Шанхай. Пять стадий принятия.

[Duches]

Alternate Universe  — Modern Setting; Yakuza; Adventure; Romance; Drama; Slash; Get;

Первая часть вот здесь: Держись, Шанхай, мы идем

Часть 1

  ***

Ну конечно же, первым появляется Мэн Чжи. Приходит разведать обстановку. В этом доме даже погоревать нормально не дадут. Обязательно решат вмешаться, посочувствовать, выслушать… А я никого не хочу видеть. У меня, черт возьми, сердце разбито. И я имею право поплакать над его осколками.
Согласен, это очень по-гейски, но мне плевать. Должен же я оправдывать свою репутацию. 
Так что, когда старина Мэн, коротко постучавшись, заглядывает в спальню с возгласом: «Сяо Шу!», я даже слезы не вытираю. Вытаскиваю из ящика тумбочки «Дезерт  Игл» и машу им перед носом ошалевшего Чжи.
— Со мной все нормально! Уходи!
— Но…
— Уходи! — слезы снова льются ручьем.
— Ты плачешь?
В ответ я стреляю. Поверх его головы, конечно. Я же не идиот.
— Меня бросили, — говорю я злобно, — и я горюю. Иди к черту.
Мэн Чжи тяжело вздыхает и сваливает. Недалеко, за дверь. И ходит там дозором, время от времени прикладывая ухо к двери.
Всхлипываю я недолго — все, что можно, уже выплакано. Теперь я просто лежу и тупо пялюсь в потолок. Мыслей нет. Вообще никаких. Я просто внимательно рассматриваю тени на потолке, как они ползут, удлиняются, темнеют…
Мэн Чжи пробует заглянуть, я швыряю в него тапком. Можно, конечно, опять стрельнуть, но меня останавливает мысль, что запасной обоймы у меня под рукой нет. Кстати, это косяк, который нужно будет исправить.
Когда наступают сумерки, приходится встать. Физиологию никто не отменял, и я пошаркал в ванную, что примыкает к моей спальне. 
Отливаю, пью воду из-под крана и возвращаюсь обратно. За ту пару минут, что я отсутствовал, на тумбочке появляется бутылка с минералкой и пара яблок, а вот «Дезерт Игл» исчезает. Все-таки Мэн Чжи точно подслушивал. 
Я падаю на кровать и замираю. Вот бы остаться так, пока не умру. Мое тело постареет, ссохнется и, в конце концов, рассыплется прахом…
— ...А я войду! Меня-то он послушает! — Фэй Лю вернулся из школы и теперь, кажется, спорит с Мэй Чжи. — Сам сказал, что пистолет ты забрал!
Я бы усмехнулся, но ни сил, ни настроения. С чего они взяли, что в спальне я храню только один пистолет?
— Брат! — дверь с грохотом распахивается, и на пороге возникает Фэ Лю. — Я хочу…
Не знаю, что он хотел мне сказать: тяжелая декоративная подушка прилетает младшему прямо в голову.
— Уходи.
Мэн Чжи понятливо вытаскивает ошалевшего Фэй Лю за порог и захлопывает дверь. Я успеваю заметить обиду в глазах брата, но даже она меня почти не задевает. 
За дверью шепчутся, кажется, кому-то звонят, прибывает народ, но мне все равно. Когда кто-то пытается заглянуть, я бросаю второй тапок. Судя по сдавленному ойканью, попадаю. Бабуши, купленные в Марокко, сделаны из мягчайшей кожи, но из них получаются отличные снаряды. Жаль, что у меня только пара.
Очевидно, эта же мысль приходит в голову тем, кто обретается за дверью.
— Давайте зайдем все вместе… Что он сделает…
— Первому, до кого дотянется, выдерет кадык, — голосом разума, как всегда, выступает мой секретарь. 
— Чансу, — о, вот и тяжелая артиллерия в лице Князя подоспела. 
— Никого не хочу видеть, — равнодушно говорю я в щель двери, за которой светится круглое лицо моего дядюшки. — Если полезете, буду стрелять по ногам. У меня есть еще один пистолет.
После такой долгой речи силы совсем меня оставляют. Слава богам, дверь захлопывается, и за ней затихают. Не хотелось бы, знаете ли, лезть под кровать за очередным стволом. 
Я забираюсь под одеяло, чувствуя себя бесконечно ничтожной песчинкой. Не человеком, а частицей чего-то совершенно крошечного. Почему так больно? Когда умерли родители, я не смог их оплакать сразу, лежал в реанимации под капельницами. Спустя три месяца, выйдя из больницы, я смотрел на поминальные таблички, стоящие перед урнами с прахом в семейном склепе, и не чувствовал ничего, кроме гнева. Сейчас же я скорблю, оплакиваю то, что впервые за много лет было моим и только моим. И дело не в сексе, хотя и в нем тоже, а в том, что Линь Чэнь был половиной моей души. Камень, брошенный во врагов, но попавший по мне с размаху. И теперь я контужен на всю жизнь. 
Вроде бы ничего ужасного не случилось — Чэнь предложил вполне разумный выход, но я не мог делить его ни с кем. И потому сейчас умираю от горя, лежа в собственной спальне.
За окнами совсем стемнело. Может, закрыть глаза и постараться уснуть? Может, боги будут милостивы, и я не проснусь?
Слезы опять подступают к глазам. 

