Шанхай. Пять стадий принятия.

[Duches]

Alternate Universe  — Modern Setting; Yakuza; Adventure; Romance; Drama; Slash; Get;

Первая часть вот здесь: Держись, Шанхай, мы идем

Часть 1

  ***

Ну конечно же, первым появляется Мэн Чжи. Приходит разведать обстановку. В этом доме даже погоревать нормально не дадут. Обязательно решат вмешаться, посочувствовать, выслушать… А я никого не хочу видеть. У меня, черт возьми, сердце разбито. И я имею право поплакать над его осколками.
Согласен, это очень по-гейски, но мне плевать. Должен же я оправдывать свою репутацию. 
Так что, когда старина Мэн, коротко постучавшись, заглядывает в спальню с возгласом: «Сяо Шу!», я даже слезы не вытираю. Вытаскиваю из ящика тумбочки «Дезерт  Игл» и машу им перед носом ошалевшего Чжи.
— Со мной все нормально! Уходи!
— Но…
— Уходи! — слезы снова льются ручьем.
— Ты плачешь?
В ответ я стреляю. Поверх его головы, конечно. Я же не идиот.
— Меня бросили, — говорю я злобно, — и я горюю. Иди к черту.
Мэн Чжи тяжело вздыхает и сваливает. Недалеко, за дверь. И ходит там дозором, время от времени прикладывая ухо к двери.
Всхлипываю я недолго — все, что можно, уже выплакано. Теперь я просто лежу и тупо пялюсь в потолок. Мыслей нет. Вообще никаких. Я просто внимательно рассматриваю тени на потолке, как они ползут, удлиняются, темнеют…
Мэн Чжи пробует заглянуть, я швыряю в него тапком. Можно, конечно, опять стрельнуть, но меня останавливает мысль, что запасной обоймы у меня под рукой нет. Кстати, это косяк, который нужно будет исправить.
Когда наступают сумерки, приходится встать. Физиологию никто не отменял, и я пошаркал в ванную, что примыкает к моей спальне. 
Отливаю, пью воду из-под крана и возвращаюсь обратно. За ту пару минут, что я отсутствовал, на тумбочке появляется бутылка с минералкой и пара яблок, а вот «Дезерт Игл» исчезает. Все-таки Мэн Чжи точно подслушивал. 
Я падаю на кровать и замираю. Вот бы остаться так, пока не умру. Мое тело постареет, ссохнется и, в конце концов, рассыплется прахом…
— ...А я войду! Меня-то он послушает! — Фэй Лю вернулся из школы и теперь, кажется, спорит с Мэй Чжи. — Сам сказал, что пистолет ты забрал!
Я бы усмехнулся, но ни сил, ни настроения. С чего они взяли, что в спальне я храню только один пистолет?
— Брат! — дверь с грохотом распахивается, и на пороге возникает Фэ Лю. — Я хочу…
Не знаю, что он хотел мне сказать: тяжелая декоративная подушка прилетает младшему прямо в голову.
— Уходи.
Мэн Чжи понятливо вытаскивает ошалевшего Фэй Лю за порог и захлопывает дверь. Я успеваю заметить обиду в глазах брата, но даже она меня почти не задевает. 
За дверью шепчутся, кажется, кому-то звонят, прибывает народ, но мне все равно. Когда кто-то пытается заглянуть, я бросаю второй тапок. Судя по сдавленному ойканью, попадаю. Бабуши, купленные в Марокко, сделаны из мягчайшей кожи, но из них получаются отличные снаряды. Жаль, что у меня только пара.
Очевидно, эта же мысль приходит в голову тем, кто обретается за дверью.
— Давайте зайдем все вместе… Что он сделает…
— Первому, до кого дотянется, выдерет кадык, — голосом разума, как всегда, выступает мой секретарь. 
— Чансу, — о, вот и тяжелая артиллерия в лице Князя подоспела. 
— Никого не хочу видеть, — равнодушно говорю я в щель двери, за которой светится круглое лицо моего дядюшки. — Если полезете, буду стрелять по ногам. У меня есть еще один пистолет.
После такой долгой речи силы совсем меня оставляют. Слава богам, дверь захлопывается, и за ней затихают. Не хотелось бы, знаете ли, лезть под кровать за очередным стволом. 
Я забираюсь под одеяло, чувствуя себя бесконечно ничтожной песчинкой. Не человеком, а частицей чего-то совершенно крошечного. Почему так больно? Когда умерли родители, я не смог их оплакать сразу, лежал в реанимации под капельницами. Спустя три месяца, выйдя из больницы, я смотрел на поминальные таблички, стоящие перед урнами с прахом в семейном склепе, и не чувствовал ничего, кроме гнева. Сейчас же я скорблю, оплакиваю то, что впервые за много лет было моим и только моим. И дело не в сексе, хотя и в нем тоже, а в том, что Линь Чэнь был половиной моей души. Камень, брошенный во врагов, но попавший по мне с размаху. И теперь я контужен на всю жизнь. 
Вроде бы ничего ужасного не случилось — Чэнь предложил вполне разумный выход, но я не мог делить его ни с кем. И потому сейчас умираю от горя, лежа в собственной спальне.
За окнами совсем стемнело. Может, закрыть глаза и постараться уснуть? Может, боги будут милостивы, и я не проснусь?
Слезы опять подступают к глазам. 

