После смерти

[Павлино]

Пэйринг и персонажи:
Принц Цзин/Линь Шу/Линь Чэнь
Размер:
планируется Макси, написано 87 страниц, 8 частей
Жанры:Ангст, Драма, Романтика, Вымышленные существа, Полиамория

Описание:
Сяо Цзинъянь умер, но посмертие оказалось совсем не таким, как он ждал.

Писался на древнюю ФБ/ЗФБ, но не дописался во-время.

ficbook.net/readfic/12519403

@темы: Фики, Слэш

---

Зима тревоги нашей

[Крысобелко]

Повешу для фандомного видового разнообразия, раз оно уже дописано и вычитано.

Название: Зима тревоги нашей
Размер: 82 тыс.
Статус: закончено
Персонажи: Сяо Цзинъянь, Янь Юйцзинь, упоминаются Мэй Чансу, Сяо Цзинхуань, Чжо Динфэн, Сяо Цзинжуй и пр., стая оригинальных персонажей фоном
Категория: джен, элементы слэша и гета
Жанр: модерн-АУ, магический реализм, городское фэнтези, драма, детектив, производственный роман
Рейтинг: PG-13, местами R за кровь и расчлененку

Предупреждение: любовь к родине и работе, китайская государственность всегда сверху(с), реинкарнации и мифические существа, черный юмор, описания трупов и физического насилия, медицинские и анатомические манипуляции, местами полицейский и судебно-медицинский процедурал, упоминания фонового слэша (Сяо Цзинъянь|Мэй Чансу, Сяо Цзинъянь| Янь Юйцзинь) и гета (Сяо Цзинъянь/ОЖП).

Все возможные совпадения с реальностью: названиями, событиями, цитатами, историческими или мифологическими персонажами и пр. и пр. абсолютно случайны. Вам все кажется.


Примечание: кроссовер всего со всем, начиная с названия; отсылки к мифологии, «Американским богам» и подобной тематике.
С дорамой сюжетно никак не связано, только героями.


читать на АО3
Фикбук

@темы: Джен, Гет, Фики, Слэш

---

Холодной зимой думаю о весеннем ветре

[~Хару-Ичиго~]

Выложу всё одной ссылкой, пожалуй, без разбивания на главы, раз уж оно дописано.

Кроссовер с "Духом игры", который Hikaru no Go Live action. Спасибо Lake_Badger и команде Ланъи на ЗФБ, иначе мне бы в голову не пришло, что там вообще-то всё отлично кроссоверится!

Мэн Чжи/Чу Ин, слэш, idiots in love, флафф, вэйци и путешествия во времени!

Фикбук
АО3

@темы: Фики, Слэш

---

Фест: Линь Чэнь на коленях

[Ардорская Ласточка]

Не оторвать глаз

Когда Линь Чэню позволяют подойти, он становится на колени. Цзинъянь рад пышности императорских одежд: у него встаёт, мгновенно и твёрдо.

Линь Чэнь приветствует его, касаясь лбом пола. Выпрямляется, оставаясь на коленях, и продолжает говорить. Что-то приличествующее моменту - какая честь для этого ничтожного видеть сына Неба, и тому подобное.

Цзинъянь не слушает. Ловит мгновение, наслаждаясь тем, чего никогда не потребует наедине.

- Для меня большая честь принимать в гостях посланника Архива Ланъя, - говорит он, когда Линь Чэнь умолкает. Говорит и смотрит, не отрываясь, на темные, порочно изогнутые губы. - Вы сыграли благоприятную роль в делах Великой Лян. Вам не будет отказано в милости.

И, подавив вздох, нехотя добавляет:

- Поднимитесь.

***

Вечером он застаёт Линь Чэня в отведённом ему Лотосовом Павильоне читающим.

- Лекарские трактаты? - улыбается Цзинъянь.

Линь Чэнь фыркает.

- Лекарские трактаты мне впору писать, а не читать. Что в этом дворце может быть такого, доступа к чему нет у Архива Ланъя?

- И что же ты нашел для себя? - Цзинъянь смотрит на свиток и хохочет. - Это не самая изысканная книга о весенних забавах! В моей библиотеке есть гораздо более утончённые тексты…

- Зачем мне утончённые? - ухмыляется Линь Чэнь. - Мы в цзянху люди грубые и прямолинейные.

Он откладывает книгу и, продолжая ухмыляться, становится на колени.

Цзинъянь забывает как дышать.

- Вы знаете, что хорошо делать в этой позе? - Линь Чэнь ухмыляется шире. - Или в ваших изысканных трактатах о таком не упоминается?

- Упоминается, - говорит Цзинъянь и облизывает внезапно пересохшие губы.

- Тогда что же вы медлите?

У Линь Чэня красивая и совершенно бесстыжая улыбка. Не дождавшись ответа, он тянется к полам одеяния Цзиньяня. Но Цзинъянь ловит его за запястья.

- Я смотрю, - поясняет он тоном, не предполагающими споров.

Во взгляде Линь Чэня вспыхивает понимание, и он опускает руки.

@темы: Линь Чэнь

---

Спонтанный линьчэнефест!

[Серпента]

По мотивам обсуждения в твиттере!
Промпт по заявкам: «Линь Чэнь на коленях».
Правила предельно просты! Как хотите, так и выкручивайтесь)))

Список идей (неполный): свадьбы, похороны, дворцовые ритуалы, любовные утехи, бдсм, отскребание полов, наказания, мольбы, превращения лис-оборотней, а также метафорическое значение - и всё сразу! Ни в чём себе не отказывайте))

@темы: Линь Чэнь

---

Шанхай. Пять стадий принятия.

[Duches]

Alternate Universe  — Modern Setting; Yakuza; Adventure; Romance; Drama; Slash; Get;

Первая часть вот здесь: Держись, Шанхай, мы идем

Часть 1

  ***

Ну конечно же, первым появляется Мэн Чжи. Приходит разведать обстановку. В этом доме даже погоревать нормально не дадут. Обязательно решат вмешаться, посочувствовать, выслушать… А я никого не хочу видеть. У меня, черт возьми, сердце разбито. И я имею право поплакать над его осколками.
Согласен, это очень по-гейски, но мне плевать. Должен же я оправдывать свою репутацию. 
Так что, когда старина Мэн, коротко постучавшись, заглядывает в спальню с возгласом: «Сяо Шу!», я даже слезы не вытираю. Вытаскиваю из ящика тумбочки «Дезерт  Игл» и машу им перед носом ошалевшего Чжи.
— Со мной все нормально! Уходи!
— Но…
— Уходи! — слезы снова льются ручьем.
— Ты плачешь?
В ответ я стреляю. Поверх его головы, конечно. Я же не идиот.
— Меня бросили, — говорю я злобно, — и я горюю. Иди к черту.
Мэн Чжи тяжело вздыхает и сваливает. Недалеко, за дверь. И ходит там дозором, время от времени прикладывая ухо к двери.
Всхлипываю я недолго — все, что можно, уже выплакано. Теперь я просто лежу и тупо пялюсь в потолок. Мыслей нет. Вообще никаких. Я просто внимательно рассматриваю тени на потолке, как они ползут, удлиняются, темнеют…
Мэн Чжи пробует заглянуть, я швыряю в него тапком. Можно, конечно, опять стрельнуть, но меня останавливает мысль, что запасной обоймы у меня под рукой нет. Кстати, это косяк, который нужно будет исправить.
Когда наступают сумерки, приходится встать. Физиологию никто не отменял, и я пошаркал в ванную, что примыкает к моей спальне. 
Отливаю, пью воду из-под крана и возвращаюсь обратно. За ту пару минут, что я отсутствовал, на тумбочке появляется бутылка с минералкой и пара яблок, а вот «Дезерт Игл» исчезает. Все-таки Мэн Чжи точно подслушивал. 
Я падаю на кровать и замираю. Вот бы остаться так, пока не умру. Мое тело постареет, ссохнется и, в конце концов, рассыплется прахом…
— ...А я войду! Меня-то он послушает! — Фэй Лю вернулся из школы и теперь, кажется, спорит с Мэй Чжи. — Сам сказал, что пистолет ты забрал!
Я бы усмехнулся, но ни сил, ни настроения. С чего они взяли, что в спальне я храню только один пистолет?
— Брат! — дверь с грохотом распахивается, и на пороге возникает Фэ Лю. — Я хочу…
Не знаю, что он хотел мне сказать: тяжелая декоративная подушка прилетает младшему прямо в голову.
— Уходи.
Мэн Чжи понятливо вытаскивает ошалевшего Фэй Лю за порог и захлопывает дверь. Я успеваю заметить обиду в глазах брата, но даже она меня почти не задевает. 
За дверью шепчутся, кажется, кому-то звонят, прибывает народ, но мне все равно. Когда кто-то пытается заглянуть, я бросаю второй тапок. Судя по сдавленному ойканью, попадаю. Бабуши, купленные в Марокко, сделаны из мягчайшей кожи, но из них получаются отличные снаряды. Жаль, что у меня только пара.
Очевидно, эта же мысль приходит в голову тем, кто обретается за дверью.
— Давайте зайдем все вместе… Что он сделает…
— Первому, до кого дотянется, выдерет кадык, — голосом разума, как всегда, выступает мой секретарь. 
— Чансу, — о, вот и тяжелая артиллерия в лице Князя подоспела. 
— Никого не хочу видеть, — равнодушно говорю я в щель двери, за которой светится круглое лицо моего дядюшки. — Если полезете, буду стрелять по ногам. У меня есть еще один пистолет.
После такой долгой речи силы совсем меня оставляют. Слава богам, дверь захлопывается, и за ней затихают. Не хотелось бы, знаете ли, лезть под кровать за очередным стволом. 
Я забираюсь под одеяло, чувствуя себя бесконечно ничтожной песчинкой. Не человеком, а частицей чего-то совершенно крошечного. Почему так больно? Когда умерли родители, я не смог их оплакать сразу, лежал в реанимации под капельницами. Спустя три месяца, выйдя из больницы, я смотрел на поминальные таблички, стоящие перед урнами с прахом в семейном склепе, и не чувствовал ничего, кроме гнева. Сейчас же я скорблю, оплакиваю то, что впервые за много лет было моим и только моим. И дело не в сексе, хотя и в нем тоже, а в том, что Линь Чэнь был половиной моей души. Камень, брошенный во врагов, но попавший по мне с размаху. И теперь я контужен на всю жизнь. 
Вроде бы ничего ужасного не случилось — Чэнь предложил вполне разумный выход, но я не мог делить его ни с кем. И потому сейчас умираю от горя, лежа в собственной спальне.
За окнами совсем стемнело. Может, закрыть глаза и постараться уснуть? Может, боги будут милостивы, и я не проснусь?
Слезы опять подступают к глазам. 