****

Брат был на себя не похож. Никогда его таким не видел. Кинуть в меня подушкой?! Нет, представляете, в меня — подушкой?! Я даже сказать ничего не успел, тут же прилетело. Обидно, блин. 
Ведь если вспомнить все, что было раньше… Я прекрасно понимаю, каким засранцем я был, но он и тогда меня пальцем не тронул, а тут сразу — влепил с размаху и привет. 
Надо что-то делать.
На Мэн Чжи надежды нет — его только и хватило, чтобы пистолет забрать, а про второй, что прикреплен скотчем под днищем кровати, он и не знает. Как и про тот, что лежит в одном из пуфиков. Слева от кровати, кажется. Или справа.
Хотя, наверное, про него знает. 
Точно знает. Вон как хмурится и шепчет что-то на ухо Князю. Надеюсь, они там не штурмом собираются спальню брать? Тогда без жертв не обойдется. И тетушка Ду будет недовольна, а то и вообще уйдет. Какой женщине понравится море кровищи?
Хотя, может я зря переживаю? И все как-то устроится само собой?
Я подхожу поближе к дядюшке Цзи и Мэн Чжи.
— Никогда его таким не видел, — озабоченно говорит дядюшка. — А все этот бейсун. Говорил же — не связывайся с золотой молодежью.
Это они про Линь Чэня говорят, что ли? И чего такого натворил братец Чэнь?
С этим вопросом я и влезаю в разговор старших. Знаю, что неприлично, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. К моему удивлению, меня не посылают по известному адресу.
Мэн Чжи вздыхает, как целая стая синих китов и отвечает:
— У босса личная драма.
Я перевариваю:
— Они что, с Чэнем расстались?
— Не ори, — одергивает меня дядюшка. — Личные дела твоего брата должны оставаться личными делами. 
— Ну, как расстались, так и помирятся, — уверенно улыбаюсь я, хотя, если сказать честно, никакой уверенности у меня нет.
— Господин Линь женится, — тихо говорит мне Мэн Чжи. — Кто кого бросил, я не знаю, но расстались они нехорошо. Кажется… Ну, если судить по реакции босса. 
— Вот ведь… бейсун! — вырывается у меня.
Поймите правильно, мне нравится Линь Чэнь, но брата я люблю больше! И если кто-то его обидел так, что тот сейчас валяется в депрессии, то я глотку могу перегрызть. Братец Чэнь, конечно, сделает меня одной левой в честном бою, но подобраться к нему я всегда смогу, а дальше меня от его яремной вены никто не оторвет. 
— Так, ребенок, — вдруг врывается в мои мечты голос дядюшки Цзи, — давай-ка без глупостей. В твоем возрасте с такой мечтательной улыбкой надо о сиськах думать, а не о расчленении врагов. 
— Я не ребенок.
Но он меня уже не слушает. Они с Мэн Чжи озабоченно перебирают варианты спасения рядового Мэй Чансу. Вот только мне не нравится, что каждый из этих вариантов без пролитой крови не обойдется. Разница только в количестве.
И почему-то никто из них не подумал о самом простом выходе из сложившейся ситуации.
Я достаю телефон, открываю список контактов в WeChat, выбираю нужный.
— Здравствуйте, тетушка Лиян, — почтительно говорю я и кланяюсь так, чтобы меня было видно в камеру.  — Нам очень нужна ваша помощь…
Мэн Чжи и дядюшка Цзи одновременно хлопают себя по лбу.
Прослушав краткую вводную, госпожа Лиян кивает:
— Буду через сорок минут,  — и отключается.
— А из тебя выйдет толк, ребенок, — хлопает меня по плечу дядюшка.
Я киваю старательно, а сам пячусь из комнаты. Коридор, комната, дверь.
Запираюсь в дальней ванной комнате и даю волю слезам.
Боги всех семи небес, пусть с мои братом Чансу все будет хорошо!

***

Когда дверь в спальню распахивается и на пороге возникает тетушка Лиян, я еле успеваю остановить замах. Кинь я в нее яблоком, жизнь моя закончилась бы очень быстро. Цзинжуй привяжет меня к форсажной камере своего истребителя и даст по газам. Жизнь моя, конечно, разбита, но обрывать ее так внезапно я не готов. Мне еще Фэй Лю надо на ноги поднять, если он меня простит после сегодняшнего.
— Тетушка, — я запихиваю яблоко под подушку и приглаживаю волосы. Есть что-то такое в Сяо Лиян, что заставляет подтянуться любого мужчину. Даже если он в таком разобранном состоянии, как я.
— Чансу, — холодно кивает она, делает шаг вперед и захлопывает дверь, отсекая всех любопытствующих.
Я молча смотрю, как она усаживается в кресло — красивая, изящная дама неопределенного возраста. Ей можно дать и двадцать пять, и сорок — в зависимости от ее настроения. Помнится, Цзинжуй жаловался, что когда она приезжала к нему на место службы, никто не хотел верить, что она его мать. 
— Рассказывай.
И я неожиданно для себя рассказываю ей все. Он слушает, постукивая пальцем по ручке кресла, словно отбивает ритм моего монолога.
— Подведем итог, племянник. Ты завел себе любовника, пользовался им какое-то время, а когда он тебе надоел, подставил его под нож съехавшего с катушек маньяка?!
В изложении Сяо Лиян моя история смотрится как-то неправильно.
— Я же люблю его, — мямлю я.
— А он отплатил тебе тем, что предложил тайную любовную связь, — безжалостно продолжает она.
— Именно, — я вскидываюсь, ловлю насмешливый взгляд тети и тихо свядаю. 
— А его отец, который мог бы тебя раскатать по асфальту в тонкую пленку, тебя и пальцем не тронул…
— Откуда…
Тетушка машет рукой:
— У меня свои источники информации. — Она встает, подходит ко мне и отвешивает такую затрещину, что я опрокидываюсь обратно в подушки. — Ты заигрался, Чансу. Подставил под удар семью…
— Я пытался спасти семью от Ся Цзяна, — протестую я, держась за пострадавшую щеку. Тетя бьет безжалостно. 
— И чуть не бросил ее под каток государственной безопасности, — отрезает она. — А когда отделался легким испугом, лежишь тут и ноешь. 
— Легким испугом?! — я вылетаю из кровати, и Лиян даже пятится от такого напора. — Мне ультиматум поставили! Взять город под свою руку.
— Так бери, — рявкает истинная дочь семьи Сяо, — а не рыдай, словно девка, брошенная первым кавалером.
— Думаешь, это так просто?!
— Не сложнее твоей авантюры с авианосцем! 
Шах и мат! Тетушка начинает и выигрывает.
Я смотрю на нее растерянно, но Лиян не ведется на мой несчастный вид.
— Я люблю его. Он — мой, понимаешь… Первый раз за много лет у меня появилась личная жизнь. И я хочу быть счастливым.
— Ты можешь вернутся к нему. Будешь раздвигать ноги, когда у него будет свободное от семьи и работы время, — безжалостно предлагает тетя. 
Я вздрагиваю, и она, протянув руку, нежно гладит меня по пострадавшей щеке.
— Ты выживешь, сяо Шу, — впервые за долгое время я слышу свое старое имя из ее уст. — Ты слишком умен и честолюбив, чтобы умереть от разбитого сердца.
— Что мне делать, тетя?
— Просто иди дальше. Делай свою работу, присмотри за Фэй Лю. У мальчика скоро гаокао, а ты закатываешь истерики. Заведи любовника, а лучше двух. Или любовницу, ради разнообразия, — она пожимает плечами. — У тебя есть целый Шанхай, а значит, у тебя есть мир. 
Сяо Лиян обнимает меня крепко и сильно.
— Погоревал и хватит. Тебе дали не так много времени, чтобы тратить его на страдания.
— Убью Князя. Старое трепло, — я обнимаю ее в ответ, утыкаясь носом в душистые локоны. Сколько себя помню, тетя всегда пользуется одними и теми же духами — «Бандит» от Робера Пиге: пачули, гардения, жасмин. Как я ни уговаривал ее попробовать что-то еще, она неизменно мне отказывала. 
— Если будет нужна помощь, обращайся, — она целует меня в пострадавшую щеку и демонстративно морщится: — Чансу!
— Что, тетя?
— Помойся.

