимал, что снова плывет, непоправимо увлекаясь.
— Не знаю, как для тебя прошел этот день, — шепнул Чансу, стоило только поцелую прерваться, — но я успел соскучиться, Чэнь.
“Я тоже”. Слова едва не сорвались с языка, и Чэнь вовремя заткнул себе рот — новым поцелуем, пользуясь тем, что Чансу, должно быть, устал сидеть на месте без движения.
— Сделать тебе массаж? — шепнул ему Чэнь. — Он разгонит кровь, и ты сразу почувствуешь себя лучше.
— Я не массажа хочу, Чэнь, — выдохнул Чансу, притягивая его к себе. — Как думаешь, у нас есть время на большее?
Понимание окатило жаром. Чэнь невольно сглотнул, ощущая, как наливается плоть, и посмотрел другу в глаза.
— Фэй Лю занят, а Чжэнь Пин не осмелится войти, раз ты здесь, — произнес Чансу, едва ли не уговаривая, словно он и не надеялся на согласие.
— В прошлый раз он сам… — начал Чэнь, но Чансу только кивнул.
— Напросился, да, — он развязал на себе пояс, неотрывно глядя Чэню в глаза. — Я желаю тебя. Неужели ты мне отказываешь?
В груди горячо толкнулось сердце. Даже если шла речь только о весеннем удовольствии и вливании ци — неважно! Чэнь незаметно сглотнул и провел ладонью по груди друга, раздвигая полы платьев.
— Когда меня соблазняет такой красавец, разве я могу устоять? — пряча любовь за шуткой, спросил он. — И если ты снова вспомнишь, что едва выздоровел, я тебя укушу.
Чансу вдруг замер на короткий миг, а потом ухмыльнулся.
— Я едва выздоровел, — отчетливо проговорил он и чуть наклонил голову к плечу, открывая шею. — Кусай.
Во рту у Чэня разом пересохло. С Чансу даже легкомыслие оборачивалось обоюдоострым оружием, и мимолетное обещание, почти угроза, превратилась в искушение, которое грозило вот-вот захватить разум целиком.
Чэнь вдохнул побольше воздуха и шагнул к другу вплотную, пальцами отводя с его плеча гладкую прядь волос.
— Ну, раз ты настаиваешь... — почему-то шепотом произнес он, наклоняясь и почти дотронувшись губами до белой кожи. Чансу сорванно вздохнул, когда прикосновение переросло в поцелуй, и задышал чаще, стоило Чэню притереться языком.
— Кусай… — выдохнул он, — ну что же ты... кусай.
Глаза закрылись сами собой. Чэнь обхватил Чансу за пояс, провел ладонью по позвоночнику вверх, а потом раскрыл губы и надавил зубами, намечая осторожный укус.
Чансу вздрогнул, и Чэнь едва заставил себя остановиться. Челюсти будто сводило, хотелось сжать зубы крепче, так, чтобы прихватить кожу, чтобы потом на ней остался розовый след. Но все, что он мог себе позволить сейчас — это, легкими укусами опустившись ниже по шее, вновь приласкать кожу языком, прижимая бьющуюся жилку.
— Чэнь... еще, — голос у Чансу стал непристойно-хриплый, низкий, почти срывающийся, подтвердив то, что мгновением раньше выдал пульс. — Ну же, еще!
Он хотел настоящей жаркой схватки, любовного поединка, что мог сложиться лишь между мужчинами — забыв, должно быть, о собственной слабости, о болезни, столько лет мучившей тело. Как будто выглянуло солнце, долгие годы спрятанное за тучами, на миг вернулся прежний жар, и, не в силах лишить Чансу этой радости — обещания будущей здоровой жизни! — Чэнь дернул с его плеча ворот платья и укусил снова: за плечо, уже сильнее и так, как хотелось обоим.
Словно испытывал наваждение какое-то...
Но стоило Чансу застонать в голос, как Чэнь опомнился. Он почти отдернулся назад, но тут же был пойман за рукав.
— Куда? — выдохнул Чансу. Его глаза блестели, на щеках проступила тень румянца, да и губы налились краской. — Не вздумай оставить меня сейчас!
Закатные лучи ложились на него золотистыми и розовыми полосами, и Чэнь, сам толком не осознав, почему, ревниво подтолкнул Чансу к постели, уводя от окна, словно от чужого взгляда.