****

Брат был на себя не похож. Никогда его таким не видел. Кинуть в меня подушкой?! Нет, представляете, в меня — подушкой?! Я даже сказать ничего не успел, тут же прилетело. Обидно, блин. 
Ведь если вспомнить все, что было раньше… Я прекрасно понимаю, каким засранцем я был, но он и тогда меня пальцем не тронул, а тут сразу — влепил с размаху и привет. 
Надо что-то делать.
На Мэн Чжи надежды нет — его только и хватило, чтобы пистолет забрать, а про второй, что прикреплен скотчем под днищем кровати, он и не знает. Как и про тот, что лежит в одном из пуфиков. Слева от кровати, кажется. Или справа.
Хотя, наверное, про него знает. 
Точно знает. Вон как хмурится и шепчет что-то на ухо Князю. Надеюсь, они там не штурмом собираются спальню брать? Тогда без жертв не обойдется. И тетушка Ду будет недовольна, а то и вообще уйдет. Какой женщине понравится море кровищи?
Хотя, может я зря переживаю? И все как-то устроится само собой?
Я подхожу поближе к дядюшке Цзи и Мэн Чжи.
— Никогда его таким не видел, — озабоченно говорит дядюшка. — А все этот бейсун. Говорил же — не связывайся с золотой молодежью.
Это они про Линь Чэня говорят, что ли? И чего такого натворил братец Чэнь?
С этим вопросом я и влезаю в разговор старших. Знаю, что неприлично, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. К моему удивлению, меня не посылают по известному адресу.
Мэн Чжи вздыхает, как целая стая синих китов и отвечает:
— У босса личная драма.
Я перевариваю:
— Они что, с Чэнем расстались?
— Не ори, — одергивает меня дядюшка. — Личные дела твоего брата должны оставаться личными делами. 
— Ну, как расстались, так и помирятся, — уверенно улыбаюсь я, хотя, если сказать честно, никакой уверенности у меня нет.
— Господин Линь женится, — тихо говорит мне Мэн Чжи. — Кто кого бросил, я не знаю, но расстались они нехорошо. Кажется… Ну, если судить по реакции босса. 
— Вот ведь… бейсун! — вырывается у меня.
Поймите правильно, мне нравится Линь Чэнь, но брата я люблю больше! И если кто-то его обидел так, что тот сейчас валяется в депрессии, то я глотку могу перегрызть. Братец Чэнь, конечно, сделает меня одной левой в честном бою, но подобраться к нему я всегда смогу, а дальше меня от его яремной вены никто не оторвет. 
— Так, ребенок, — вдруг врывается в мои мечты голос дядюшки Цзи, — давай-ка без глупостей. В твоем возрасте с такой мечтательной улыбкой надо о сиськах думать, а не о расчленении врагов. 
— Я не ребенок.
Но он меня уже не слушает. Они с Мэн Чжи озабоченно перебирают варианты спасения рядового Мэй Чансу. Вот только мне не нравится, что каждый из этих вариантов без пролитой крови не обойдется. Разница только в количестве.
И почему-то никто из них не подумал о самом простом выходе из сложившейся ситуации.
Я достаю телефон, открываю список контактов в WeChat, выбираю нужный.
— Здравствуйте, тетушка Лиян, — почтительно говорю я и кланяюсь так, чтобы меня было видно в камеру.  — Нам очень нужна ваша помощь…
Мэн Чжи и дядюшка Цзи одновременно хлопают себя по лбу.
Прослушав краткую вводную, госпожа Лиян кивает:
— Буду через сорок минут,  — и отключается.
— А из тебя выйдет толк, ребенок, — хлопает меня по плечу дядюшка.
Я киваю старательно, а сам пячусь из комнаты. Коридор, комната, дверь.
Запираюсь в дальней ванной комнате и даю волю слезам.
Боги всех семи небес, пусть с мои братом Чансу все будет хорошо!

***

Когда дверь в спальню распахивается и на пороге возникает тетушка Лиян, я еле успеваю остановить замах. Кинь я в нее яблоком, жизнь моя закончилась бы очень быстро. Цзинжуй привяжет меня к форсажной камере своего истребителя и даст по газам. Жизнь моя, конечно, разбита, но обрывать ее так внезапно я не готов. Мне еще Фэй Лю надо на ноги поднять, если он меня простит после сегодняшнего.
— Тетушка, — я запихиваю яблоко под подушку и приглаживаю волосы. Есть что-то такое в Сяо Лиян, что заставляет подтянуться любого мужчину. Даже если он в таком разобранном состоянии, как я.
— Чансу, — холодно кивает она, делает шаг вперед и захлопывает дверь, отсекая всех любопытствующих.
Я молча смотрю, как она усаживается в кресло — красивая, изящная дама неопределенного возраста. Ей можно дать и двадцать пять, и сорок — в зависимости от ее настроения. Помнится, Цзинжуй жаловался, что когда она приезжала к нему на место службы, никто не хотел верить, что она его мать. 
— Рассказывай.
И я неожиданно для себя рассказываю ей все. Он слушает, постукивая пальцем по ручке кресла, словно отбивает ритм моего монолога.
— Подведем итог, племянник. Ты завел себе любовника, пользовался им какое-то время, а когда он тебе надоел, подставил его под нож съехавшего с катушек маньяка?!
В изложении Сяо Лиян моя история смотрится как-то неправильно.
— Я же люблю его, — мямлю я.
— А он отплатил тебе тем, что предложил тайную любовную связь, — безжалостно продолжает она.
— Именно, — я вскидываюсь, ловлю насмешливый взгляд тети и тихо свядаю. 
— А его отец, который мог бы тебя раскатать по асфальту в тонкую пленку, тебя и пальцем не тронул…
— Откуда…
Тетушка машет рукой:
— У меня свои источники информации. — Она встает, подходит ко мне и отвешивает такую затрещину, что я опрокидываюсь обратно в подушки. — Ты заигрался, Чансу. Подставил под удар семью…
— Я пытался спасти семью от Ся Цзяна, — протестую я, держась за пострадавшую щеку. Тетя бьет безжалостно. 
— И чуть не бросил ее под каток государственной безопасности, — отрезает она. — А когда отделался легким испугом, лежишь тут и ноешь. 
— Легким испугом?! — я вылетаю из кровати, и Лиян даже пятится от такого напора. — Мне ультиматум поставили! Взять город под свою руку.
— Так бери, — рявкает истинная дочь семьи Сяо, — а не рыдай, словно девка, брошенная первым кавалером.
— Думаешь, это так просто?!
— Не сложнее твоей авантюры с авианосцем! 
Шах и мат! Тетушка начинает и выигрывает.
Я смотрю на нее растерянно, но Лиян не ведется на мой несчастный вид.
— Я люблю его. Он — мой, понимаешь… Первый раз за много лет у меня появилась личная жизнь. И я хочу быть счастливым.
— Ты можешь вернутся к нему. Будешь раздвигать ноги, когда у него будет свободное от семьи и работы время, — безжалостно предлагает тетя. 
Я вздрагиваю, и она, протянув руку, нежно гладит меня по пострадавшей щеке.
— Ты выживешь, сяо Шу, — впервые за долгое время я слышу свое старое имя из ее уст. — Ты слишком умен и честолюбив, чтобы умереть от разбитого сердца.
— Что мне делать, тетя?
— Просто иди дальше. Делай свою работу, присмотри за Фэй Лю. У мальчика скоро гаокао, а ты закатываешь истерики. Заведи любовника, а лучше двух. Или любовницу, ради разнообразия, — она пожимает плечами. — У тебя есть целый Шанхай, а значит, у тебя есть мир. 
Сяо Лиян обнимает меня крепко и сильно.
— Погоревал и хватит. Тебе дали не так много времени, чтобы тратить его на страдания.
— Убью Князя. Старое трепло, — я обнимаю ее в ответ, утыкаясь носом в душистые локоны. Сколько себя помню, тетя всегда пользуется одними и теми же духами — «Бандит» от Робера Пиге: пачули, гардения, жасмин. Как я ни уговаривал ее попробовать что-то еще, она неизменно мне отказывала. 
— Если будет нужна помощь, обращайся, — она целует меня в пострадавшую щеку и демонстративно морщится: — Чансу!
— Что, тетя?
— Помойся.

примечания

Бейсун - 鳖孙 (biēsūn) - диалектное (провинция Хэнань). 鳖孙 (biēsūn) или 孬鳖孙 (nāo biēsūn) — болван, обалдуй. Буквально: черепаший внук.

коллажи

Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 6.5
часть 7
Часть 8
Часть 9

запись создана: 27.09.2021 в 13:28

@темы: Джен, Гет, Фики, Слэш

---

Деанон с ФБ

[Lindesimpino]

Макси (перевод) по Списку Ланъя Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам читать на АО3 читать на фикбуке Главпейринг, деймон!АУ, фиксит, флафф. Замечательнейшие иллюстрации!

Еще одно макси (перевод) по Списку Ланъя Залейте пепел травяным маслом читать на АО3 читать на фикбуке Про Юйцзиня. Умный все подмечающий мальчик, совсем не так прост, как кажется. АУ в каноне, фиксит.

Аналитика Шапка с висюльками читать на АО3 читать на фикбуке про императорскую шапку мянь. Полезно всем, у кого в каноне есть императоры. Символы на (в?) шапке и на одеждах, в каких ситуациях надевали (и в каких ситуациях использовали в каноне).

@темы: Переводы, Фики, Слэш

---

Шанхай - 2. Предварительный пост

[Duches]

Я, конечно, люблю публиковаться на ФБ. Оно меня дисциплинирует.

Но второй Шанхай растет и ширится, а потому, чтобы не ждать еще целый год до следующей Битвы, я начну выкладывать его в соо. Здесь и на дыбре.

В нем уже около сорока тысяч слов, и это даже не половина.
Не обещаю, что это будет регулярно (например, по вторникам и четвергам), но постараюсь, чтобы выкладки были постоянными.