примечания

Бейсун - 鳖孙 (biēsūn) - диалектное (провинция Хэнань). 鳖孙 (biēsūn) или 孬鳖孙 (nāo biēsūn) — болван, обалдуй. Буквально: черепаший внук.

коллажи

Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 6.5
часть 7
Часть 8
Часть 9

запись создана: 27.09.2021 в 13:28

@темы: Джен, Гет, Фики, Слэш

Comments

[Duches]

часть 29.6

— Ну знаешь, дядя, — даже не видя главу Мэй, Гун Юй понимает, как он зол. — Ничего по простому сделать не можешь. Напугал свою невесту.
— Кого?
— Передо мной дурака не включай. Сам же все понял сразу, раз в деревню собрался, барышню сватать.
Гун Юй и так дышавшая через раз, замирает совсем.
— Ну не мог удержаться, — кается Князь. — Она почему-то к тебе пришла, а не ко мне, как должна была.
— Я ее работодатель и глава семьи Сяо, — язвительно поясняет Мэй Чансу. — Ты же от этой почетной роли руками и ногами отпихивался в свое время. К кому она должна была прийти?
Сяо Цзи гневно сопит. Гун Юй даже глаза не надо открывать, чтобы знать, как он сейчас выглядит — глаз совсем не видно из-за прищура, лоб наморщен.
— Ладно, милая, — рука Князя нежно гладит ее по щеке, — хватит жмуриться. Никаких тайн ты тут больше не услышишь.
Гун Юй распахивает глаза и видит его близко-близко.
— Ты сегодня завтракала, голубка?
Она отрицательно мотает головой, и Князь дергает ее за ухо.
— Если уж носишь моего ребенка, то должна заботиться о себе, а не быть такой безответственной.
Глава Мэй что-то бурчит где-то там вдалеке. Гун Юй даже не пытается вслушиваться. Она смотрит на Князя, не отрываясь, точно он творение одного из ее любимых кутюрье. 
— Ты не против? — наконец, говорит она. — Это может быть только мой ребенок… — и с удовлетворением видит, как вспыхивают злым огнем глаза Сяо Цзи.
— Это и мой ребенок, — рявкает он. — Глупости не говори. 
— Не буду, — соглашается она и краснеет, слыша, как бурчит ее живот.
— Ну я пойду тетушку обрадую, — объявляет глава Мэй и исчезает.
Гун Юй все равно.
— Лежи, — приказывает Князь, — сейчас из чифаньки принесут острый рис и жареную курицу. 
Гун Юй сглатывает тягучую слюну, представляя себе кусочки курицы в хрустящей панировке и рис с горошком и кинзой, пересыпанный тонкими колечками острого перца.
— А мне можно?
— Нужно, — отрезает Князь. — Раз хочется.