****

Брат был на себя не похож. Никогда его таким не видел. Кинуть в меня подушкой?! Нет, представляете, в меня — подушкой?! Я даже сказать ничего не успел, тут же прилетело. Обидно, блин. 
Ведь если вспомнить все, что было раньше… Я прекрасно понимаю, каким засранцем я был, но он и тогда меня пальцем не тронул, а тут сразу — влепил с размаху и привет. 
Надо что-то делать.
На Мэн Чжи надежды нет — его только и хватило, чтобы пистолет забрать, а про второй, что прикреплен скотчем под днищем кровати, он и не знает. Как и про тот, что лежит в одном из пуфиков. Слева от кровати, кажется. Или справа.
Хотя, наверное, про него знает. 
Точно знает. Вон как хмурится и шепчет что-то на ухо Князю. Надеюсь, они там не штурмом собираются спальню брать? Тогда без жертв не обойдется. И тетушка Ду будет недовольна, а то и вообще уйдет. Какой женщине понравится море кровищи?
Хотя, может я зря переживаю? И все как-то устроится само собой?
Я подхожу поближе к дядюшке Цзи и Мэн Чжи.
— Никогда его таким не видел, — озабоченно говорит дядюшка. — А все этот бейсун. Говорил же — не связывайся с золотой молодежью.
Это они про Линь Чэня говорят, что ли? И чего такого натворил братец Чэнь?
С этим вопросом я и влезаю в разговор старших. Знаю, что неприлично, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. К моему удивлению, меня не посылают по известному адресу.
Мэн Чжи вздыхает, как целая стая синих китов и отвечает:
— У босса личная драма.
Я перевариваю:
— Они что, с Чэнем расстались?
— Не ори, — одергивает меня дядюшка. — Личные дела твоего брата должны оставаться личными делами. 
— Ну, как расстались, так и помирятся, — уверенно улыбаюсь я, хотя, если сказать честно, никакой уверенности у меня нет.
— Господин Линь женится, — тихо говорит мне Мэн Чжи. — Кто кого бросил, я не знаю, но расстались они нехорошо. Кажется… Ну, если судить по реакции босса. 
— Вот ведь… бейсун! — вырывается у меня.
Поймите правильно, мне нравится Линь Чэнь, но брата я люблю больше! И если кто-то его обидел так, что тот сейчас валяется в депрессии, то я глотку могу перегрызть. Братец Чэнь, конечно, сделает меня одной левой в честном бою, но подобраться к нему я всегда смогу, а дальше меня от его яремной вены никто не оторвет. 
— Так, ребенок, — вдруг врывается в мои мечты голос дядюшки Цзи, — давай-ка без глупостей. В твоем возрасте с такой мечтательной улыбкой надо о сиськах думать, а не о расчленении врагов. 
— Я не ребенок.
Но он меня уже не слушает. Они с Мэн Чжи озабоченно перебирают варианты спасения рядового Мэй Чансу. Вот только мне не нравится, что каждый из этих вариантов без пролитой крови не обойдется. Разница только в количестве.
И почему-то никто из них не подумал о самом простом выходе из сложившейся ситуации.
Я достаю телефон, открываю список контактов в WeChat, выбираю нужный.
— Здравствуйте, тетушка Лиян, — почтительно говорю я и кланяюсь так, чтобы меня было видно в камеру.  — Нам очень нужна ваша помощь…
Мэн Чжи и дядюшка Цзи одновременно хлопают себя по лбу.
Прослушав краткую вводную, госпожа Лиян кивает:
— Буду через сорок минут,  — и отключается.
— А из тебя выйдет толк, ребенок, — хлопает меня по плечу дядюшка.
Я киваю старательно, а сам пячусь из комнаты. Коридор, комната, дверь.
Запираюсь в дальней ванной комнате и даю волю слезам.
Боги всех семи небес, пусть с мои братом Чансу все будет хорошо!

***

Когда дверь в спальню распахивается и на пороге возникает тетушка Лиян, я еле успеваю остановить замах. Кинь я в нее яблоком, жизнь моя закончилась бы очень быстро. Цзинжуй привяжет меня к форсажной камере своего истребителя и даст по газам. Жизнь моя, конечно, разбита, но обрывать ее так внезапно я не готов. Мне еще Фэй Лю надо на ноги поднять, если он меня простит после сегодняшнего.
— Тетушка, — я запихиваю яблоко под подушку и приглаживаю волосы. Есть что-то такое в Сяо Лиян, что заставляет подтянуться любого мужчину. Даже если он в таком разобранном состоянии, как я.
— Чансу, — холодно кивает она, делает шаг вперед и захлопывает дверь, отсекая всех любопытствующих.
Я молча смотрю, как она усаживается в кресло — красивая, изящная дама неопределенного возраста. Ей можно дать и двадцать пять, и сорок — в зависимости от ее настроения. Помнится, Цзинжуй жаловался, что когда она приезжала к нему на место службы, никто не хотел верить, что она его мать. 
— Рассказывай.
И я неожиданно для себя рассказываю ей все. Он слушает, постукивая пальцем по ручке кресла, словно отбивает ритм моего монолога.
— Подведем итог, племянник. Ты завел себе любовника, пользовался им какое-то время, а когда он тебе надоел, подставил его под нож съехавшего с катушек маньяка?!
В изложении Сяо Лиян моя история смотрится как-то неправильно.
— Я же люблю его, — мямлю я.
— А он отплатил тебе тем, что предложил тайную любовную связь, — безжалостно продолжает она.
— Именно, — я вскидываюсь, ловлю насмешливый взгляд тети и тихо свядаю. 
— А его отец, который мог бы тебя раскатать по асфальту в тонкую пленку, тебя и пальцем не тронул…
— Откуда…
Тетушка машет рукой:
— У меня свои источники информации. — Она встает, подходит ко мне и отвешивает такую затрещину, что я опрокидываюсь обратно в подушки. — Ты заигрался, Чансу. Подставил под удар семью…
— Я пытался спасти семью от Ся Цзяна, — протестую я, держась за пострадавшую щеку. Тетя бьет безжалостно. 
— И чуть не бросил ее под каток государственной безопасности, — отрезает она. — А когда отделался легким испугом, лежишь тут и ноешь. 
— Легким испугом?! — я вылетаю из кровати, и Лиян даже пятится от такого напора. — Мне ультиматум поставили! Взять город под свою руку.
— Так бери, — рявкает истинная дочь семьи Сяо, — а не рыдай, словно девка, брошенная первым кавалером.
— Думаешь, это так просто?!
— Не сложнее твоей авантюры с авианосцем! 
Шах и мат! Тетушка начинает и выигрывает.
Я смотрю на нее растерянно, но Лиян не ведется на мой несчастный вид.
— Я люблю его. Он — мой, понимаешь… Первый раз за много лет у меня появилась личная жизнь. И я хочу быть счастливым.
— Ты можешь вернутся к нему. Будешь раздвигать ноги, когда у него будет свободное от семьи и работы время, — безжалостно предлагает тетя. 
Я вздрагиваю, и она, протянув руку, нежно гладит меня по пострадавшей щеке.
— Ты выживешь, сяо Шу, — впервые за долгое время я слышу свое старое имя из ее уст. — Ты слишком умен и честолюбив, чтобы умереть от разбитого сердца.
— Что мне делать, тетя?
— Просто иди дальше. Делай свою работу, присмотри за Фэй Лю. У мальчика скоро гаокао, а ты закатываешь истерики. Заведи любовника, а лучше двух. Или любовницу, ради разнообразия, — она пожимает плечами. — У тебя есть целый Шанхай, а значит, у тебя есть мир. 
Сяо Лиян обнимает меня крепко и сильно.
— Погоревал и хватит. Тебе дали не так много времени, чтобы тратить его на страдания.
— Убью Князя. Старое трепло, — я обнимаю ее в ответ, утыкаясь носом в душистые локоны. Сколько себя помню, тетя всегда пользуется одними и теми же духами — «Бандит» от Робера Пиге: пачули, гардения, жасмин. Как я ни уговаривал ее попробовать что-то еще, она неизменно мне отказывала. 
— Если будет нужна помощь, обращайся, — она целует меня в пострадавшую щеку и демонстративно морщится: — Чансу!
— Что, тетя?
— Помойся.