Жаркая улыбка Чансу стала ему красноречивым ответом. Сброшенная одежда полетела на пол, и пока Чэнь искал масло, Чансу устроился на подушках, не скрывая своего нетерпения.
Нательное платье повисло у него на локтях, но Чансу, похоже, совершенно не заботило, что он практически обнажен. Он следил за Чэнем пристальным жарким взглядом, не отводя глаз, и от этого внимания шумело в голове.
— Ты должен мне еще по меньшей мере парочку укусов, Чэнь, — хрипло выговорил друг. — Иди сюда скорее.
Если бы Чэнь мог, он бы вмял собой Чансу в эту постель, тут же. Стиснул его, заставляя принять страсть без остатка, заставил бы забыть обо всем, кроме наслаждения — но время этому еще не пришло. Хотя одна лишь эта картина, мелькнув перед глазами, заставила янский стебель напрячься еще сильнее.
— Я подумал... — Чэнь остановился у постели и скользнул по телу Чансу взглядом, невольно остановившись на поднявшейся плоти друга. Во рту, до того походившем на пустыню, выделилась слюна. Может, действительно... — пора уже позволить тебе чуть больше.
Чансу вопросительно округлил глаза, но Чэнь уже опускался на колени, чтобы мгновением позже сомкнуть губы на навершии и, прижав ими плоть, насадиться на живое копье горлом.
Чансу охнул от удивления и немедленно двинул бедрами навстречу, погружаясь плотью глубже.
— Чэнь, ты... — от первого прикосновения языка он глухо застонал, будто не верил собственным ощущениям. — Что ты… а-ах!
Чэнь крепче прижал ладонями бедра Чансу, и тот вновь застонал, словно враз лишился всякого самообладания.
Чэнь вылизывал напрягшуюся плоть, скользя языком по рисунку вен, и то и дело сглатывал, заставив под конец Чансу выругаться.
— Не могу… больше, — он потянул Чэня за волосы, вынуждая поднять голову и посмотреть на себя. — Хочу тебя внутри, сейчас же!
Вздрагивая от возбуждения, он широко раскинул ноги и согнул их в коленях, чуть приподнимая бедра, и Чэнь провел пальцами меж его ягодиц, растирая масло по нежной коже.
Чансу его хотел. Эта мысль пьянила каждый раз, заставляя сердце частить, а дыхание сбиваться.
Пусть это тело хорошо знало его руки, но само то, как охотно Чансу открывался навстречу прикосновениям... Чэнь не стал отказывать себе в удовольствии насладиться тем, как проскальзывают внутрь пальцы, как тесно их обхватывает плоть.
Нетерпение Чансу наконец переплавилось в бессвязные стоны, он сжимался на пальцах, раз за разом, а напряженный нефритовый стебель уже пачкал телесным соком впалый живот. Чэнь наклонился, ловя с губ Чансу очередной стон, а потом заменил пальцы плотью, едва не застонав сам, когда ощутил тугую хватку горячих мышц.
Ему удалось погрузиться внутрь медленно, позволяя им обоим осознать, что больше не нужно никуда спешить. Стоило замереть, и Чансу, с заметным трудом приподняв веки, нашел Чэня взглядом и облизнул губы, собираясь что-то сказать. Но тут корабль неуловимо качнулся всем корпусом и двинулся с места, оставляя столицу позади.
— Свободны, — прошептал Чансу, обхватывая бедра Чэня коленями, и снова закрыл глаза. На лице его проступило блаженство — и покой, словно это отплытие сняло с него последние оковы. Чэнь качнулся внутри, выбирая неспешный, ровный ритм, который в конце вынесет на сияющую вершину их обоих и одновременно.
Корабль набирал ход, снасти скрипели где-то там, наверху, Чансу что-то шептал срывающимся голосом, и Чэнь, уже концентрируя ци для того, чтобы отдать ее другу, потянулся за поцелуем. Страх, что Чансу могут обнаружить, наконец-то уходил, таял в плеске воды за бортом и в криках Юань Жэньго, приказывающего развернуть паруса.
А когда Чансу распахнул глаза и глухо застонал, чувствуя, как тело затапливает поток ци, Чэнь опустился поверх, позволяя себе пару мгновений в объятиях друга.
Они будут вместе, и возможно, хотелось на это надеяться, взаимной станет не только страсть, но и любовь.
Времени хватит.
Иллюстрация к фику "Душеприказчик" от brainfade ака Yuko-27
-
-
04.05.2020 в 17:30