[Duches]

часть 29.7

Она, как раз доедает рис, когда в кабинет вплывает Сяо Лиян, та самая ведьма, которую по недоразумению глава Мэй называет тетушкой. Гун Юй ее не боялась, нет, но опасалась. Ей давно понятно, что путь в семью Сяо лежит через эту женщину, и если она сочтет ее неподходящей, то жить Гун Юй останется недолго. И эти минуты будут наполнены бесконечным страданием.
Поэтому она никогда Сяо Лиян не навязывалась. Приветствовала почтительно, говорила, только если та, к ней обращалась, не заискивала, не хихикала. Просто делала свою работу. Что толку пытаться вспахать поле, когда на нем лежит снег. Надо дождаться весны.
После того самого похищения, от Сяо Лиян ей доставили огромную корзину с дорогущей косметикой и сертификат в клинику красоты, которой та владела. Гун Юй подарок с удовольствием приняла, и даже в клинику сходила, когда узнала, что в этот день Лиян не будет в Шанхае. Не стоит лишний раз мозолить глаза, особенно, когда трахаешься с одним из семьи Сяо. И пусть это был не глава Мэй, а всего лишь его дядя, но разумная осторожность никогда не бывает лишней.
Гун Юй, конечно, прокручивала в голове свой предстоящий разговор с Сяо Лиян, но не готова к тому, что он состоится прямо сейчас, когда противник столь безупречен. В отличие от нее самой. Она ощущала, как блестят от масла ее губы, как измята блузка, как прядка волос выбилась из прически. Это унизительно, поэтому глубоко вздохнув, она откладывает палочки в сторону, промакивает губы салфеткой и выпрямляется, спокойно глядя на Сяо Лиян.
Они меряют друг друга взглядами, точно бойцы на ринге, и Гун Юй уже открывает рот, чтобы поприветствовать старшую госпожу, как та вдруг заговаривает первой.
— У барышни хороший аппетит, — улыбается Сяо Лиян, — она родит тебе здорового ребенка. 
Князь издает какой-то неопределенный звук, и смотрит на сестру так, будто у нее вторая голова выросла ненароком.
— Почему ты так плохо о ней заботишься? — грозно вопрошает та , и Гун Юй, не сдержавшись, пораженно охает. — Посмотри не нее. Девочка совсем исхудала. Это все нервы.
Стоящий все время тихо глава Мэй хихикает точно маленький мальчик. Это довольно опрометчиво с его стороны, потому что Сяо Лиян тут же переключается на него.
— А ты куда смотрел? Совсем мозги растерял со своим переделом? Единственный ребенок в семье за много лет, а вы ведете себя, как два балбеса. Даже Се Би не такой идиот, как вы двое! Я уже и не чаяла, что кто-то из вас сумеет выполнить долг перед предками. Один — старый развратник, другой — молодой.
— Тетушка, — слабо протестует глава Мэй, что на взгляд Гун Юй выглядит довольно забавно, — я вам Фэй Лю воспитал.
— Когда он еще внуков принесет, — отрезает Лиян.

[snou_white]

Спасибо

[Duches]

snou_white,   

[Bergkristall]

вау, какое классное продолжение! даешь Князя, который нянчиться с сыном! впрочем, подозреваю, что и Чансу от него не отстанет))) разбалуют ребенка) хотя с Гун Юй не разбалуешь. ах, какая женщина!

[Duches]

Bergkristall, ох)))) сначала пусть ребенок родится, но да... баловать его будут неещадно

[Наталь13]

баловать его будут неещадно

Вот тут-то Гун Юй и обретёт верного союзника в лице тётушки Лиян.

[Bergkristall]

но да... баловать его будут неещадно

Вот тут-то Гун Юй и обретёт верного союзника в лице тётушки Лиян.

[Duches]

Наталь13, Bergkristall,      

[Duches]

часть 30.1

***

Тетя, впавшая в свадебный раж — зрелище одновременно и пугающее, и забавное. Никогда бы не подумал, что Сяо Лиян настолько привержена семейным ценностям. Возможно, неудачный брак тетушки, заключенный второпях и по настоянию старшего брата, не дал исполнить заветную мечту миллионов китайских девушек — красиво выйти замуж.
Сяо Лиян собирает подарки для родни барышни Гун, утверждает список гостей, организует свадебную фотосессию, выбирает ресторан.Через три дня, когда мы все почти сошли с ума, она сидит в моем парадном кабинете и в тысячный раз проверяет собственные списки.
— Все! — объявляет тетя и хлопает ладонью по столу. 
— Что все? — осторожно интересуюсь я, оглядываясь на группу поддержки в лице мелкого, Мэн Чжи и Юйцзиня. Князь слинял к невесте под предлогом заботы о ней. Барышня, мол, плохо себя чувствует. Мерзавец!
— Просто все, — уточняет Лиян. — Все, что могла — я сделала. Вам нужно съездить в деревню, отснять альбом и прийти на свадьбу.  
— А остальное?.. — я пока не могу придумать, что именно, но оставаться без руководящей роли Сяо Лиян в предсвадебном бедламе мне не улыбается.
— Сами, — безжалостно отрезает она. — Список дел я оставила, справитесь. 
И исчезает, бросая нас на растерзание свадебным демонам (наверняка, и такие есть в китайском пантеоне).

Саму свадьбу я почти и не запомнил. В памяти только короткие вспышки: Вэнь Дунго, исхудавший до прозрачности, но по-прежнему прямой. Болезнь истончила плоть, но не смогла согнуть ему спину.
— Глава Мэй, — скрипит он, — надо бы нам встретиться, поговорить спокойно.
Я на всякий случай ищу глазами Нихуан.
— Девочку свою не дергайте. Моя дочь хм… замуж вышла и меня не спросила.
— И кто же счастливейший из мужей? — осторожно интересуюсь я, прикидывая возможные альянсы.
— Северянин, — выплевывает Вэнь Дунго и это звучит, как отъявленное ругательство. — Приехал в Шанхай пару лет назад. Занимается графическим дизайном. Игры какие-то.
— Это очень перспективная отрасль, — я стараюсь сдерживать неуместное ликование. Не хватало тут еще сплясать от счастья. — Рад буду с вами пообщаться глава Вэнь.
— А уж как я рад, — выдыхает он и отчаливает.

[Duches]

часть 30.2

Следующая вспышка: тетушка Лиян плывет в объятиях господина Яня. Он прилетел на свадьбу откуда-то из Европы.
— Не мог же я пропустить такое, старый друг, — говорит он, заявившись на банкет прямо с самолета.