В общем, если кому интересно, то welcome.

(И да, коллажей будет много. Художественной ценности они не имеют, но это бзик автора. Имею право)))

@темы: Джен, Гет, Фики, Слэш

---

ФБ 2021

[Lindesimpino]

Прошедшие квесты

Началась ФБ 2021, открылось голосование за первый квест - Визитка. Голосование продлится до 23:59 (GMT+3) 20.07.2021.

Форма голосования:t.co/XKK74AXzJ0
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог-генератор:t.co/2XSuPbOXDy

Началось голосование за мибблы низкого рейтинга, продлится до 23:59 (GMT+3) 27 июля.
Форма голосования:t.co/O8vBKQitAR
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог-генератор:t.co/9P5ZVs2ULB

Открылось голосование за визуал низкого рейтинга, продлится до 23:59 (GMT+3) 03.08.2021.
Форма голосования:t.co/jcN96t27Qw
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог-генератор:t.co/nWvKz1R4l7


Началось голосование за миди низкого рейтинга, продлится до 23:59 (GMT+3) 10.08.2021.
Форма голосования:t.co/R3QQ9r4w8i
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор:t.co/aKqlsIzWg7

Началось голосование за челлендж, продлится до 23:59 (GMT+3) 17.08.2021
Форма голосования: t.co/OE4Dwswlcw
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор: t.co/V45zwJxlCI

Началось голосование за ББ-квест, продлится до 23:59 (GMT+3) 31.08.2021
Макси на #ФБ21
Коллекция:https://t.co/HRHO15k4Uj
Каталог по работам:https://t.co/mSSqWFOYbr
Форма голосования:https://t.co/7oxArTr8oO
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор:https://t.co/tLV2Jpkowk
Иллюстрации к макси на #ФБ21
Коллекция:https://t.co/jAuOIQMwgs
Каталог по работам:https://t.co/xa9l6dZ1EN
Форма голосования:https://t.co/YOcjjxeV0i
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор:https://t.co/eAhCEMSG54
Обратите внимание, что это два разных голосования! Не перепутайте случайно формы!

Открылось голосование за рейтинговые мибблы, продлится до 23:59 (GMT+3) 07.09.2021
Форма голосования:https://t.co/0bbeZtGuo6
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор:https://t.co/FHQJbSLuCL

Началось голосование за рейтинговый визуал, продлится до 23:59 (GMT+3) 14.09.2021
Форма голосования:https://t.co/TMxvSl91BS
Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через генератор:https://t.co/HYloVKnJRy

Поддержите нашу команду langya.Inc!

запись создана: 30.08.2021 в 10:49

@темы: Организационное

---

переворачиваем календарь

[Aerdin]

дорогие читатели, блиц-опрос для тех, кто как раз удачно утомлен первым днем осени и предстоящей нам хандрой осенней погодой

да, мы мужественно собираемся выйти из творческого анабиоза отпуска и деликатно интересуемся предпочтениями аудитории

далее в голосовалке указан финальный пейринг текста (то есть, не промежуточный, боковой или невзаимный), которому вы бы отдали предпочтение. у нас без обмана, только качественная трава и раскаленные чувства       
В скобках - есть у нас уже идея на текст или нет

Вопрос: делайте ваши ставки

1. ЦзинСу (преканон, война, пустыня)		22	(25%)
2. ЧэньСу (таймтревел, оборотни и в погонах тоже, практически)		21	(23.86%)
3. Юй/МЧС (еще один текст про Юя-императора после Шепота, но уже не про становление, а про бытность. Преимущественно постканон, мы вас удивим)		38	(43.18%)
4. Разное - тройнички, другие пейринги (идей нет пока, но в комментах можете заносить, мало ли... )))		7	(7.95%)
Всего:		88

---

Арзиву архивово: ЗФБ - 21

[Enot_XXX]

Про данный текст могу сказать только одно:
ничего писать не собирался, но узрел заявку и пропал...
 Lindesimpino, спасибо за вычитку,  Серпента, спасибо за помощь с матчастью

читать наАОЗ

archiveofourown.org/works/29063733

Название: Вдох... Выдох.
Автор: Enot_XXX (WTF Langya_Ink 2021)
Бета: Lindesimpino (WTF Langya_Ink 2021)
Канон: Список Ланъя - Nirvana in Fire (TV)
Рейтинг: PG -13
Категория: пре-слэш
Жанр: ангст, драма, психология
Пейринг|Персонажи: Линь Чэнь/Мэй Чансу (Линь Шу)
Размер: 2219 слов
Саммари: Лекарю нужны стальные нервы, ведь некоторые пациенты совершенно несносны...
Предупреждения: пре-канон
Примечания:
* Чосон - архаичное название северной части Корейского полуострова. Именно там растет уникальное дерево, из которого изготовлялась основа (ребра) боевых вееров. (Имеется в виду т. н. Древний Чосон, существовавший задолго до одноименного гомкдарства, возникшего в в конце XIV в.)
** Полет Пурпурной Бабочки - искусство владения веером, включающее в себя не только боевую, но и философскую составляющую, направленную на управление внутренними энергиями человека и внешними энергиями природных стихий.
*** Железная береза (современное название - береза Шмидта) - все то же дерево с очень прочной и очень тяжелой древесиной, произрастающее на Корейском полуострове. Охраняется законом.


Веер с треском разломился надвое – звук хоть и громкий, но плоский, бессильный… Пустой. Молодой Хозяин раздраженно цыкнул и швырнул обломки в угол – глупая бумага! Нет, так не годится… Вдох – медленно, поглубже… Чуть задержать дыхание… И выдох – дольше вдоха... Ну в самом деле, что за лекарь станет злиться на больного? Не проявлять суровость в случае необходимости, а падать в настоящий гнев – тяжелый, жгучий… Абсолютно неприемлемо!

Вдох… Выдох…

Разъяренный лекарь смерял комнату шагами еще трижды, но в конце концов остановился у окна. За глухое, душное безветрие досталось абсолютно неповинной створке. Вдох… и череда витиевато непристойных выражений устремилась к абсолютно равнодушным небесам.

Гнев отступил, но не ушел – скалился, ворочался под рёбрами… Парой сломанных безделиц не откупишься.

Что ж, сейчас Линь Чэнь был вынужден признать, что отец сумел-таки найти волшебный способ поубавить его спесь. Волшебства примерно как в копье, воткнувшемся в живот, но зато какой эффект!

Он передернул плечами.

Ну и заодно уж – наедине с самим собой, по крайней мере! – стоило признать, что спеси было в самом деле многовато…

Ах! Заполучить такого пациента! Не просто с дальнего берега Желтой реки возвратили, из праха собрали – подумаешь, фокус... Нет, этого создали заново. Начисто. Новая неузнаваемая суть для нового неузнаваемого тела. Чудо! Чистый лист, пиши, что хочешь… А не тут-то было! Не просто непослушный и капризный, а будто бы сознательно стремится всё пустить насмарку – всё, чего требовал, о чем молил, ради чего терпел такие муки... И все кругом – ему враги, такое злое дело сотворили и умереть спокойно не дают!

Линь Чэнь не сдержал сокрушенного вздоха. Кому, как не лекарю, знать, что и самая крепкая воля имеет предел и даже самый острый разум может помутиться от страданий. Но если он как лекарь хоть чего-то стоил – нет, разум его пациента вопреки всему остался абсолютно ясным.
Беда была не с разумом, а с сердцем.
Разум обозначил цель и выбрал беспощадный путь. А сердцу нужно время.
Сердце еще не успело одеться в броню.
Птица, истекающая кровью – не думает, не спорит, просто бьется, ранясь еще больше…

Шорох крыльев показался слишком громким, слишком резким в совершенно неподвижном воздухе. На миг Линь Чэнь почти почувствовал прохладно-колкий выдох ветра… Нет, голубиным перьям это не под силу.

Обладатель перьев между тем уселся на террасу и пристально уставился на Молодого Господина.

Вдох…

– Кыш.

Но это был почти бесцветный шёпот, и голубь только голову слегка склонил – бессловесный слушатель, не понимающий ни слова. Дар Небес. Сейчас Линь Чэнь другого просто не стерпел бы.

Вдох…

– Ну и что ты пялишься? Мне взглядов, знаешь ли, уже с лихвой хватает.

И это было чистой правдой. До бесед несносный пациент не снисходил, зато на взгляды не скупился: испепеляющие, леденящие, полные то яда, то тоски, темные, лишенные надежды...

– Не ест, не спит, лекарств не принимает, упражняться не желает и смотрит на меня как на мучителя невинных!

Голубь на окне издал невнятный звук.

– Что ты понимаешь… Смерть переупрямил, вытерпел такое – злейшему врагу не пожелаешь, а теперь... Мне что же, силу применить к нему?!

Звук повторился.

– Ну конечно, я чудовище! По-твоему, мне этот злобный феникс только из отцовского доверия достался? Как же-как же! Батюшке охота поглядеть, как я управлюсь с этим. «Твой пациент – твоя забота, я уже сделал всё, что мог». Прекрасно. А моя забота извести себя решила.

Помолчав, Линь Чэнь продолжил еле различимым шепотом:

– И ладно бы он просто отступился от своей затеи, но… разве у него хоть что-нибудь бывает просто? А еще погода эта мерзкая… небо здоровым на голову давит, а уж про больных и говорить-то нечего...

Молодой Хозяин снова заходил по комнате, но двигался теперь совсем иначе: медленно, расслабленно, так, будто это путь в две сотни ли, но торопиться совершенно некуда.

Тревоги, обращенные в слова, не исчезают, но какая-то их часть – пускай ничтожная – теряется, уходит за словами, точно пар в морозный воздух – с каждым словом, с каждым выдохом становится чуть легче. Но слова – не цель, не суть. Они лишь средство, ветер, уносящий прочь пылинки с камня, что лежит на сердце – а каждая пылинка все-таки имеет вес...
Ну и к чему тут собеседник? Было бы на чем сосредоточить взгляд – на самом деле и стена вполне сгодилась бы.
Но голубь все же лучше…

– Кыш!

Закрыв глаза, Линь Чэнь представил, как на белых перьях, постепенно остывая, улетает его гнев – всё дальше, дальше, дальше… Вдох.