примечания

Бейсун - 鳖孙 (biēsūn) - диалектное (провинция Хэнань). 鳖孙 (biēsūn) или 孬鳖孙 (nāo biēsūn) — болван, обалдуй. Буквально: черепаший внук.

коллажи

Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 6.5
часть 7
Часть 8
Часть 9

запись создана: 27.09.2021 в 13:28

@темы: Джен, Гет, Фики, Слэш

Comments

[Эпифита]

Duches, ага))

[Bergkristall]

— Фэй Лю и моя мать, — поясняет капитан.

ого! вот это поворот) нет, ясно было с самого начала, что Фэй Лю сражен, но чтобы госпожа вдруг так позволила себе увлечься... интересно!

[Duches]

Bergkristall, Фэй Лю очень настырный малый, но госпожа пережила отношения с Сяо Сюанем. Ее простой настрыностью не возьмешь)

[Sonnnegirl]

Вот тоже не вижу проблемы
Мамка Цзин с Фэйлю
Глава Мэй с Юем, Мэнчжи и под настроение с Цзином и Ченем
Князь с Гун Юй

Благорастворение воздухов и ваще благолепие же!

[Duches]

Sonnnegirl, ты очень-очень добрый человек

[Duches]

С новым годом!   

часть 21.1

***

Несколько дней я присматриваюсь к Фэй Лю, но брат выглядит, как обычно. Разве что встает раньше и собирается чуть дольше, прихорашиваясь перед зеркалом. Да еще почти не завтракает дома, невзирая на причитания тетушки Ду.
— Госпожа Цзин говорит, что сама будет готовить мне завтрак, — объясняет он огорченной тетушке. Та лишь вздыхает в ответ. 
Зато Мэн Чжи, наверное, позабыл, как выглядит холодильник в его доме, потому что все время пасется у моего. 
— Может, мне вычитать из твоих денег стоимость еды? — спрашиваю я, обнаружив его спозаранку на кухне, с большой чашкой кофе в одной руке и лепешкой с бобами в другой.
— Что вы такое говорите, господин, — тетушка Ду замахивается на меня полотенцем.
— И это гроза всего Пудуна, — ехидно замечает Мэн Чжи и тянется за второй лепешкой. Не человек, а завод по перерабатыванию вкусной еды. 

Чуть позже, когда мы устраиваемся в кабинете — я с чаем, он с очередным кофе — я все-таки решаюсь:
— Чжи, понимаешь…
Наверное, я как-то неправильно начал, потому что Мэн Чжи отставляет кружку в сторону и смотрит на меня внимательно и настороженно.
— Что?
— Фэй Лю… Ты ничего странного не замечал?
— В смысле?
— Цзинъянь утверждает, что он слишком увлекся госпожой Цзин, а она ему позволяет чуть больше, чем всем остальным.
Такого обалдения на лице старины Мэна я еще ни разу не видел.
— Что позволяет?
— А я откуда знаю, — огрызаюсь я. — Но что-то позволяет. Иначе бы капитан Ван не приперся бы сюда на ночь глядя.
— Да ему просто выпить не с кем было.
— Но ты же знаешь мелкого…
— А ты знаешь госпожу Цзин. 
Я делаю глоток чая:
— Не могу себе представить, чтобы женщина, которая так виртуозно управлялась с моим дядей, уступила домогательствам какого-то сопляка.
— Вот именно.
— И еще… Чжи… извини.
Он долго молчит. Не глядя на меня, выбивает пальцами ритм какого-то военного марша на ручке стула.
— И ты меня, — наконец говорит он. — Я получил, что хотел. Не уверен, что ты…
— Тоже… получил, — перебиваю я. — Значит, на этом и сойдемся.
Мэн Чжи ухмыляется и подмигивает мне:
— Что было в “Прекрасной весне”...
Я кидаю в него скомканной салфеткой:
— Заткнись уже, супергерой. “Только свистни, он появиться…”
— Ни один нормальный китаец своей выгоды не упустит, — Мэн Чжи ловит салфетку и отправляет ее обратно. — Или это не китаец, а какой-то вшивый лаовай.

[Duches]

часть 21.2

Разговор с Мэн Чжи успокаивает меня, но ненадолго. 
Однажды Фэй Лю возвращается домой какой-то слишком светящийся, на мой взгляд. Ощущение, будто он не по земле идет, а по облакам ступает.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — как бы невзначай интересуюсь я.
Он только мотает головой и улыбается шалой, счастливой улыбкой. 
Через минуту после того, как он исчез в своей комнате, я уже звоню Чжэнь Пину.
 — За мелким сегодня присматривали?
— Как обычно.
— Где он был?
— В булочной, — Чжэнь Пинь немногословен, но я даже через трубку чувствую его интерес.
— И больше нигде?
— Сейчас уточню, глава. Подождите.
В трубке играет что-то из китайской оперы, заунывные звуки ввинчиваются прямо в мозг, заставляя сильнее нервничать. 
— Только в торговый центр по соседству. Купил две белые футболки.
— Хорошо.
Я вешаю трубку, определенно заставив Чжэнь Пиня мучаться любопытством.
Вот и что мне делать?!
Не спрашивать же у мелкого в лоб, дала ему прекрасная булочница или не дала. Да она ему не то что в матери… Так, стоп.
А что такого, если Фэй Лю что-то и перепало? Подумаешь, мальчик стал мужчиной. Это же хорошо. Или не очень, особенно, если у предмета страсти есть такой охранник, как капитан полиции.
Я не обманывался кажущейся неискушенностью Цзинъяня. Он сделал карьеру в уголовной полиции Шанхая, с его приходом в отделении резко подскочила раскрываемость, он тихо и без скандала сумел убрать почти всех полицейских, что сотрудничали с нами или другими семьями. Не то чтобы их было много, но все-таки они были. А теперь мы сидим на “голодном пайке”. А еще он был сыном своего отца — против генов не попрешь. 
Если он запалит Фэй Лю, жить тому останется от силы минут пятнадцать, а самому Цзинъяню максимум час. За мелкого я впишусь даже в такую безнадежную авантюру, как убийство полицейского. Но и маму Цзин не стоит сбрасывать со счетов: если она узнает, кто грохнул ее обожаемого сынка, я свою жизнь и фыня не дам. А после моей смерти все в Шанхае пойдет в разнос…
Череду кровавых смертей, возникающую перед моим внутренним взглядом, прервал звонок в дверь.
На пороге стоял капитан Ван.