Я танцую по очереди со всеми кузинами барышни Гун и она улыбается мне так благодарно, что хочется плакать. Вопреки опасениям, деревенские барышни вполне себе конкурентоспособны и бойки.  Потом их берут в оборот Юйцзинь и Фэй Лю, и кайфуют в этом цветнике по полной. Даже завидно.

Нихуан постоянно приглашают, и я, в конце концов, не выдерживаю и сам веду ее на танцпол. Какой придурок решил включить танго, я не знаю, но мы с ней удивительно совпадаем в этом танце. 
Следующий кадр — мы с моей девочкой в кладовке, и я целую ее так жадно и глубоко, как никогда не целовал ни одну женщину, даже Вэй Вэй.
Когда мы наконец отлипаем друг от друга, я просто не знаю, что сказать и молча смотрю на нее.
— Это вино, Чансу, — говорить Нихуан спокойно и, потрепав меня по щеке, выходит из кладовки. Вот так просто. Не дав мне даже шанса объясниться.
— И чтобы ты ей сказал, идиот? — бормочу я и тоже покидаю гостеприимные стены.

Князь (счастливый до неприличия) и Гун Юй (красивая до невозможности) отбывают в светлое будущее в роллс-ройсе с привязанной к бамперу связкой банок.
— Три дня, — говорит сзади Мэн Чжи. — Дольше барышня Гун не выдержит. Прибежит на работу.
— Неделю, — с апломбом заявляет мелкий, — спорим?
Я вздыхаю и оборачиваюсь: 
— Две недели. Князь везет ее на Чеджу.
— В Корею?
— Зато далеко от Шанхая.
— Мы увидим лишь бледную тень дядюшки Сяо, — хихикает Юйцзинь. — Барышня из него всю душу вынет.
— Скорее вытрахает, — задумчиво говорит Мэй Чжи и тут же спохватывается, —  Наверное, я зря это сказал?!

[Duches]

часть 30.3

Я не встречаюсь с Нихуан пару дней. Так уж получается, что основные мои дела сейчас вне офиса. Мы случайно сталкиваемся во время одного из моих быстрых набегов на место постоянной дислокации.
Она проходит мимо меня с раскрытым ноутбуком в руках и бросает мне мимолетную улыбку, показывающую всю степень ее занятости. Я киваю в ответ и смотрю ей вслед, пока Нихуан не исчезает за поворотом. В штанах предательски дергается член. Черт возьми! Только этого не хватало!
Не то, чтобы я держался зубами за свою гомосексуальность, но Му Нихуан это не проститутка из дома наслаждений. Она — друг. А желать друзей, как-то неправильно. Я уже влип однажды, и мне просто повезло, что Мэн Чжи не послал меня на следующий день. Во второй раз так может и не повести. Я слишком люблю и ценю свою девочку, чтобы терять ее из-за того, что мой член решил ненадолго сменить ориентацию. Опять.
— Ли Ган! — выпаливаю я, врываясь в свой же кабинет, — закажи мне билет. В Париж. Нет, в Лондон. Где там сейчас есть показы?
Ли Ган даже бровью не ведет.
— Через четыре дня начинается India Fashion Week — сообщает он. — Могу забронировать места.
— Там хоть есть, что посмотреть? — безнадежно спрашиваю я.
— Мадам Гун планировала послать туда парочку байеров.
— Тогда туда. Закажи билет в Дели… 
— В Мумбаи, — поправляет меня секретарь. — И глава…
— Что?
— Господин Юй звонил. Сказал, что приедет к семи на встречу в “Су Чжэ”.
Я останавливаюсь.
— А причину встречи он не назвал?
— Нет.

[Эпифита]

Индия отменяется!))

[Duches]

Эпифита, ну не факт)))

[Bergkristall]

ого поворот с Нихуан! и еще раз ого - господин Юй на горизонте нарисовался, интересно!

[Duches]

Bergkristall, кто там только на горизонте не бродит))))

[Duches]

часть 31.1

— Отличная кровать, — говорит Цзинхуань, заходя в номер. — На вид очень удобная. Так и тянет прилечь. 
— Не в этот раз, — отрезаю я.
— Вы даете мне надежду, Чансу, — тонко улыбается господин Юй. — Я буду считать дни до нашей следующей встречи.
— Повторяетесь, — дергаю я плечом. — Зачем вы хотели меня видеть?
Юй Цзинхуань тут же сгоняет с лица блудливую улыбочку и переходит к сути:
— Мне нужно оружие, Чансу. 
— У вас его нет? — я позволяю недоверию просочиться в свой голос. 
— На полноценную войну может и не хватить. А бегать с Тип пятьдесят шесть по шанхайским улицам, по меньшей мере неразумно. 
Я согласно киваю.
— Нужно что-то компактное. То, что можно быстро достать в случае необходимости и так же быстро спрятать.
— Полагаюсь на вас.
— Посмотрю, что можно сделать, — я отхожу к бару, достаю бутылку виски. — Хотите?
— Нет. Я лакомка, Чансу, люблю сладкое, — сообщает мне Цзинхуань, — мадеру, медовые шарики, “бороду дракона”, вас…
Я закатываю глаза и качаю головой:
— Шутка уже перестала быть смешной. 
— А кто сказал, что я шучу?

С тем я и улетаю в Мумбаи. Нет уж, Цзинхуаню придется подождать и не факт, что он хоть чего-нибудь дождется. Спору нет — экземпляр привлекательный, но…
Переспи я с ним и сразу огребу море проблем. Это тебе не Чэнь — с ним-то как раз все было понятно, у меня лапша, у него мухи (ну или наоборот). И то мы столкнулись в рабочих делах. А человек, с которым мы делим одну территорию… Надо быть дураком, чтобы подпустить его ближе, чем на метр.