Но это была только тень равновесия. Гнев мало просто выпустить как ядовитый пар – необходимо отыскать источник яда, вырвать корень. Впрочем, в поисках нужды как раз и не было. Линь Чэнь с неумолимой ясностью осознавал, что пациент, будь он хоть демон во плоти, не высек бы такую искру, оставаясь просто пациентом. Копье воткнулось вовсе не в живот, а в сердце – вырвешь? Ну попробуй... Мысль обозначилась кривой усмешкой, но и только – впадать в смятение смешно и поздно, а для раскаяния, пожалуй, рановато как-то… Ну да, он замахнулся на больного – это скверно, очень скверно, но ведь не ударил же, в конце концов, к тому же, у несчастного лицо так оживилось… Вот уж, в самом деле, иногда не знаешь, что поможет, а хорошему целителю для пациента ничего не жалко ведь…

Линь Чэнь встряхнул головой. Такие мысли могут завести уж слишком далеко…

Вдох… Выдох.

Сейчас лучше вовсе не думать. Вообще ни о чем.
Окончательно очиститься от гнева, овладеть собой, вернуть Поток в приемлемое русло, мысли – после. Он подумает потом – без гнева.

«Может, там и вырывать-то будет нечего…»

Вдох… Выдох.

Свою натуру Молодой Хозяин знал, и что бы там ни говорили, укрощать ее умел, но главное – он знал, когда необходимо подчиниться ей. Сейчас его стихийная натура требовала: двигайся, не думай – тело знает все, что нужно, просто двигайся…

Причин не подчиниться не было.

До подставки с мечом три… пять… семь… Шаги Линь Чэнь не досчитал – ведь это тоже мысли… Пара сотен ли, но торопиться некуда. И уже коснувшись рукояти, он осознал, нет, ощутил всем телом: меч не нужен. Не сегодня. Не под этим душным серым небом.Тут хоть бы легкий ветерок – и то уж полегчало бы, а меч не соберет стихии воедино, он не предназначен для такого… Необходимое не требовало ни шагов, ни мыслей – оба веера лежали здесь же, просто руку чуть левее и чуть ниже… Линь Чэнь не выбирал и даже не смотрел – чего рука коснулась, то и взял…

– Здравствуй, Лживый Братец.
Веер отозвался на уверенное мягкое движение как будто неохотно: не раскрылся, так – лениво потянулся, и звук... не шорох, не щелчок – недобрый треск цикады.
Ах, что за легкомысленная вещь – девице юной впору! Нежно-голубые завитки на белом шелке… дорогая безделушка, совершенно безобидная на вид. А присмотреться повнимательнее просто не успеешь.
Лживый Братец не чета ошметкам, что покоились в углу. Упругий многослойный шелк собьет с пути и дротик, и стрелу. Внутренние ребра – не пустой бамбук, а причудливо дерево, растущее в землях Чосон.* Бросишь эту древесину в воду, и она уйдет на дно как камень, но зато с ней не всякий топор совладает, клинки ломаются, как щепки, а уж человеческие кости даже вспоминать не стоит... Внешние ребра фривольно-изящны: две узорчатых пластинки тонкой стали – чешуйки-лепестки… не лезвия, конечно, но и нежные, скользящие удары кожу алым разукрасят. А пара лезвий только в верхней кромке, но их под шелком даже не заметишь... ох уж этот Лживый Братец... А пятна с шелка выводи потом, как хочешь. Впрочем, для работы в самом деле грязной был у Молодого Господина веер чуть попроще.

– Ну и тебе, Честный Братец, привет.

Щелчок тяжелый и холодный. Честный Братец ничего не прятал. Все ребра – тонкие стальные спицы – скалились над верхней кромкой остриями. Темно-синий шелк покрыт особым лаком – вполне пристойный щит для верткого бойца. А кровь смывается не хуже, чем с фарфора.

Сведя руки, Линь Чэнь совместил веера. В левой – Правда, в правой – Ложь. Непарные, совсем не схожие… и все равно – как будто перевернутые отражения друг друга. Совместных танцев этим братикам не полагалось; сражения по прихоти Судьбы не в счет, бывало всякое, но упражнения – совсем другое дело. Веера должны быть абсолютной парой, или пары не должно быть. Одинокий лепесток в сплетениях стихий найдет дорогу, но бабочка на разных крыльях далеко не улетит. А тут все было разным – цвет, вес, звук… у этих вееров был разный нрав и разный дух. Бедняжка бабочка. Откуда ж равновесие возьмется?

Линь Чэнь вздохнул и… выбирать не стал.

«Не взвешивать. Не думать. Двигаться. Сейчас же. Здесь же. А гармония… ну что ж, каков денек, таков и мотылек. Нарушение канонов неба не обрушит. Неба не обрушит ничего, зато у разума и сердца есть предел. Не думать. Двигаться. Сейчас же».

Но задержался все-таки – разуться захотелось нестерпимо, почувствовать ступнями воздух, доски, пыль...

Что за причуда упражняться на террасе? Где простор для роскошных движений? Где взгляд благосклонных Небес? Так думал бы увидевший полет Пурпурной Бабочки** издалека, мельком, вполглаза, не проникший в суть. Меч разделяет, веер, даже убивая, собирает воедино. Эта смерть не требует простора – меч споткнется, не станцует в тесноте, а бабочка порхает близко-близко…

Впрочем, Молодой Хозяин вышел не сражаться. Сегодня бабочке придется укрощать и соблазнять. Станцует и на разных крылышках – всего лишь дело мастерства. А Небо все равно не смотрит.

Правильно исполненный полет Пурпурной Бабочки уравновешивает внутреннюю ци, освобождает мысли, укрощает гнев. Полет Пурпурной Бабочки, исполненный искусно, соблазняет пять стихий, собирает и сплетает их энергии в один узор. Рождает ветер, управляющий Потоком.

Властью над стихиями Линь Чэнь не грезил – только к ветру подольститься как-нибудь, прогнать тяжелую удушливую хмарь, тогда бы сразу стало легче, и пациент, возможно, образумился бы хоть немного...

Нет, не думать. Вдох…

Застыл в исходной стойке: тело – не камень, а стебель в безветренный полдень; ци стремится к низу живота неторопливо, плавно; голова чуть склонена вперед; остановленный шаг, остановленный выдох… Сложенные веера покоились в опущенных руках – в левой Правда, в правой – Ложь. Выдох – перо бы не сдвинулось с места. Движение рук – будто воздух стал медом. И веера не распахнулись, распустились, как цветы – бесшумно, никаких щелчков… Ложь прижалась к лопаткам, а Правда – к груди. Вдох. Шаг. Вес тела на другую ногу и…

Смерч рождается из неподвижной точки. Первый оборот – короткий мягкий росчерк без угрозы. Веера сошлись, застенчиво сложившись, чтобы тут же звонко распахнуться, разлететься в новый оборот. И еще один...еще… еще…

Вот теперь Линь Чэнь, действительно, не думал. Не знал, какой из оборотов станет выпадом, какой из выпадов перетечет в защиту или связку, как Бабочка изволит крылья развернуть, куда лететь... Заранее определенного узора не существовало. Движения – пусть даже безупречные – лишь грубая основа, узор плетется не из них, а между ними; энергии стихий – живые нити, ничего не повторить. Нащупай, чувствуй, подхвати, но мнить о себе слишком много не стоит… Просто двигайся – пусть Бабочка летит.

Веера заговорили в полный голос – Ложь и Правда знали, что сказать. Не пара? Ребра раскрывались с грозным треском, шорох шелка обещал то смерть, то страсть… Не пара? Злые кромки резали застывший воздух – звали Ветер… Нет, не пара. Но зато какой узор…

Линь Чэнь, конечно, не оценивал – он просто двигался.


А тот, кто наблюдал за ним, забыл дышать. И проклинал себя теперь, прижав ладонь ко рту и точно зная, кашель – хуже смерти. Если он сейчас умрет, его заметят только после... Бабочка закончит танец, а клятый кашель оборвет все нити разом. Невозможно. Отвратительно. Недопустимо…

Вдох – тихо-тихо... Выдох. Лече. Можно осторожно выпрямиться, руку от лица убрать... и рукав отпустить заодно. Пальцы разжались, бездумно огладили ткань и наткнулись на флейту.

Наблюдатель поморщился.

“Вот ведь беспамятный, честное слово…”

Флейту он собирался вернуть… отдать или... швырнуть. Сказать, что это глупо, абсолютно бесполезно – он и вдохнуть-то не способен толком, а уж о музыке и думать нечего, да ну и бездна с ней, но можно ведь без этих жутких звуков обойтись, зачем над подмастерьями так издеваться, в самом деле?! И ведь нес не просто так, а напоказ – кипел, действительно швырнул бы, чего доброго…. А когда пришел, запрятал и забыл. Совсем.

Стальные ребра щелкнули, как хлыст, заставив вздрогнуть, вжаться в створку…

«Фу… дурак…»

Треск деревянных ребер – злой сухой смешок…

Вдох… Выдох.

«Да кому ты нужен, он не видит… вообще не видит ничего. Невероятно…»

В лицо плеснуло жаром. Стоило уйти. То, что между Мастером и Силами Стихий – не для досужих глаз, и уж тем более не для того, кто даже с флейтой совладать не в силах. Но он ведь сидел неподвижно так долго… встать и уйти бесшумно не получится. Никак.

«Непарные. Так на него похоже… А ведь ребра в белом – точно не бамбук, железная береза***, не иначе, и если так, то белый веер должен быть почти в два раза тяжелее синего. Благочестивые учителя с ума сошли бы! Но летит. Летит ведь – даже доски под ногами не скрипят... А если парные возьмет, наверно, улетит совсем…»

Он смотрел, и в голове слегка плыло. В груди как будто поворачивалось что-то… но не острое, не боль, похожее на пустоту, но не пугало почему-то... Глаза закрылись как-то сами по себе, но это не мешало видеть – сполох белый, сполох синий… Бабочка порхала на изнанке век, не проглядишь – у каждого крыла свой нрав, свой голос…

«Как флейта снова оказалась в пальцах? Мало ли… не пожелала оставаться в рукаве. Какая разница? Еще одна попытка будет даже хуже кашля. Нет, ни звука. Вот разве что в руках погреть – ведь как живая… тело гладкое, сильное, чуткое… поцеловать, почти не прикасаясь, так, чтоб даже лёгким выдохом не потревожить – чтоб ни звука. Просто так. Представить, как могло бы быть…»


Линь Чэнь не сразу понял, что он слышит. За треском вееров тянулось что-то – будто и не звук, но если бы у звуков были тени…

Выдох-выпад-связка-оборот…

А поняв, едва не сбился.