[Duches]

часть 21.3

— Ну зашибись, — растерянно произнес я.
— Отлично брата встречаешь, — язвит тот, — внутрь не пригласишь?
У меня нет ни одной причины, чтобы ему отказать.
— Заходи.
— Этот мелкий засранец дома? — неожиданно интересуется Цзинъянь.
— Зачем он тебе?
В ответ наш бравый капитан слегка розовеет.
— Дело есть, — наконец буркает он.
— Какое? 
Я уже прикидываю, как половчее мне прибить этого братца, но тут дверь комнаты Фэй Лю открывается, и тот возникает на пороге.
— Брат Цзин, — кивает мелкий, и я давлюсь вдохом. Когда это они успели перейти на столь неформальное общение?
— Брат Лю, — Ван Цзинъянь церемонно кланяется в ответ.
Я с грохотом, слышным, наверное, и в Чжуцзяцзяо* роняю на пол свою челюсть.
— Моя благодарность вам не имеет границ, — Цзинъянь еще раз кланяется, а я, наконец, обретаю голос.
— Что тут происходит?
— Не стоит, благополучие прекрасной госпожи для меня важнее всего.
— Что тут происходит??
— Я стараюсь присматривать за ней, но, как вы понимаете…
— Конечно, — ответ мелкого преисполнен мягкого сочувствия. — Каждый из нас выполняет свой долг. 
— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ??? — ору я.
Наконец Цзинъянь обращает на меня внимание.
— Спасибо за то, что так хорошо воспитал брата, Чансу.
— Убью обоих! — кровожадно обещаю я и прикидываю, где в гостиной у меня пистолет. Пристрелить мерзавцев, и дело с концом.
— Брат, ну что ты так нервничаешь? — практически в унисон заявляют эти два мерзавца. 
И начинают, перебивая друг друга, рассказывать. К концу повествования жажда убийства становится и вовсе нестерпимой. 
Я хочу прибить Цзинъяня, не обеспечившего защиту заведения своей матери, мелкого, полезшего на преступника, у которого был нож, Чжэнь Пина, люди которого ни хрена не заметили опасности. И самое главное, того придурка, что ворвался в булочную госпожи Цзин с черного хода и приставил к ее горлу нож. 

[Duches]

часть 21.4

— Ты не ранен? — интересуюсь я у Фэй Лю.
Тот отрицательно качает головой.
— А госпожа?
— С ней все в порядке. Малыш оказал ей первую помощь. Небольшой порез.
Я сжимаю кулаки и медленно выдыхаю, стараясь успокоиться.
— Мне надо позвонить,
Цзинъянь кивает. 
— Кстати, — я торможу на пороге комнаты, — а что с нападавшим?
— Ищем, — коротко бросает капитан.

Чжэнь Пину не жить. Однозначно.
Тот, выслушав мой тихий ор, похоже, готов самоубиться сам. 
— Глава, булочная закрылась сегодня на час раньше. И на главной улице все было тихо. Клянусь.
— Тех, кто смотрел за Фэй Лю, убери из Шанхая, — командую я. — Пусть сортиры почистят где-нибудь в деревне. Годик-другой. Пялились на девок, наверное, вот все и пропустили. Увижу — убью сам. 
Я оглядываюсь на прикрытую дверь и понижаю голос:
— А вообще, я передумал. Может, прикопать их сам, чтобы не мучились.
— Глава, — голос Чжэнь Пина сух и безжизнен, — позвольте я сначала узнаю подробности.
— Подробности? Какие подробности?! По твоим же словам ничего не было. Я их заставлю яйца собственные сожрать! А ты… Ты… — я хватаю воздух пересохшим ртом, и усилием воли заставляю себя успокоиться. Если сейчас семья лишится Чжэнь Пина, на которого завязано почти все руководство боевиками…
— Признаю свою вину.
— Ты не вину признавай, а дай мне информацию. Я хочу знать, кто это сделал. У тебя час. Или можешь пойти и утопиться в Хуанпу. Сам! — шиплю я и сбрасываю вызов. В злобе пинаю подвернувшийся пуфик. — Блять, блять, блять!!!

[Duches]

часть 21.5

— Когда твои люди найдут виновного, я хочу сам поговорить с ним. 
— В очередь, — бросаю я.
— Я хочу сам, — упрямо повторяет Цзинъянь. — Я понимаю, что ты винишь меня в опасной ситуации, в которой оказался Фэй Лю.
— Богом не работай, — прерываю его я. — Ты-то тут при чем? Шанхай — большой город. Придурков не счесть. И потом, о чем ты с ним будешь говорить…
— Шкуру на ленточки распущу, — оскаливается Цзинъянь.
— А как же социалистическая законность? И все остальное? 
Он не отвечает, только тяжело дышит, сжимая кулаки.
— Ладно, брат, — я беру его руку и начинаю гладить, распрямляя сведенные пальцы. — Давай его сначала найдут, а потом мы решим, что с ним делать.
— Прекрати меня утешать, — рявкает этот бешеный, но руки не отнимает.
— А ты не веди себя, как истеричка, — не остаюсь я в долгу. — Если решил идти до конца — иди, но не лезь в мою кухню. Лапша отдельно, мухи отдельно. Я не буду потакать твоим капризам.
— Ты еще скажи, что простой бизнесмен и не знаешь, с какого конца пистолет стреляет!
— Вот что, брат, у нас с тобой только одно правило. Don't ask, don't tell, — мой английский слегка заржавел, но фразу я выдаю без запинки.
— Не спрашивай, не говори, — переводит капитан и ухмыляется. — В принципе, я не удивлен, почему именно это.
— Засранец, — я отпускаю выпрямленную ладонь и грожу ему пальцем. — Младшие братья — это вселенское зло.
Звонок телефона прерывает наш разговор.
— Стой здесь, — приказываю я и снова иду к себе в спальню. В этом доме и поговорить негде: в гостиной благостный Фэй Лю, в столовой бравый капитан. И по-прежнему хочется прибить обоих. 

— Глава, — деловито докладывает Чжэнь Пин. — Задняя дверь булочной выходит в тупик, перекрытый решеткой. Она открывается, только когда привозят продукты или забирают мусор. Сегодня дверь была нараспашку.
— Почему?
— Пока ищем, — докладывает мне Чжэнь Пин, — есть зацепки. 
— Мне не зацепки нужны, — тихо фыркаю я. Все-таки присутствие в доме копа сильно влияет на мои когнитивные способности. — А мудак, поднявший рук на родню.
— Конечно, глава.
В трубке начинает блямкать сигнал параллельного вызова.