[Duches]

часть 31.2

— В Мумбаи душно. И шумно. И дурно пахнет. И толпы людей, — жалуюсь я Рамиресу, сидя в лобби-баре отеля “Тадж-Махал”.
Тот смеется и щелкает пальцами, подзывая бармена:
— Налейте этому нытику виски. Два. Двойных.
Бармен кивает. Я вздыхаю.
— Чтобы китаец жаловался на плохой запах и толпу… — ржет Рамирес. — Если здесь так хреново, так что же ты сюда приперся?
— У меня показ, — злобно объясняю я. — И дела! Кстати, не можешь продать мне партию мини-узи? Или Ингрэмов?
— Пару ящиков хватит?
— Контейнер, — поправляю я его и Рамирес давится виски.
— Сколько? Чансу, ты охуел?
— Все должно быть легально. Транзит через Шанхайский порт. Постоит там с полгодика и отправим дальше. По назначению.
— А будет что отправлять?
— Ну пол-контейнера останется, — оптимистично обещаю я.
Рамирес смотрит на меня и я вижу, как он колеблется между двумя желаниями: послать меня подальше или заломить совершенно неприличную цену. Чтобы подтолкнуть его к правильному решению, я накрываю его ладонь своей и проникновенно сообщаю:
— Я буду очень благодарен. 
— Ебаааать, — выдыхает Рамирес и картинным движением смахивает пот со лба, — какая ж ты все-таки сучка, Чансу. Как тебя твои бандиты терпят?
— Они меня бояться, — моя улыбка скорее напоминает оскал, но и так сойдет.
— Я бы тоже боялся, — согласно кивает он, — будь я в Шанхае. Но я всего лишь бедный торговец, а потому… 
И Рамирес называет мне цифру, услышав которую я чуть не выплевываю виски.
— С ума сошел? За эти деньги я могу купить парочку САУ.
— И что ты с ними будешь делать посреди своего Шанхая? Ездить туда-сюда по набережной и говорить всем встречным: “Вы только посмотрите, какая у меня длинная пушка”?
— Рамирес, ты торгуешься, как китайская тетушка за подвядший бок-чой. 
— Ха! И это говорит мне человек, выжавший из меня однажды скидку в четыре процента.
— Можно подумать ты разорился?!
— Я был близок к этому, мудила!
— То-то живешь в Мариотте!
— Ты тоже, знаешь ли, не в трущобах Мумбая!!!

[Duches]

часть 31.3

— Господа-господа-господа!!! — рядом с нами возникает управляющий отелем, Аржан Дас. Милейший сикх, очень вежливый. Я уверен, что в скрученных волосах, под чалмой у него запрятано минимум парочка кирпанов. Очень маленьких, но острых. 
Поэтому я резко замолкаю и поднимаю руки в извиняющем жесте.
— Прошу прощения, господин Дас. Мы с коллегой немного поспорили.
— О божественном оружии Брахмы, я полагаю?!
— О нем, — соглашаюсь я, и встаю. Вслед за мной поднимается и Рамирес. — Мы продолжим разговор в моем номере.
Господин Дас кланяется мне и довольно кивает:
— Надеюсь ваши затруднения разрешатся к всеобщему удовольствию.  
Он щелкает пальцами, подзывая одного из боев и что-то тихо шепчет ему на ухо. Тот понятливо кивает и растворяется в воздухе.
Рамирес ухмыляется:
— Старая школа. Не думал, что еще где-то сохранилось такое.
— У нас в Индии придерживаются традиций…

Традиций в Тадж-Махале действительно придерживаются. В номере нас ждет поднос с закусками и полная бутылка виски.
Рамирес присвистывает:
— Литр, Чансу! кажется, у тебя тут отличная репутация.
— Я тут в первый раз. Скорее, это — я щелкаю пальцем по горлышку бутылки, — для тебя. Все знают, что китайцы быстро пьянеют.
— Да?! — Рамирес с сомнением смотрит на меня. — А я вот помню, как кто-то выжрал в Куала-Лумпуре бутылку местного жуткого пойла на спор, а потом еще сумел развести местных на две цены за кустарные пакистанские АК. Я вообще не был уверен, что они могут стрелять, но ты помнится довольно уверенно садил по мишеням.
— Мне надо было продать это дерьмо, — пожимаю плечами, — но, по правде говоря, я мало что помню из того дня. 
— Не прибедняйся, глазки ты строил вполне осознанно.
— Не было такого!
— А говоришь, что ничего не помнишь, — поддевает Рамирес и тянется к бутылке. — Выпьем?
— Чуть-чуть. У меня завтра работа.
Рамирес удивленно смотрит на меня. 
— Так ты прилетел сюда не ради моих прекрасных глаз?
— Конечно, ради них, но, если ты помнишь, у меня есть и другой бизнес.
— Китайская мафия в Индии? — брови Рамиреса взлетают еще выше. — Это… это… нагло. Хотя с одной стороны, вас уже целый миллиард, а они еще не дотянули.