Мелодия была почти неразличимой, ломкой, осыпалась, задыхалась, но жила – отчаянно, упрямо, невозможно… Ритм не задавала, веерам не прекословила, угнаться и вплестись в узор не порывалась – шла по следу кротко, безнадежно, нежно…

Вдох… Выдох.

«Не спугнуть. Не останавливаться. Не смотреть. Молчать. Но двигаться помедленней – вдохнуть почти не успевает…»

А больше думать было не о чем – во всяком случае, сейчас. Тем более, Ветер уже поднимался.

---

Архиву архивово: ЗФБ -21

[Enot_XXX]

По традиции несу подшить в Архив. В Архиве должен быть порядок - все по полочкам... ну или в кучку

Название: Дедлайн по-лянски, или Ничего дурного
Автор: Enot_XXX (WTF Prince Jing&Co 2021)
Бета: h_jesse (WTF Prince Jing&Co 2021)
Размер: мини, 1873 слова
Пейринг/Персонажи: Сяо Цзинъянь/Ле Чжаньин, Линь Чэнь/Мэй Чансу (Линь Шу) ... и все, что придет в вашу голову
Категория: слэш
Жанр: стеб, юмор, элементы драмы
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU, постканон
Краткое содержание: Дедлайны, как и любые другие стихийные бедствия, случаются всюду, даже в Великой Лян. А уж если новоиспеченный император — трудоголик, что же делать остальным?
Небольшое примечание:
На Битве говорить об этом было незачем, а вот теперь как раз пора
Данный текст некоторым образом связан с фиком «Двойная плата». Он автономен, не является полноценным сиквелом или вбоквелом Платы, написан в другом стиле, и четких отсылок на Плату в нем нет - на Спецквесте они оказались бы лишними. И тем не менее и Плата, и Дедлайн - одна реальность. О том, какие сплетни - правда, говорится в Плате, а Дедлайн по сути - зарисовка-связка между Платой и еще одной затеей, которую я, может быть, сумею к лету допилить...
И ГЛАВНОЕ:
 h_jesse, благодарю за вычитку.
 Серпента, спасибо за помощь с матчастью в полвторого ночи по Киеву.

читать Дедлайн

— На этом все.

Чиновники и офицеры разом испустили облегченный вздох. Покинуть этот зал до утренней зари никто и не надеялся уже, а тут такая милость! С тех пор как бремя власти в полной мере утвердилось на плечах седьмого принца, государственным мужам покой лишь снился, да и то — нечасто. Новоиспеченный император не щадил себя, что до других… Изящно отмахаться рукавами удавалось только господину Су, но ведь не всем же Небо даровало хрупкое здоровье! Всем прочим приходилось приноравливаться как-то…

Надлежащие поклоны отдавались безупречно, но люди покидали зал едва ли не рысцой — не ровен час, Его неутомимое Величество припомнит что-нибудь еще — неимоверно важное, чрезвычайно срочное…

— А вас, Чжаньин, я попрошу остаться.

По залу прокатился деликатный кашель — не успевшие убраться добросовестно душили ликование: стрела Судьбы промчалась мимо, слава Небесам...

Тонкую, почти неуловимую полуулыбку государя видел только Ле Чжаньин. Смотрел как завороженный — редчайшее сокровище необходимо спрятать в память… Вот только по спине у генерала полз озноб. Сначала Ле Чжаньин не мог понять причину — улыбка такая чужая, такая знакомая, все время ускользает, не узнать никак… Потом он просто счел себя безумным, потому что тот, кого когда-то звали принцем Цзином, никак не может улыбаться так… Улыбкой господина Су.

О господине Су болтали столько всякого, что с ходу не поймешь, сочувствовать ему или завидовать. Ле Чжаньина сплетни, разумеется, не занимали, но, в конце концов, совсем глухим он тоже не был. О том, что скромный господин Су Чжэ на самом деле — Мэй Чансу, под чьей рукой союз Цзянцзо и кто там знает что еще, само собой, давно молчали. Что за радость сплетничать о том, что лето за весной приходит? О том, что Мэй Чансу-Су Чжэ в итоге оказался сгинувшим Линь Шу, поговорили и замолкли — Шу, Су, Мэй… как пожелаете, Советник. Главное, что справедливость восстановлена, и нечего тут языками молотить. Тем более что тем повеселей вполне хватало. О том, что упомянутый Советник — да продлятся его дни! — не только днем усердно служит, но и ночью, говорили много, красочно, но, в общем-то, почти без зла. Во-первых, что полезно Государю, то на пользу Лян… как правило. А во-вторых, ну как не почитать героя, который умудряется хоть иногда отвлечь недремлющее око?! Ведь пока он жертвует собой, можно дух слегка перевести… Но даже эти подвиги Советника любимой сплетней не были. Любимую Чжаньин как раз сейчас и вспоминал…

С нелегкой руки господина Линь Чэня Советник вернулся с Мэйлин не совсем человеком — это если без деталей. Но ведь, как известно, именно в деталях и таится красота, так что украшали кто как мог… Одни болтали, будто для победы над Великой Юй Советнику, уж как бы там его ни звали, душу заложить пришлось, в чем господин Линь Чэнь содействовал, поскольку в нечестивых ритуалах сведущ как никто другой. Иные оскорблялись: мол, победа — следствие лишь лянской доблести и стратегического гения Советника, а с нечистью якшался господин Линь Чэнь, поскольку упомянутый Советник все же умудрился помереть. А как без нечисти покойника поднимешь? А никак. Вот душу господин Линь Чэнь и заложил... и тело тоже — чтоб наверняка. А кое-кто ехидно замечал, что если господин Линь Чэнь и заложил что-либо, так только самому себе, ведь сам он — нечисть та еще, ну а Советнику-то человеком было всяко не остаться — с кем поведешься…

Вся эта чушь, мелькнувшая у Ле Чжаньина в голове, в другое время позабавила бы, но…

— Вам тоже хочется домой, Чжаньин?

Генерал едва не подскочил на месте. Тихий голос пробрал до костей. Император смотрел на него без улыбки, и это показалось облегчением, за что Чжаньину тут же стало стыдно, и он почтительно склонился со словами:

— Мои желания не значимы, пока я нужен вам.

…А в зале было как-то слишком тихо. Выходит, все успели разбежаться, а он, увязнув в диких сплетнях, ничего вокруг не видел и не слышал, а государь, похоже, долго ждал ответа, а может быть, и обращался не впервые... Генерала Ле прошиб холодный пот.

— Здесь неудобно, идемте, — голос все такой же тихий, но теперь в нем, кажется, мелькнуло нетерпение.

Император устремился к двери столь же резво, как и те, кого он отпустил на волю.

Смятение не помешало генералу восхититься:

«Мчится, как будто он все еще принц…»

Повинуясь резкому движению руки, встрепенувшиеся было стражники остались на местах. Почтенный евнух Гао, прикорнувший в уголке за вазой, пробудился бы теперь, пожалуй, только ради фейерверка, да и тот пришлось бы прямо в этом зале запускать.

И словно все совсем как прежде: лянский император в самом деле все еще опальный принц, и можно с ним идти куда-то, без лишних, вечно бдящих глаз… вот только одеяние иллюзию ломало. Но если очень-очень хочется, то можно что-нибудь не видеть — ну хоть изредка, украдкой, только для себя, никто и не узнает...

Однако Ле Чжаньин не утерпел:

— Ваше Величество, что-то случилось?

— Нет. Ничего дурного. Просто выпьем.

Смятение вернулось к генералу так стремительно, что он едва не налетел на государя, сбившись с шага. Голова заполнилась нелепым звоном…

«Ничего дурного, просто… что? Кто этот человек? А это человек? Проклятье, что за чушь! Но если это тот, кого я знал как принца Цзина… что должно было случиться, чтобы...»

— Чжаньин, что вы застыли? Входите и закройте дверь — сквозит ведь!

Чжаньин моргнул. Внезапно оказалось, что они уже пришли. Кляня себя последними словами, он поспешно выполнил приказ, уже подозревая, что наверно нездоров, — ну шутка ли, так бредить наяву! — и собираясь с извинениями падать в ноги. Но император, явно не настроенный на эту ерунду, махнул рукой: — Располагайтесь. — И поспешно удалился в смежные покои.

Ле Чжаньин закрыл глаза, вдохнул поглубже, в голове звенело все сильней…

«Возьми себя в руки, возьми себя в руки, дурак!»

— Генерал, вам плохо? Сядьте.

Сдавшись тихому отчаянью, Чжаньин открыл глаза.

«Прекрасно. И Советника я тоже не заметил…»

— Присядьте, ну же, вы бледны, как призрак.

Советник смотрел снизу вверх, что смущало само по себе, а уж все остальное…

«Возьми себя в руки сейчас же!»

Чжаньин поклонился и скромно присел к небольшому столу у окна.

«Еще бы под кушетку от него запрятался, болван... »

— Воды?

— Нет-нет! Благодарю. Не стоит беспокойства. Я в порядке.

«И что же, в в самом деле встал бы мне воды подать? Вот так через всю комнату пошел бы?»

В конце концов Советник счел за благо гостя не тревожить — нервных в его жизни без того хватало, а бумаги себя сами, к сожалению, не разберут...

Однако в недостатке самодисциплины генерала Ле не упрекнул бы даже лютый недруг — он все же овладел собой и наконец-то начал мыслить здраво. Да и то сказать, ведь в самом деле ничего дурного. Ну захотелось сыну Неба выпить — утомился, всякое бывает. Ну Советник обнаружился в покоях — что с того? Советник — человек особый, может где угодно обнаружиться, а может, это вовсе его комнаты, не зря же три жаровни по углам. Ну сидит… точней, лежит Советник прямо на полу в огромном ворохе подушек и бумаг — вот так ему удобно, что такого? Ну в одном исподнем, волосы не собраны — и что? Проснулся человек в глухой ночи и взялся за работу — чего ради наряжаться? Зато с ним рядом чашки, чайник, блюдо с пирожками… Пирожки едва не подкосили генерала снова. В животе позорно заурчало, в голове опять раздался звон, а память, как назло, преподнесла очередную сплетню:

...а людской-то пищи он совсем не ест, разве только мандарины иногда, а в остальное время — кровь… да-да, и семя, если очень зол!..