[Duches]

часть 21.6

На этот раз звонит Князь.
— Чансу, — начинает он без излишних расшаркиваний, — я в курсе. Пороем по своим.  
— Дядя, если это одиночка… — я вздыхаю, — какой-нибудь залетный наркоман...  
— Вытащим из любой норы, — уверенно обещает Князь — Как представлю, что мы могли остаться без пирожных уважаемой госпожи... 
— Ну да, ну да, именно о булках ты и печешься.
— Капитан Ван истинный сын своего отца, такой же упертый. Помнишь, мы смотрели передачу про лысого барсука?
Я слегка обалдеваю: все-таки дядина мысль вьется прихотливыми извивами.
— Какого барсука?
— Ну того, которого невозможно убить. У него еще другое имя есть. — Князь щелкает пальцами.  — Как его?.. Медоед! **
— Ну допустим. И что? При чем тут эта тварь?
— Эта тварь вылитый мой старший брат. Прям вот вылитый. И сдается мне, капитан наш немало взял от своего помершего папаши.

* Чжуцзяцзяо — широко известный во всем Китае древний город на воде с более чем 1700-летней историей. Расположен в пригороде Шанхая.
** Подробнее о медоедах: https://yourcmc.ru/wiki/%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B5%D0%B4

[Эпифита]

Круто)) Семья сплачивается, включая новообретённых членов))
Ставки малыша у госпожи явно поднялись

[Duches]

Эпифита, пожалуй, да, но не факт, что поднялись там, где ему хочется))))

[Эпифита]

Duches, вторая молодость, а мелкий - смена выросшему Цзинъяню???

[Duches]

Эпифита, с другой стороны все может быть)))

[Bergkristall]

Эпифита, пожалуй, да, но не факт, что поднялись там, где ему хочется))))

хм, только хотела написать, что если уж госпожа Цзин после этого не посмотрит на него другими глазами, то я не знаю. но, с другой стороны, это же - госпожа Цзин. в общем, я просто жду проды) Фэй Лю - красавчик) смотреть на их расшаркивания с бравым капитаном - одно удовольствие))
с новым годом, новым счастьем!

[Duches]

часть 22.1

Такой Ван Цзинъянь меня нервировал — странно-спокойный, почти недвижимый. Было ясно, что ему нарушить закон ничего не стоит. Он и не вспомнит о своей клятве, присяге… что там они дают перед вступлением в ряды доблестной полиции. А это плохо. Он же потом сам себя сожрет, но сначала действительно распустит на ленточки того придурка.
Мы сидим в гостиной, каждый в своем кресле: мелкий, которого потрясывает после схлынувшего адреналина, капитан Ван, барабанящий пальцами по столу, и я, пытающегося найти приемлемый для всех выход из ситуации. 
Периодически то мне, то Цзинъяню звонят и сообщают последние новости. Как правило, неутешительные. 
— Может тебе лучше поехать в участок? 
— Нет. Как лицо, заинтересованное в расследовании, я отстранен.
Черт! Вот как его отсюда сплавить?!

Князь позвонил, когда я уже почти совсем отчаялся.
— Я так понимаю, наш барсук еще у тебя.
— Конечно.
— Прекрасно, — радуется дядюшка. — Включи-ка громкую связь.
Я послушно нажимаю кнопки и кладу телефон на стол.
— Фэй Лю, — зовет Князь из трубки, — ты рядом? Иди-ка, погуляй, ребенок.
Тот только молча бычится. Сдвинуть его с места и бульдозер не сможет. Еще один народный мститель.
— Бесполезно, — роняю я, — так что выбирай слова, дядя.
— Да тут выбирай, не выбирай, результат один. Капитан Ван, простите старика, что я пользуюсь нашим знакомством, но мне на порог “Прекрасной весны” неприятную посылку подкинули.
Цзинъянь весь подбирается.
— И что же в ней, господин Сяо?
— Похоже, что отрезанная голова. Сначала девочки подумали, что муляж, но с нее крови натекло… Пришлось самому смотреть. И знаете что?... Вот сегодня вечером по всем каналам фотопортрет преступника показывали… На мой взгляд, вылитый он. Грабитель этот.
Я закашливаюсь.
Вот что значит старое поколение. Устроил перфоманс на склоне лет.
Цзинъянь вскакивает.
— Господин Сяо, — начинает он, но дядюшка не дает ему продолжить.
— Вы мне лучше, капитан, скажите, что с этим мусором делать? У меня девочки волнуются.
— Сейчас к вам приедут, — скрежещет капитан и, кивнув нам на прощение, вылетает за дверь.

[Duches]

часть 22.2

— Он уехал, дядя.
— Вот и славно, — спокойно отвечает Князь.
— Кто он?
— Наркоман какой-то, без роду, без племени.
— Наркоман и все?
— Ну есть от него пара ниточек. В интересные места ведут. К веселой вдове.
— Я хочу, чтобы эти ниточки стали канатом, — приказываю я. — И, дядюшка…
— Что, племянничек? — хихикает тот. — Чжэнь Пину тоже голову оторвать, или корешком обойдемся? Все ж окрестные девки взвоют. 
— Я бы его убил, — отвечаю чистосердечно, — если бы он мне сразу попался. 
— Так бывает, сяо Шу, — уже серьезно вздыхает дядя. — Никто и не думал о возможности подобного нападения. В тупике уже ставят камеру. Ну и ребята с района присматривать будут.

Мы прощаемся, и я могу спокойно поговорить с мелким, но только открываю рот, как он подлетает ко мне и плюхается рядом.
— Сильно испугался? 
— Совсем нет. Потом дошло, — честно отвечает Фэй Лю. — Я его табуреткой ударил. На самом деле ничего героического. Все как-то было сумбурно и непонятно.
Он зарывается носом мне под мышку и старательно сопит. Я терпеливо жду.
— Стремно, — наконец, говорит мелкий. — У меня потом истерика случилась. Но госпожа Цзин живо меня в порядок привела.
— Интересно, как?
Мелкий моментально покрывается багровым румянцем.
— Она меня поцеловала. Крепко так, прямо в губы. Даже укусила нижнюю. Вот. А потом…
— Что потом?
— Отправила за футболками. Сказала чистых нет, все в стирке. Я сходил, купил. Госпожа Цзин сказала, что пока меня не было, она вызвала полицию и позвонила сыну, и что мне лучше уйти. Она даже такси вызвала. Но я же свидетель, Чансу. И можно сказать непосредственный участник.
— Тебе так славы хочется? — я вздыхаю. — Поразительная женщина. Просто невероятная.
— Да! — с восторгом соглашается Фэй Лю и снова утыкается в меня. — Чансу! — через некоторое время зовет он.
— Что?
— Как ты думаешь, у меня есть шанс?
— Ни малейшего.
— Отлично, — я плечом чувствую улыбку мелкого, — значит можно побороться!
— Фэй Лю!