[Duches]

часть 31.4

Я закатываю глаза.
— Рамирес, на выделывайся. Легальный бизнес. Рынок лакшери в Шанхае. Завтра показ — надо посмотреть, что предлагают местные модельеры.
Рамирес начинает ржать.
— Дорогая, я никогда не сомневался в твоем вкусе. Хочешь я куплю тебе всю коллекцию сари?
— Какой же ты все-таки… ебанат, Рамирес!
Тот машет на меня рукой, в которой зажата бутылка.
— Что есть, то есть, — соглашается он. — Слушай, жертва моды, а возьми меня завтра с собой на показ. Никогда не был!
Я окидываю его взглядом. В принципе….
— Ладно, будешь моим плюс один.
— Бляяяяяяя, — Рамирес живо разливает виски по стаканам, вручает один мне и мечтательно спрашивает: — А цыпочки красивые там будут?! — и тут же сам отвечает: — Хотя плюнь… Нахуя они мне, когда самая красивая цыпа будет со мной!
— Иди к черту!
— Ну, а в чем я не прав, Чансу?! Любой разговор в кругах наших общих знакомых рано или поздно сводится к тебе.
— И что говорят? — интересуюсь я.
— В основном, сетуют на неприступность и воспевают твою красоту.
Наверное, в моем взгляде слишком много скепсиса, потому что Рамирес тут же поправляется:
— Ну, кто как умеет, так и воспевает, но каждый по любому мечтает тебе вдуть.
— На следующую встречу я приду с “узи”!
— Это если я тебе их продам, — хохочет Рамирес.
— А куда ты денешься.
И мы приступаем к торгу. Литр виски и поднос с закусками нам в помощь.

[Setho]

а. ааа. АААА. ару нечленораздельно, но в голос

[Эпифита]

— Ну, кто как умеет, так и воспевает, но каждый по любому мечтает тебе вдуть.

Прямо девиз нашего фандома))

[Duches]

Setho,   
Эпифита, ну где-то и как-то, наверное, да! - девиз!

[Duches]

часть 31 окончание

Утро приходит неожиданно. Вот кажется, что только-только упал лицом в подушку, а уже приходится открывать глаза.
Я осторожно поворачиваю голову и бросаю взгляд на стол — бутылка почти пуста. 
— Черт!
Собственный голос звучит гулко и отдается эхом внутри пустого черепа. Мозги я наверное вчера пропил.
— Чеееееерт! — вторит мне хриплый голос откуда-то сбоку.
— Рамирес, надеюсь, что это ты, — длинная фраза отнимает у меня все силы и я в изнеможении закрываю глаза. Как-то слишком светло вокруг. 
— Да, — сипит тот. — Думаю, что это я. Блядь. Пить-то как хочется. 
Я согласно мычу в ответ.
Рамирес шумно вздыхает точно тюлень в Шанхайском океанариуме. Некоторое время мы оба лежим не шевелясь — вдруг второй все-таки даст слабину и встанет. Победителем выхожу я, Рамирес не выдерживает и, матерясь, аккуратно встает и ползет к холодильнику с напитками.
— Почему ты голый? — стоит открыть глаза как в кадр попадает задница Рамиреса. Отличная, кстати говоря.
— Ну ты тоже не слишком одет, — замечает тот, достает из холодильника бутылку минералки и жадно пьет.
— А мне? — я сглатываю сухим горлом и тут же закашливаюсь.
— Держи.

— Боги не лишат тебя своей милости, — заявляю я, выпив бутылку одним глотком. — Ты добрый человек, Рамирес.
— Вчера ты говорил то же самое! — Рамирес, отдуваясь, приканчивает вторую бутылку.
— Наверное, с ума сошел, — я выпутываюсь из одеяла. — Мы что вчера, играли в покер на раздевание?
На мне ничего нет.
Не то, чтобы я стеснялся, но как-то неловко находится голым в компании чужого человека. А Рамиресу похоже пофиг — он дефилирует туда-сюда, даже не думая прикрыться. 
— Что? Нет, не играли, — он трясет свой пиджак, — Да где же они?! А, вот! 
Он достает пачку Gitanes — сколько себя помню, ничего иного он не курил — и с наслаждением затягивается.
— Отлично выглядишь, цыпа, — хмыкает он, — даже с похмелья.
— Прекрати пялиться, — я набрасываю на бедра покрывало и  тут замечаю красноречивый синяк чуть пониже левого соска. — Что это такое, блядь?!
— Засос, — Рамирес доволен, как слон. — Да ладно не ссы. Просто побаловались чуток. Твой прелестный зад был в полной безопасности. Я же джентльмен. 
— Ты мудак! 
Рамирес ухмыляется.
— С чего бы — я тебя даже не поимел. Хочу, чтобы ты был трезвым, когда соберусь тебя трахнуть. 
— Мечтай!

[Duches]

часть 32.1

***

Я задумчиво пялюсь на взлетную полосу, сидя в одном из баров аэропорта Сахар. Посетить ресторан я не рискнул — убийственный запах карри сбивает с ног еще на подходе. 

Рамирес покинул меня пару часов назад — улетел готовить груз. Вместо известных мне Ингрэмов пообещал какую-то новую игрушку — Ruger MP9. 
— Не оружие — мечта, — закатывает глаза он, — охренительная штука для спецназа. 
— Ты моих ребят с морскими котиками не путаешь?
— Зная тебя и твоего капореджиме… Не сомневаюсь, что у него все боевики вымуштрованы на отлично.
Я вздыхаю: 
— Рамирес, ты пересмотрел “Крестного отца”. Какой к черту капо?! Мы в Китае дела решаем не так.
— Ага-ага. И Ругеры тебе понадобились исключительно для того, чтобы шанхайских старушек через дорогу переводить.
— У нас в Шанхае, — отвечаю я максимально серьезно, — очень суровые старушки. Без пистолета-пулемета к ним лучше не подходить.

Мы прощаемся еще в отеле. Напоследок Рамирес стискивает меня в сокрушающем и очень смущающем объятии (на радость всем посетителям лобби) и шепотом обещает продолжение культурной программы в нашу следующую встречу. 
В ответ я демонстрирую ему средний палец и выпроваживаю с глаз долой.