Между тем Советник кушал пирожок вполне благополучно. Прямо над бумагами, которые читал.

Ле Чжаньин зажмурился.

— Я заставил вас ждать — сожалею, — тихий голос императора опять заставил генерала подскочить. — Нет-нет, сидите.

В голове у Ле Чжаньина прояснилось. Резко. Остро. Беспощадно.

На государе вместо ало-золотого шелка был совсем простой халат. И никакой заколки — просто лента. Ярко-синяя. А волосы чуть влажные…

Чжаньин сглотнул.

А в руках Его Величества был скромный маленький поднос. На подносе — скромный маленький кувшин и чашка. Одна чашка.

Мир стал прозрачным и совсем простым…

«Какая честь — ни евнухов, ни стражи… Непосредственно из высочайших рук».

— Один момент.

«Да-да, говорят, это быстро. Ну что ж, чем быстрее...»

Вскочить Чжаньину не позволило достоинство. Он встал спокойно, поклонился плавно, уверенным движением взял чашку, осушил ее одним глотком. Услышать приговор? Узнать свою вину? Зачем? Какая разница? Он так устал…

Император улыбался. Улыбка показалась Ле Чжаньину чуть смущенной, впрочем, у него в глазах плыло — наверно, показалось…

— Что ж… хорошо…

«Да, хорошо... Ни судорог, ни боли, ни удушья — милосердно. Только как-то слишком долго…»

— Не стесняйтесь, — мягко произнес Его Величество и, опустив поднос на стол, поспешно подошел к Советнику.

«Не стесняться? Ах, драконья кровь, торопишь… Но ты прав, конечно, мое сердце... Будь благословен».

Пить прямо из кувшина вовсе не зазорно и вполне удобно, тем более когда никто не смотрит…

— Сяо Шу, ты не простынешь на полу? Куда ты подевал все чашки? А кроме пирожков осталось что-нибудь? А то мне только евнухов сейчас тут не хватало…

…Впрочем, этого Чжаньин уже не слышал. Тьма над ним сомкнулась…

***

Мастер Чэнь был встрепан, зол и тоже не вполне одет.

— Где ваша совесть?! Разве можно с вами выспаться?! Шумите, пьете, генерала уронили…

Смотреть на императора Великой Лян без сострадания сумел бы разве что бездушный демон. Зато взглянувший на Советника уверовал бы во все сплетни разом.

— Сяо Шу, я ничего не делал, не смотри так!

— Как угодно Вашему Величеству, — голосом Советника, пожалуй, можно было заморозить воду.

— Да это не оно, клянусь!

Советник сдержанно кивнул.

— Конечно, не оно.

— А я могу узнать подробности? — не выдержал Линь Чэнь. — Мне, знаете ли, этого несчастного еще лечить, вообще-то!

— Он много выпил… — государь замялся, — и упал.

Советник снова сдержанно кивнул.

— Его Величество умеет излагать по сути.

— Сяо Шу! Вот сам и излагай, раз много знаешь, — с этими словами император отошел к окну. Линь Чэнь уставился на господина Су, и тот с готовностью заговорил:

— Недавно государь развеселился и сказал, что слишком долго нарезал вокруг меня круги и потому я ускользнул… — Линь Чэнь самодовольно фыркнул, император засопел, Советник продолжал: — …и чтобы с генералом Ле такого промаха не вышло, надо бы подстраховаться…

— Я шутил! — Его Величество в расстройстве заходил по комнате. — Неужто после случая с княжной я мог, по-твоему… И разве на мужчину эта дрянь подействует вообще?! Да и где кувшинчик тот, кто знает…

Советник хмыкнул. Лекарь отмахнулся:

— Уймитесь оба, это не оно, и тот кувшинчик, кстати, у меня. Но выпил он и вправду много… Все-таки что-нибудь было в вине, государь?

— Да ничего дурного! Просто крепкое. Для настроения.

Советник закатил глаза, но тут же посерьезнел.

— Кстати, он пришел в ужасном настроении. Да и вообще… больным казался.

Линь Чэнь задумчиво пошевелил иглу, торчащую у пациента в ухе. Его Величество потупился.

— Я не заметил.

— Очень странно, – проворчал Советник.

— Да из-за этого проклятого посольства, — взвился император, — который день все взмылены, как демоны в аду! Тут не то что заболеешь, тут помрешь…

— Ну уж за вами-то всегда присмотрят, есть кому, — съехидничал Советник.

— Ох, за тобой, бедняжка, присмотреть как будто некому! — плеваться ядом и шипеть Его Величество умел уже вполне достойно.

— Тихо! Он в себя приходит… — Линь Чэнь склонился над больным. — Чжаньин, вы слышите меня? Чжаньин, моргните. Хорошо. Попейте. Осторожно, так… Какой сегодня день? — пациент растерянно икнул. — Да что я, в самом деле… Генерал, когда в последний раз вы ели?

— Ужинал. Два… кажется… назад…

— Ага, понятно. А когда вы спали?

— Ну… перед ужином… наверно.

— Ясно. Это очень плохо. Как так вышло?

— Я не успевал… все время. Его Величество мне поручал и поручал… все время… Я старался, но... Потом Его Величеству, наверно, надоело…

— Ччччч… Все. Пойдемте отдыхать. Держитесь за меня, вот молодец.

— А почему я жив?

— Рука Небес. Молчите и держитесь крепче…

***

Вернулся Мастер Чэнь стремительно, как ураган…

— Чансу! Ты почему еще не спишь?!

— Я сплю! — Советник побросал бумаги и умчался прочь.

Свирепый лекарь развернулся, выразительно помахивая веером.

— А я…

— А вас, Величество, я попрошу остаться...

---

ФБ закончена, маски сняты

[Подмастерье из Архива]

Мы славно отыграли на Зимней Битве этом году. Больше восьмидесяти самых разных работ - если вы еще чего-то не видели, самое время сходить (кстати, в нашем мастер-посте отличная навигация!).

---

С ЗФБ21

[Lindesimpino]

Название: Terminus
Ссылка на оригинал: Terminus by ancient_moonshine
Разрешение на перевод: получено
Бета:  Enot_XXX
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV), Star Trek
Пейринг|Персонажи: Lín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé/Xiāo Jǐngyǎn, Lìn ChénConsort JingPrincess XuanjiMēng ZhìLín XièLiè ZhànyīngQín BānruòGōng Yǔ
Размер: 25,912 слов
Саммари: Командующий армии Чиянь Линь Шу узнает, что значит воздаяние, а принц хуа Цзинъянь бьется, чтобы разорвать круг мести.
Жанр: ангст с условно счастливым концом
Предупреждения: Graphic Depictions Of Violence
Примечания переводчика: ООС(?). Ах да, внимательно читаем теги (хуа!Цзинъянь)
Читать на АО3

Название: Корнями в земле, тянись в небо
Ссылка на оригинал: Rooted to the Earth, Reaching towards the Sky by romantic_drift
Разрешение на перевод: получено (blanket permission)
Бета:  Enot_XXX
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV)
Пейринг|Персонажи: Lìn Chén/Lín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé/Xiāo JǐngyǎnLín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé/Xiāo JǐngyǎnLìn Chén/Xiāo JǐngyǎnLìn Chén/Lín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé
Размер: 3,675 слова
Саммари: брак по договоренности разлучил бы Цзинъянь с Линь Шу.
Разумеется, это было неприемлемо. Поэтому Линь Шу договорилась о другом браке для Цзинъянь - с ней и с их мужем, цзянхуским лекарем невысокого статуса молодым хозяином Архива Ланъя.
Императору действительно следовало бы подумать тщательнее, прежде чем обещать отдать свою седьмую дочь в Южную Чу.
Жанр: флафф
Читать на АО3

Название: Не скрыться от грома (в небе, полном песен)
Ссылка на оригинал: can't hide from thunder (in skies full of song) by Xue_Lang
Разрешение на перевод: получено (blanket permission)
Бета:  Enot_XXX
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV)
Пейринг|Персонажи: Mù Níhuáng/Xià Dōng, Minor or Background Relationship(s)Lín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé/Xiāo Jǐngyǎn, Niè Fēng/Xià Dōng; Mù Níhuáng, Xià Dōng, Lín Shū | Méi Chángsū | Sū Zhé, Xiāo Jǐngyǎn, Lìn Chén (Nirvana in Fire), Niè Fēng
Размер: 7,784 слова
Саммари: Ся Дун делает предложение от доброго сердца. Нихуан - это не только ее очень дорогой друг, но и жизненно важная часть военных сил страны, и заслуживает большего, чем быть разыгранной, как скот на ярмарке. Вот и все.
Жанр: флафф
Читать на АО3
Кстати, к этому тексту есть замечательнейшая иллюстрация Жена.

Серия "Держи волков в своей постели".
Название: Мы заслужили мягкий эпилог
Сылка на оригинал: we deserve a soft epilogue by was_adamant
Разрешение на перевод: получено
Бета:  Enot_XXX
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV)
Пейринг|Персонажи: Lin Shu | Mei Changsu | Su Zhe/Xiao Jingyan
Размер: 1,077 слов
Саммари: Сяо Цзинъянь, сокровище императора. Желанный, возлюбленный, осторожно оберегаемый.
Еще своего рода источник головной боли.
«Цзинъянь, пожалуйста, скажи мне, что это не то, что я думаю».
Черт возьми да, мы все фанаты императрицы Мэй, но ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЕ ЦЗИНЪЯНЯ, СЫНА СВОЕЙ МАТЕРИ, КРАСУ ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРА.
Читать на АО3
Название: Пусть волк съест тебя, дитя
Сылка на оригинал: let the wolf eat you baby by was_adamant
Разрешение на перевод: получено
Бета:  Enot_XXX
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV)
Пейринг|Персонажи: Lin Shu | Mei Changsu | Su Zhe/Xiao Jingyan
Размер: 505 слов
Саммари: Это не проблема как таковая, вот только императору положено иметь императрицу.
Ну или хотя бы обширную коллекцию надушенных наложниц, мягких и женственных, чтобы греть его императорское ложе. Ну знаете, для баланса инь.
Вместо этого у него есть Цзинъянь.
Читать на АО3

Название: Линь Чэнь целует наследного принца
Канон: 琅琊榜 | Nirvana in Fire (TV)
Пейринг|Персонажи: Lìn Chén (Nirvana in Fire)/ Xiao Jingyan
Саммари: Микроигра на одного или двух игроков. Игра-вдохновение напрямую основана на микроРПГ “Олаф наносит по дракону удар мечом” Дэвида Дж. Прокопеца, которая некоторое время назад была популярна на тумблере и которую сейчас можно скачать на itch.io.
Но переводчика расстроила драка, так что - make love not war
Читать и играть на АО3

Название: Празднование китайского нового года (аналитика)
Саммари: основные символы и традиции
Читать на АО3

Название: Что пили в древнем Китае (аналитика)
Саммари: основные стимулирующие напитки. Бонус - перевод оригинального рецепта.
Читать на АО3

---

[*Bacca*]

Команда Принца Цзина и компании выложила деанон. Кто еще не успел почитать-посмотреть выкладки — из деанона можно попасть везде Заглядывайте!