[Duches]

часть 23.1

***
Мелкий засыпает сразу, как только его голова коснулась подушки. Проваливается в крепкий сон, как в омут. 
Я сижу около него еще некоторое время, но понятно, что теперь его не разбудит даже фейерверк прямо под нашим окном.
В квартире пусто и темно. Тетушка Ду уехала домой, Мэн Чжи тоже свалил — надо же когда-то и ему спать. Понадеялся, наверное, на мое благоразумие.
Я бесцельно пялюсь в окно на вечерний Шанхай, а в голове у меня бродят всякие мысли, и большую половину из них не одобрили бы ни Чжи, ни Князь, ни капитан Ван.
Но мне кажется, уже все равно. 
Вместо костюма — темная майка и косуха, потертые джинсы, бейсболка с логотипом какого-то ресторана. Главное, чуть ссутулится, и идти, чуть загребая левой ногой. Так не ходят влиятельные бизнесмены и крутые мафиози. Так двигается обычный уставший работяга. 
Из глубин шкафа я выуживаю шарф от которого за метр несет секонд-хэндом и обматываю его вокруг шеи. Готово!
Через четверть часа я уже стучусь в двери забегаловки Фана — там темно, но в окнах второго этажа горит свет, значит, хозяин еще не спит.
Он спускается через пять минут и удивленно щурится, разглядев меня на крыльце.
— Глава Мэй?
— Мне нужен ваш острый суп, — говорю я. — Готов заплатить любую цену.
Фан  морщит лоб:
— В такое время?
— Очень нужен, господин Фан. Буду должен.
Он распахивает пошире дверь.
— Придется немного подождать. 
Я согласно киваю.
Через пять минут мне вручают внушительных размеров контейнер с супом и пакет из фольги.
— Булочки с яйцом, — говорит Фан, — и передайте прекрасной госпоже мои пожелания благополучия и здоровья. Надеюсь, она не слишком пострадала?

Шанхай все-таки, деревня. Огромная деревня!
— Меня здесь не было, — говорю я. 
— Репутация женщины — это святое, — соглашается со мной Фан.

[Duches]

часть 23.2

Полицейские не дежурят около самого дома, но каждые пять-семь минут мимо булочной тихо проезжает патрульная машина. 
Не сомневаюсь, что госпожа Цзин велела сыну не позорить ее перед соседями. Но тот никак не мог оставить мать без присмотра.
Я, не суетясь, подхожу к двери и деликатно стучусь. Дверь распахивается почти мгновенно:
— Цзинъянь! — на пороге стоит сердитая госпожа Цзин. — Хватит… Чансу?!
— Я принес суп от дядюшки Фана, — улыбаюсь я, поднимая пакет. — Кажется, он и паровые булочки положил.
Вместо ответа, она дергает меня за рукав, затаскивает внутрь и захлопывает за мной дверь.
— Наверняка, вы после хм… происшествия еще не ели.
Госпожа Цзин, глядя на меня, начинает загибать пальцы. Один, второй, третий… На четвертом ее сотовый начинает звонить.
— Да?! — рявкает она. Ее голос пробирает до печенок. Если нужно госпожа Цзин построит армейское подразделение, почище любого сержанта. — Нет!.. Нет!.. Нет!.. Я же говорю с тобой! нет, приезжать не надо! У меня? Господин Фан — мой хороший знакомый. Привез мне поесть. Нет!.. Нет!.. Он уйдет тогда, когда я его попрошу уйти. А ты убери своих наблюдателей из сквера. Да!.. Нет, ты его не знаешь. У него заведение с вьетнамской кухней на рынке Дон Тай. Спокойной ночи, сын.
— Он просто волнуется за вас, — замечаю я, когда она заканчивает разговор.
Госпожа Цзин улыбается:
— Думаю, в этом районе полиции и ваших людей куда больше, чем во всем остальном Шанхае.
— Мы уступили свое место властям, — я ласково улыбаюсь.
— Будем считать, что я поверила, — мне дарят такую же ласковую улыбку.

 

[Duches]

часть 23.3

Госпожа Цзин очень требовательна, и я больше всего боюсь опозориться. не соответствовать такой женщине, как она. Только что мы сидели, пили вино после того, как съели суп, а потом — бах! — уже голые и в постели. 
— Госпожа, — бормочу я, едва касаясь пальцами обнаженной груди, — это просто стресс. На самом деле…
— Заткнитесь, Чансу и не тормозите!
Разве можно ослушаться такую женщину?! И я перестаю тормозить.
На вкус она, как зрелая мушмула — терпкая и сладкая, с едва заметной горчинкой. К такому вкусу легко привыкнуть. И я начинаю понимать, почему дядя Сяо все время к ней возвращался. Как она там говорила — “плоская, как доска, руки в цыпках, обветренное лицо?” Какая фигня на самом деле. Она породистая и великолепная. Такие женщины в древности создавали новые династии и правили Поднебесной. Наличие императоров на троне, их, наверняка, не смущало. 
— Прекратите, — вдруг требует она, и я послушно замираю, лихорадочно соображая, что же сделал не так.
Она наклоняется ко мне, ее глаза совсем близко — я даже вижу едва заметную, крошечную родинку над левым глазом — и спрашивает:
— С своими любовниками вы также деликатны, Чансу?
Я смотрю на нее в обалдении. Чего хочет эта женщина?
— Жестче, Чансу, — тут же отвечает она на мой невысказанный вопрос. — Я хочу жестче. Я испугалась сегодня. Думала, что мне конец. С наркоманами нельзя договориться. И я боялась за ребенка. 
— Значит у Фэй Лю нет шансов? — вдруг вырывается у меня.
— Ну, если только через пару лет, — хмыкает госпожа Цзин. — Меня не привлекают дети. Хотя сегодня он был настоящим мужчиной. 
Я стараюсь не пыжиться от гордости за мелкого. 
— Так вот, — прекрасная госпожа тут же возвращает меня на землю самым банальным образом — ущипнув за ухо. — Перестаньте обращаться со мной, как с вазой династии Мин. Я хочу забыть о сегодняшнем. Отвлечься. Покажите, на что вы способны…
— Мужчины не настолько хрупкие, — я облизываю пересохшие губы. Эта женщина способна любого гея обратить в истинную веру. 
— Я жила с вашим дядей, — ухмыляется она. — Он не особо ценил хрупких женщин.
Она почти целомудренно целует меня в губы, и шепчет:
— В ящике прикроватной тумбы есть смазка.
— Мне кажется, она вам не очень нужна, — также тихо шепчу я. 
И тут госпожа Цзин наносит решающий удар:
— Для анального секса, Чансу. 