И теперь я сижу в баре со стаканом виски и грызу уже третью порцию фисташек, в ожидании самолета, и размышляю о своей жизни, сам себе напоминая персонажа какого-то из фильмов Карвая. Кстати, Мэгги Чун, звезда его фильмов, всегда заезжает в мой бутик, когда бывает в Шанхае. Как и сам маэстро, предпочитающий бомберы одного из шведских модельеров.
Впрочем, сейчас вип-персоны меня волнуют мало. 
Я сбежал, оставив дома хаос, вызванный в первую очередь моими же собственными идиотскими поступками.
Ну, ладно, история с Мэн Чжи закончилась вполне благополучно. Но кто знает, что будет потом. Не то чтобы я преувеличивал собственную привлекательность, но секс всегда добавляет проблем. И теперь в отношениях с Чжи, я словно иду по тонкому льду, каждый день опасаясь услышать треск ломающихся отношений.
Отношения с новоявленным кузеном тоже не прибавляют уверенности. Если уж судить беспристрастно: он — полицейский, я — гангстер, пусть и прикрытый законным и крайне доходным бизнесом. Сейчас мои нелегальные дела под охраняющим зонтиком госбезопасности, но стоит только оступится… Меня ждет крайне незавидная участь. 
А уж если он узнает о той ночи… Не знаю проверял ли Цзинъянь заведение Фана, но мы с ним мало похожи. Даже в темноте не перепутать. 
Увидев настоящего дядюшку Фана, капитан живо сложит два и два, и примчится меня убивать. Вряд ли я смогу его убедить, что мы с его матерью всю ночь рассуждали о возвышенном.

[Duches]

часть 32.2

Мне внезапно становится жарко — любое воспоминание о той ночи, как удар под дых. В ее руках… в ее руках…Нет! лучше не вспоминать!
И как будто всего перечисленного мало — я умудрился обидеть Нихуан. 
— Что-то для идейного пидораса у меня слишком много отношений с женщинами, в последнее время, — бормочу я, пытаясь не сломать зубы об очередную фисташку. 
Похоже, история с Линь Чэнем очень сильно выбила меня из колеи. Надо брать себя в руки.
— Прекрати вести себя, как мудак и утри сопли, — цитирую я сам себе тетушку Лиян в вольном изложении, и начинаю перечислять первоочередные задачи: — Сходить на свадьбу, загладить вину перед Нихуан,  поговорить с кузеном, завоевать Шанхай! 
Наверное, я был слишком громким, с соседних столов на меня уже косятся. 
— Простите, — чья-то рука кладет передо мной белый треугольник визитки. — Вы ведь из Китая, да!? Понимаете по-английски?
Я поднимаю глаза, передо мной стоит высоченный (наверное, даже выше меня) лаовай, улыбаясь кроткой овечьей улыбкой.
— Да, на оба вопроса.
— Мне очень нравится ваш обычай — сразу вручать визитку, чтобы собеседник знал с кем имеет дело.
На визитке изящным шрифтом выведено — “Мэттью Делма, управляющий директор Piaget по Юго-Восточной Азии”.
— Простите, еще раз, — торопится новый знакомый, — наша компания только выходит на азиатский рынок. Я был в Мумбаи не неделе моды и видел вас на показе. И вот сейчас… Вы не хотели бы… Понимаете, нам нужна модель. Не подумайте плохого — мы очень солидный бренд — часы, украшения.
Я с трудом подавляю желание закатить глаза. Иногда лаоваи умиляют своей непрошибаемой уверенностью, что мир вращается исключительно вокруг них.
— В тысяча восемьсот семьдесят четвертом году Жорж Эдуар Пьяже открыл свою первую мастерскую на семейной ферме, в городке Ла Кот-о-Фе кантона Юра, — сухо сообщаю ему я. — Несколько лет назад фирма вошла в состав холдинга Richemont. Годовой оборот около полутора миллиардов швейцарских франков.
Господин Делма смотрит на меня, приоткрыв рот.
— Вы?..
— Мэй Чансу из компании “Хаохуа” в Шанхае, — представляюсь я, и протягиваю ему свою визитку. Как положено, двумя руками. — Буду счастлив сотрудничать с вашим брендом.
— Я так рад, так рад, — Мэттью Делма уже готов раскрыть объятия, но осекается под моим пристальным взглядом. — Я сейчас лечу в Сеул, а потом собирался к вам. Ваша компания стоит первой в списке, который мне вручили в головном офисе. 
Мэттью Делма, тем временем, в волнении сносит со стола солонку, смотрит на меня, как щенок, попавший в собачий рай.
— Господин Делма, буду рад поработать, — в моем голосе звучит предостережение. — Жду вас в Шанхае через…
— Неделю, — он наконец берет себя в руки и внимательно смотрит на меня. Вот теперь в нем виден настоящий бизнесмен. 
— Неделю, — повторяю я. — Это большая честь для моей компании.

[Duches]

часть 32.3

В аэропорту меня встречает Мэн Чжи.
— А мелкий где? — интересуюсь я.
— Гуляет с одноклассниками. У них там прощальным забег по чифанькам около школы. Прощание с детством, так сказать. 
— Так они там и пить будут.
— Не без этого, — соглашается Чжи, — но я послал пару ребят, присмотрят. 
— Пары маловато.
— Чансу, — вздыхает мой безопасник, — в переносном смысле пара. Мелкий в безопасности. Ну, если только перепьет. 
Я вздыхаю:
— Как быстро растут дети. 
Чжи смотрит на меня с жалостью:
— Ты там совсем охренел, в этом Мумбаи. Посетуй еще на отсутствие внуков и седину.
— Что, пострадать немного нельзя?
— Некогда, — Мэн Чжи закидывает в багажник чемодан, — поехали. У нас тут такие дела творятся. 
— Что еще случилось?
— По дороге расскажу.

[Setho]

это бесчеловечно

[Эпифита]

Setho, поддерживаю!!!

[Duches]

Setho, Эпифита,