@темы: Рекомендации, ЗФБ-2021

---

вторая часть Мерлезонского балета

[Aerdin]

посвящение и разглагольствования

Мы с соавтором решили, что в жизнь нужно срочно добавить чего-то хорошего наконец вспомнили, что давным-давно, почти что год назад, заявляли в голосовалке на выбор 2 макси.
Итак, по ЧэньСу мы, кажется, пока что отдали все долги и даже с процентами.
Очередь принца Юя
А поскольку сегодня еще и день рождения у  Чеди , то, я считаю, нас потянуло на подвиги исключительно вовремя

Образ Цзинхуаня-императора тоже кажется нам чрезвычайно привлекательным настолько, что у нас в планах два текста - первый, чисто кинковый (причем состоящий из дженовых и сексуальных кинков примерно поровну ) и второй, со сложным политическим сюжетом.

Сегодня мы представляем вам первый. Сразу оговоримся: мы постараемся выкладываться примерно раз в неделю, как обычно, каждую пятницу, но из-за реала такой же регулярности, которая была в "Пути", не обещаем. Кроме того, мы просим всех ознакомиться с предупреждениями - потому что все это будет в тексте.

Итак, пристегнитесь, мы взлетаем.  Чеди , дорогая, с днем рожденья!

Название: Шепот Великого Змея
Авторы:  Aerdin &  МИ-2
Пейринг: основной Сяо Цзинхуань/Мэй Чансу
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: порнороман драма, романс, экшен, интриги, короче, посмотрите на пейринг
Статус: В ПРОЦЕССЕ
Саммари: иногда безрассудство способно нарушить точно рассчитанный план куда успешнее, чем осознанные попытки ему противостоять
Предупреждения: тайны хуа, афродизиак, дабкон, недобровольный секс под веществами, разнузданный кинк во все поля, даже в дженовой части. В связи с этим АУ, частично ООС