[Bergkristall]

ВАУ! да ладно? хотя, это же госпожа Цзин - ах, что за женщина!
Князь, хитрый лис, отличную приманку подкинул Цзиньяню! я прямо посмеялась от души)
спасибо, Duches, классная глава!

[Duches]

Bergkristall, всегда пожалуйста)))))
Да, госпожа Цзин возникла внезапно... Ворвалась, можно сказать, стремительным домкратом)))

[Duches]

часть 24.1

***

Князь приходит через несколько дней. Запирается со мной в кабинете, не пустив больше никого. Основательно устраивается в кресле напротив, складывает руки на животе и молча смотрит на меня. 
— Так! — хлопаю я ладонью по столу. — У меня мало времени — или выкладывай с чем пришел, или иди уже обнимать свою красотку.
Дядя вздыхает. Ни дать ни взять старый полковой конь, вспоминающий в стойле времена бурных кавалерийских атак. 
— Похоже, я нашел, где у нас течет, Чансу. — наконец говорит он.
— И?
— Тебе ответ не понравится.
— Глупости, — машу я рукой.
— Очень не понравится. 
Он снова тяжело вздыхает, и я потихоньку начинаю заводиться. 
— Говори уже!..
— Тебя прослушивали, Чансу.  Не то, чтобы могли много услышать. Но все-таки.
Жучок в телефоне тетушки Ду,  — тяжело роняет дядя. И каждое его слово точно камень, упавший на тебя с вершины горы. — Еще один в гостиной, в той вазе, что она подарила тебе на новый год.
Я аккуратно переставляю пресс-папье с левой стороны стола на правую, поправляю бумагу и кладу ручки строго параллельно друг другу. 
— Этого не может, — наконец, говорю я, — этого просто не может быть. Ты ошибся. 
Князь вздыхает.
— Жучки в ее вещах, но не факт, что она знает о них. Надо следить.
— Следи! — рявкаю я. — Только очень аккуратно следи. Чем быстрее я узнаю ответ, тем лучше для всех.
— Да вы нас всех в гроб загонишь, племянник, если промедлим, — дядюшка барабанить пальцами по столу. — А знаешь что, отправь-ка ее в отпуск. На море.
— Мы живем около моря.
— Ну тогда в горы.
— В Тибет?
— Ну почему сразу в Тибет. Отправь в Чжанцзяцзе. Там красиво и не жарко. А вазу разбей. Ну или пусть Чжи ее грохнет, случайно.
— Хочешь посмотреть, кто заволнуется?
— Хочу, — кивает Князь. 
— Эй-эй-эй, я не хочу , чтобы тетушка пострадала.
— А если она виновна?
В ответ я просто машу рукой. Невозможно, чтобы это была тетушка Ду. Та, что выхаживала Фэй Лю после великого множества детских болячек, мазала антисептиком сбитые коленки, массировала мне немеющие после аварии ноги.

[Duches]

часть 24.2

Дядюшка Цзи хмыкает, глядя на меня, и я собираюсь. 
— Делай, что должно.
— Вот это другой разговор, — веселеет Князь, — и, кстати, Чансу, нам бы к Летающим тиграм наведаться, они вроде согласны пойти под нашу руку.
— Слишком мелкая семья.
— Прояви уважение к людям и они тебе воздадут.
Я вздыхаю:
— Опять смотрел Крестного отца”? 
— Чего я там не видел, — открещивается дядюшка, — одни сопляки и позеры. 

Мой дом теперь, как минное поле. Надо вести себя естественно, не спугнуть и не обидеть тетушку Ду (если она вдруг виновна, то кто будет делать ютяо утром), присмотреть за младшим братом (может ему уже нужен психотерапевт), и не выдать себя Мэн Чжи (а то он достанет советами и сочувствием).
Расслабиться я могу только у себя в спальне за закрытыми дверями. И то не до конца. Вернулась чертова бессонница, и теперь по утрам я сам себе напоминаю свежеподнятого зомби. Никакие костюмы от Гуччи этого скрыть не могут, и я плавно перехожу на кардиганы от Массимо Альбы. Новый бренд, отличное качество, элегантная помятость. Кашемир сдержанной расцветки и шелковые шейные платки в тон.
Первым неладное чует Фэй Лю.
— Брат, у тебя все в порядке? — как бы невзначай интересуется он, и когда я киваю в ответ,  скептически хмыкает. 
Через пару дней то же самое спрашивает Князь
Потом Мэн Чжи.
Гун Юй с глупыми вопросами не пристает, но смотрит пристально и немного тревожно.
Последней каплей становится искреннее участие Нихуан:
— Чем я могу помочь? — интересуется моя любимая девочка и я, пробормотав что-то в ответ, малодушно сбегаю.
— Секретарь Ли!, — рявкаю я, влетая в свой кабинет, вернее в небольшой холл перед ним, где собственно и обитает Ли Ган. — Что им всем от меня надо? Что не так? Я плохо выгляжу?
— Вы выглядите, как господин Гао, — безжалостно объявляет секретарь. — Вылитый он. Только лет на двадцать моложе.
Я потрясенно открываю и закрываю рот, и даже не знаю, что сказать. 
— Посмотрите на себя в зеркало, а потом сходите, навестите нашего антиквара. Сами все увидите.

[Duches]

часть 24.3

Конечно, я заявил, что все это ерунда, что никто из них не понимает ничего в современной моде, и вообще… Ли Ган выслушал все с непоколебимым спокойствием, и под конец моей пламенной речи, вручил мне бумаги.
— Договор на аренду помещения около садов Трокадеро, в шестнадцатом округе Парижа. “Хаохуа-антик”.
— Безумное название.
— По утверждению господина Гао французам понравится.
Я просматриваю бумаги и присвистываю, видя цену ежегодной аренды.
— Очень фешенебельный район, — поясняет секретарь. — Рядом множество дорогих антикварных салонов.
— Антиквары нас разорят, — вздыхаю я.
— Тоже самое вы говорили, когда покупали Бугатти. А число заявок на аукцион уже перевалило за тысячу. 
Мою сияющую улыбку, наверное, и в Пудуне видно.
— Примерно пятую часть от выручки отправим в фонд полиции. Ну тот, с которым мы сотрудничали во время съемок рекламы.
Ли Ган кивает и вытаскивает ежедневник.
— Что-то еще?
— Да! Еще часть — оплата стажировки в MIT трем лучшим выпускникам нашего университета.
— Специальности?
— Биология, инженерное дело и информационные технологии. 
Все-таки несколько месяцев отношений с Линь Чэнем даром не прошли.
Ли Ган удивленно качает головой, но прилежно конспектирует.
— Организуй пару статей. Ну знаешь, все это — развитие науки, учиться у лучших, чтобы превзойти и тому подобное.
— Стипендия будет постоянной?
— Посмотрим… Думаю, свое мы отобьем, и плюс еще процентов двести сверху.
— Я бы дал четыреста, — поправляет меня секретарь. 
— Возможно. Мы снимем сливки, но вряд ли подобный трюк удастся провернуть дважды.
— У нас эксклюзивный контракт на три года, — напоминает мне Ли Ган и довольно улыбается. Точно кот, объевшийся тех самых сливок.
— Кстати, — слова про эксклюзивный контракт, заставляют вспомнить о Шэнь Чжуне. — А где Хомяк?
— Страдает над сметой аукциона, — в голосе секретаре слышится лишь толика злорадства. Ли Ган строго относится к расходам, но прижимистость моего финансового гения его бесит. 
— Надеюсь вы там не вписали дюжину индийских слонов и десяток гейш с Гион-кобу.
— Это непатриотично, — чопорно замечает Ли Ган.
— Только не китайская опера!!! Хотяяя…. Думаю на фоне Бугатти это будет смотрется, как минимум экзотично.
— Скорее танцовщицы. Стилизация под древние танцы. И десяток цзянь гу.
— Мы не оглохнем?
— Мы заведем новую моду, — Ли Ган стряхивает с лацкана пиджака невидимую соринку. Ну просто Джеймс Бонд какой-то.

[Эпифита]

Кто же это тетку так подставил?

[Duches]

Эпифита, скоро все раскроется)))

[Duches]

часть 25.1

Подготовка к аукциону отвлекает меня от вопросов, связанных с переделом нелегальной власти в Шанхае. Князь на пару с Чжэнь Пином, которого он убрал подальше, усердно пинали сопротивляющиеся семьи в светлое будущее со мной во главе. Некоторые шли туда строем и с песнями, а вот другие оказывали сопротивление. Клан Цзиньлин, например, собирающий под свое крыло всех недовольных быстрым взлетом семьи Сяо.
Князь однажды не выдержал:
— Ну дал бы ты ему, Чансу. Может, он мяться перестанет?! А то непонятно, есть у нас союзник или нет. Болтать все могут, а вот конкретной помощи с его стороны я не вижу. Вчера опять потрепали наши точки в районе эстакады Яньань. Сам знаешь, место денежное, а тут налетела саранча. А ведь это не присоединенный район, а наш. Всегда был и есть. Совсем охамел этот идиот.
— Юй Цзинхуань?
— Ну ты-то дурака мне тут не изображай, — прикрикнул дядюшка. — Похоже, хахалю твоему скоро глотку перережут и кинут в реку с бетонным ошейником. Цзиньлинь, видимо, под себя собирается сгрести весь левый берег и Наньхой впридачу. 
— Я встречусь с Юем. 
— Ты не просто так встречайся, а со смыслом, — мрачно поддевает меня этот престарелый ловелас. — А то получается ни рыбки, ни хуя.
— Дядя, — рычу я, — твои рыбацкие шутки…
Тот поднимает руки ладонями вверх:
— Все-все-все, молчу.

Клан Цзиньлинь меня действительно беспокоит. Стычки на наших границах участились. Нас все время испытывают на прочность, бесконечно нанося мелкие уколы и отслеживая реакцию.
Кто-то достаточно умелый руководит этими нападениями, и я размышляю, не сам ли Цзинхуань ведет двойную игру. 
— Пришло время поужинать, — бормочу я и даю задание Ли Гану выбрать хороший ресторан на подконтрольной территории.

[Duches]

часть 25.2

На этот раз Юй Цзинхуань ничуть не напоминал лощеного красавца, каким я его видел в последний раз. Наоборот, он был одет очень просто, в темную водолазку и джинсы. 
— Ты прямо как Стив Джобс, — вырвалось у меня. Накануне я как раз смотрел презентацию нового телефона Apple.
— Кто это? — Цзинхуань зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью. — Не знаю такого.
— Еще узнаешь.
— Он имеет отношение к Шанхаю?
Я пожал плечами:
— Пожалуй, нет.
— Тогда мне пофиг.
— Зато мне нет, — говорю я, и Цзинхуань мгновенно подбирается, точно дикий кот, увидевший добычу.
— В смысле?
— А то ты не знаешь.
Юй Цзинхуань ухмыляется в ответ.
— Мне странно, что это начали делать только сейчас. Твой быстрый взлет бесит слишком многих. Как не пощипать такого павлина.
На подобные подначки я уже давно не реагирую. В мире высокой моды подобные слова приняли бы скорее за комплимент.
— Мои перышки денег стоят.
— Готов на любую цену, — тут же реагирует Цзинхуань.
— Не потянешь, — отрезаю я. — И речь сейчас не об этом.
— А о чем? Похоже, что вы… нашли стукача?
Эта заминка перед “нашли” о многом мне говорит, и я просто киваю в ответ. Пусть думает, что хочет.
— И кто это?
Я лишь улыбаюсь.
— Мы разобрались сами.
Да, именно так — “разобрались”, а не “разберемся”.
Нервы союзников надо беречь. Им совершенно ни к чему знать, какой клубок проблем мы сейчас пытаемся распутать. 
— Поговорим-ка лучше о вас, господин Юй.
Тот опять зевает в ладонь и с ожесточением трет глаза руками.
— А что обо мне говорить, — наконец говорит он, — у меня все по плану.
— Хорошо, если бы и мы знали о ваших планах, — намек не слишком изящный, но понятный.
— Так и вы мне свои не особо спешите раскрывать. 
Мы словно рапиристы — обмениваемся уколами, пробуя защиту противника. Понятие “союзничества” в нашем тандеме весьма своеобразное. 
— Ладно, — Юй зевает уже не скрываясь, — прошу прощения, но я не сплю уже двое суток.
— Ну наконец-то переходим к делу, — ворчу я. — Так что там у вас происходит?