От порыва ветра старая сосна над головой снова заунывно заскрипела, качая ветвями, а висевшая над входом доска с начертанным благословением в очередной раз стукнулась об стену. В опускавшихся сумерках то и дело казалось, что в зарослях кто-то прячется, и Цзинхуань вновь оглянулся, высматривая в мельтешении теней шпиона.
- Это просто ветер, ваше высочество, - проговорила Баньжо, явно заметив его беспокойство. - Я отослала всех слуг, и даже охрана резиденции сейчас смотрит в другую сторону. Пока вы не позовете, никто не осмелится приблизиться.
- А может, он только того и добивается? Вдруг он замыслил сыграть свою игру? - нетерпеливо выдохнул принц Юй, глядя, как суматошно, словно норовя погаснуть, бьется только что зажженное пламя в светильнике беседки. Закрытое от ветра бумагой, оно все равно жалось к фитилю, как неразумное дитя к матери. Цзинхуань поморщился. Темнело слишком быстро, вот-вот должны были объявить комендантский час, а неожиданный союзник все не объявлялся.
По мощенной камнем садовой дорожке ветер гнал пыль и сухие листья, сметая их в кучу к заросшей плющом стене. Со своего места Цзинхуань едва видел потайную дверь, но если стемнеет еще сильнее, ее придется искать наощупь. Он вдруг пожалел, что не распорядился проверить, не заржавели ли там петли за столько лет - дверью так давно не пользовались, что он и сам с трудом вспомнил о ее существовании.
- Вдруг он решил посмеяться надо мной?! - снова пробормотал он, вслушиваясь в звуки с улицы.
- Вы напрасно терзаете себя подозрениями, ваше высочество, - вновь напомнила советница, плотнее кутаясь в свою меховую накидку. - Ся Цзян в точности следует разработанному плану.
- Который сам же и придумал, - пробормотал принц Юй. Его то и дело пробирало зябкой дрожью, несмотря на то, что вечер выдался не по-зимнему теплым. - Слишком уж щедрое предложение... вдруг это ловушка?!
- Дать вам возможность посчитаться с предавшим ваше доверие человеком? - уклончиво ответила Баньжо и поднялась с места, всматриваясь во что-то поверх высокой стены. Цзинхуань тоже скользнул взглядом по покатой черепице башенки, украшенной неизменным драконом, и раздраженно вздохнул. Баньжо немедленно повернулась к нему и наклонилась, подливая вина в опустевшую чашку. - Ся Цзян заинтересован в вас, как в будущем императоре, ваше высочество, - гораздо тише, будто их разговор мог кто-то подслушать, произнесла она. - Зачем ему вас обманывать?
- Тогда почему так долго? - вспылил Цзинхуань. - Я жду уже час, не меньше!
- Могли возникнуть осложнения... - но Баньжо не договорила: в скрип сосны вклинился неторопливый цокот копыт и стук деревянных колес повозки.
Цзинхуань вскочил с места.
- Посмотри! - махнул он рукой советнице, и та, присев в знак подчинения, скользнула к двери, в которую кто-то тем временем ударил - раз, еще, и два раза коротко! Все, как условлено.
Цзинхуань сглотнул, чувствуя, как зачастило сердце, и сделал первый шаг к человеку, вставшему в дверном проеме. Накинутый на голову капюшон скрывал лицо, а простая одежда выдавала в посетителе простолюдина, но куда больше Цзинхуаня волновали сундуки и ящики, уложенные на телегу позади незнакомца.
- Я же говорил... - скрипучим голосом вдруг проговорил тот, поднимая голову выше, - никаких сложностей. Все будет так, как я захочу.
Узнав Ся Цзяна, Баньжо немедленно присела, опуская взгляд к земле, а Цзинхуань заторопился, подходя к тому еще ближе.
- Вас никто не видел? Как вам удалось это провернуть?
Глава Управления Сюаньцзин только усмехнулся, коротко и довольно.
- Вы сомневались во мне, ваше высочество? Будь вы простым человеком, это было бы опасное заблуждение. - Цзинхуань вернул ему понимающую улыбку, и Ся Цзян довольно вздохнул. - Несмотря на то, что в последние годы я, по большей части, провожу время в своем кабинете, я занимаюсь своим делом всю свою жизнь... и у меня достаточно секретов мастерства.
- Вы зря полагаете, что я не в силах оценить, сколь могущественным союзником меня одарила судьба, - заметил Цзинхуань и махнул рукой, давая знак Баньжо, чтобы та поспешила за слугами.
Ся Цзян поглубже надвинул капюшон, не желая оказаться узнанным, и лишь ткнул пальцем в нужный ящик, когда Баньжо вернулась с четырьмя дюжими евнухами.
- Не думаю, что с ним будут проблемы, - неприятно-хрипло засмеялся глава Управления Сюаньцзин, наблюдая, как слуги снимают с телеги и уносят большой обитый медью сундук. - Уверяю вас, после моего снадобья люди ведут себя, как паиньки, не доставляя неудобств своими возражениями.
Он вытащил из кармана в рукаве выточенный из оникса флакон и вложил его в ладонь Цзинхуаня.
- Добавляйте ему в воду, ровно пять капель, ваше высочество, - с кривой усмешкой добавил он. - Он останется в сознании, но не в разуме.
Цзинхуань крепко обхватил флакон пальцами, чувствуя прохладу камня, которая не могла успокоить кровь - наоборот, лишь подгоняла ее в жилах.
- Вы уверены, что никто не заподозрит обман? Особенно принц Цзин?
Усмешка Ся Цзяна сделалась откровенно глумливой.
- Не беспокойтесь, ваше высочество. Все наличествующие у принца Цзина мозги и выдержка в данный момент находятся в полном вашем распоряжении и ждут вас в вон в том ящике, - он ткнул в спины уходящим евнухам и потом, посерьезнев, коротко поклонился. - Однако я вынужден оставить вас: у меня есть еще дела. Когда вашему гостю настанет время время вернуться в мои гостеприимные владения, я передам вам через Цинь Баньжо, - он кинул последний взгляд на флакон в руках у Цзинхуаня. - Желаю приятно провести время, ваше высочество.
- Да-да, конечно... - флакон уже словно жег пальцы, и у Цзинхуаня на миг закружилась голова. Он бросил взгляд на дорожку, по которой ушла Баньжо со слугами, и во рту окончательно пересохло.
- А, ваше высочество, еще... - словно вспомнив еще о чем-то, уже от своей груженой повозки окликнул его Ся Цзян. - Не обессудьте за его вид, у меня ж все-таки тюрьма, а не императорский дворец, - и, посмеиваясь себе под нос, полез на сиденье.
Лошадь тронулась с места, подстегнутая ударом поводьев, а Цзинхуань поспешно закрыл калитку, тут же запирая ее на ключ, оставленный Баньжо в замочной скважине.
Ладони почему-то вспотели. В одежде стало жарко, даже холодный ветер, до того продувавший одежду насквозь, сейчас не мог остудить кожу.
Цзинхуань сунул ключ в карман и поспешил в самую отдаленную часть сада, где располагался павильон Танцующих журавлей.
Питомцы бессмертных, эти птицы олицетворяли собой благоприятное знамение, и Цзинхуань не мог расценивать иначе подвернувшуюся ему счастливую возможность. Уверенность, что с этой ночи все изменится, делалась сильнее с каждым шагом.
Когда-то самый роскошный среди всех павильонов усадьбы, павильон Танцующих журавлей, тем не менее, с годами пришел в запустение. Цзинхуаню не нравилось его уединенное расположение: для павильона специально был устроен остров посреди пруда, и высаженные по его берегам ивы со временем разрослись так, что почти скрыли из вида красно-зеленую крышу. Переброшенный на остров мост же казался Цзинхуаню чересчур широким и грубым, совершенно лишенным изящества, но заняться перестройкой все не доставало желания.
И сейчас он едва обращал внимание на высокие ступени, ведущие на веранду, на слегка поблекшие краски росписей, потемневшие бамбуковые ширмы и двери, не протертые от пыли.
В комнатах впереди слышался тихий плеск и голоса, и Цзинхуань, невольно снова проверив, на месте ли данный Ся Цзяном флакон, толкнул внутренние двери, раздвигая их в стороны.
Открытый сундук стоял на виду, прямо напротив входа. На его крышке валялось брошенное тряпье, грязно-серый комок оборванных одежд, и Цзинхуань замер, ухватив взглядом тонкую белую руку, которую один из евнухов заправил за ширму. Сердце горячо ударилось в груди, опалив жаром пах, но Баньжо уже выскользнула из-за ширмы навстречу и склонилась, закрывая весь обзор.
- Приношу извинения, ваше высочество, но ваш гость еще не готов к встрече с вами, - она опустила голову, словно признавала за собой вину. - Если тело можно омыть и обсушить полотенцами достаточно быстро, то с волосами придется повозиться... Они пропитались запахом узилища, и это оскорбит ваш тонкий вкус. Нижайше прошу вас обождать немного!
Цзинхуань едва не оттолкнул ее с дороги, но потом опомнился и просто положил ладонь на плечо своей советницы.
- Я хочу видеть, Баньжо, - произнес... нет, приказал он. - Хочу видеть всё.
Если Баньжо и удивилась, то не подала вида: лишь молча поклонилась и повела Цзинхуаня за ширму.
Советница подумала обо всем раньше - еще днем, раз сейчас здесь оказалась наполнена водой большая деревянная лохань, на бортик которой безвольно запрокинул голову Мэй Чансу. Евнухи суетились, окатывая горячей водой стройное, почти прекрасное в своей худобе тело, растирая морскими губками белую кожу и смывая с нее любой намек на тюремный запах.
Осознание того, что мечты вот-вот станут явью, ударило Цзинхуаня под дых.
- С ним все в порядке, - неправильно расценив его молчание, проговорила Баньжо, и, поддерживая Цзинхуаня за локоть, усадила его на край постели. - Ся Цзян сказал вам, что глубокое опьянение вот-вот пройдет?
Цзинхуань кивнул, не в силах оторвать взгляда от темных сосков своего бывшего советника... Предавшего его доверие, игравшего с ним полтора года!
- Пусть ему как следует вымоют волосы, - приказал он хриплым шепотом, точно опасался, что Мэй Чансу очнется раньше времени.
Баньжо подошла к одному из евнухов и что-то тихо ему сказала: тот бросил на Цзинхуаня полуиспуганный взгляд и поспешно кивнул. Его руки поддержали Мэй Чансу под затылком, а потом вдруг развернули главу Цзянцзо так, что тот оказался полностью на виду: приоткрытые губы, прилипшие к шее пряди... По груди сбежала тонкая прозрачная струйка, и Цзинхуань, как завороженный, проследил за ней взглядом.
Между тем два других евнуха втирали в волосы Мэй Чансу душистое масло и смывали его подкисленной водой.
- Ваше высочество желает, чтобы гостя растерли всего? - когда Баньжо вновь успела подойти, Цзинхуань не заметил. И отвлекаться... Нет, он не хотел.
Волосы Мэй Чансу плыли по воде черным дымом, евнухи расчесывали их гребнями, потом заворачивали в хлопковую ткань и отжимали, чтобы вновь расчесать. Цзинхуань вдруг понял, что не в силах ждать дольше.
- Достаточно, - резко поднимаясь на ноги, приказал он. - Вытирайте и на постель.
Он вновь отошел за ширму, чтобы не видеть, как Мэй Чансу касаются чужие руки - пусть даже те и принадлежали евнухам! - и Баньжо послушно вышла следом.
- Убери тут, - ткнув пальцем в сундук и грязные лохмотья, поморщился Цзинхуань. - И проследи за всем остальным.
Это означало еду, охрану и прочее, что так хорошо умела устраивать барышня Цинь.
Та вновь чуть присела, давая понять, что сделает все в лучшем виде.
- Я прослежу, чтобы вашему высочеству никто не помешал здесь, - вполголоса заверила Баньжо. - Будут ли у вас какие-то особые приказания относительно вашего гостя?
Цзинхуань непонимающе взглянул на нее, с трудом заставив себя прислушиваться к сказанному, и осознал, что чужие слова доходят словно сквозь стену.
- Может быть, прислать сюда лекаря? Или какие-то весенние одежды?
- Нет, - не слишком понимая ее речей, качнул головой Цзинхуань и чуть посторонился, когда евнухи, тяжело ступая и покачиваясь, пронесли лохань к выходу. Это значило… значило, что Мэй Чансу уже лежал на постели. - Потом.
Цзинхуань на миг прикрыл глаза, отгоняя будоражащие мысли.
- Проследи, чтобы эти евнухи и шагу из павильона не сделали, - пробормотал он вслух, чуть не забыв о главном. - Никто не должен узнать, что в павильоне Танцующих журавлей находится этот человек. И вообще хоть кто-то есть!
Баньжо с улыбкой кивнула.
- Не тревожьтесь, ваше высочество, я найду им занятие и донесу до них всю меру вашего недовольства в случае, если они посмеют обронить хоть слово.
Она взглянула в сторону вновь раздвинувшихся дверей, и замолчала на то время, пока евнухи забирали лохмотья и сундук, расставляли подсвечники, жаровни и небольшой стол.
- Они же приглядят за гостем, когда вы решите оставить его, - негромко продолжила Баньжо потом. - Ни о чем не беспокойтесь, ваше высочество. Вы уже победили и можете безмятежно наслаждаться плодами своего торжества.
Цзинхуань отрывисто кивнул и снова обернулся к ширме, а Баньжо скользнула в сторону дверей, неслышно, невесомо, и он забыл о ней раньше, чем она исчезла из комнаты.
Торжества... Что могла понять женщина, пусть даже столь хитроумная, как хуаская шпионка, в чувствах, клокотавших в груди Цзинхуаня! Он, как в тумане, сделал несколько шагов, вновь огибая ширму, и остановился, глядя на человека, так долго занимавшего его мысли.
Мэй Чансу лежал без движения, словно статуя, выточенная из белого нефрита: расслабленное сонным зельем лицо, руки, изящество которых сейчас не скрывала одежда... Советник был укрыт алым покрывалом, расшитым золотом, и едва заметно дышал - как человек, пребывающий во власти глубокого сна. И все же его ресницы то и дело подрагивали, будто Мэй Чансу пытался одолеть снадобье Ся Цзяна и открыть глаза.
Цзинхуань шумно выдохнул и, торопливо развязав пояс, сбросил с себя верхнее платье. От желания прикоснуться к гладкой коже, столь совершенной на вид, зудели пальцы, а плоть напрягалась так, что даже темнело в глазах.
- Сегодня вы мой, дорогой советник, - прошептал Цзинхуань, опускаясь на постель рядом с Мэй Чансу. - Я сделаю вас своим, слышите?
Безмятежность бледного лица поколебалась, Мэй Чансу чуть сдвинул брови, будто пытаясь осознать, что ему говорят, и тихо вздохнул.
Цзинхуань наклонился ниже, чувствуя аромат жасминового масла от подсыхающих волос: в комнате было жарко натоплено, так что все еще влажные пряди недолго останутся такими. Ся Цзян хотел подольститься к будущему императору, но даже не представлял, насколько велика оказанная услуга - и Цзинхуань не собирался дать ему возможности понять это.
Тонкие губы, порозовевшие от горячей воды, манили к себе, и Цзинхуань, опершись на локоть, навис над советником, невольно растягивая это последнее мгновение. Как будто спешка могла испортить обещанное удовольствие, разрушить эти чары теней, плясавших на безупречной коже, и развеять страсть, что горела сейчас у Цзинхуаня в крови.
Он осторожно дотронулся лица Мэй Чансу пальцами - и сам вздрогнул от прикосновения. Боялся ли он, что уверения Ся Цзяна окажутся ложью, или навеянный сон вдруг рассеется, стоит лишь Цзинхуаню поверить в чудо? Но нет, глава Цзянцзо даже не шевельнулся в ответ, и Цзинхуань наклонился ниже, впервые соединяясь с ним губами.
Поцелуй оставил на языке горьковатый оттенок полыни, словно в чашку с крепчайшим чаем добавили лекарственное снадобье. Так оно и было, но это напомнило те дни, когда Цзинхуань мог только смотреть, осознавая, что расстояние в пару локтей между ним и господином Су непреодолимо, что он никогда не узнает вкуса этих губ, не сумеет подойти ближе, чем установленная однажды советником дистанция - слишком уж недосягаемой оказалась эта хрупкая красота. Худые пальцы, узкие запястья, то и дело прячущиеся в рукавах, шарф поверх ворота платья, скрывающий шею, и неизменный плащ. И люди, люди вокруг, слуги и бойцы, целая воинская гильдия, самая могущественная в цзянху, которая лучше любых увещеваний не позволяла просто забрать советника к себе, в свою резиденцию и на ложе.
Но теперь... теперь они все проиграли. Цзинхуань получит свое: возьмет сегодня, сейчас, и никто не посмеет этого отнять!
Он проглотил стон и дал себе волю, терзая поцелуем губы Мэй Чансу, жадно сминая их своими губами, прикусывая и втягивая в рот, упиваясь этим мгновением и почти сходя с ума от того, что те оставались неподвижными - но покорными!
Неожиданная власть кружила голову, пьянила сильнее, чем самое крепкое вино, Цзинхуань подсунул ладонь под затылок Мэй Чансу, скользнув по влажной россыпи волос, и опустился на советника всем телом, вдавливая его в постель. Губы Мэй Чансу вдруг шевельнулись, чуть приоткрываясь под натиском поцелуя, и Цзинхуань скользнул языком в рот Мэй Чансу и закрыл глаза, упиваясь вкусом недоступной прежде ласки.
Голова кружилась. Сердце грохотало в груди - и отзывалось биением крови в висках. Дыхания не хватало, и пришлось на миг прерваться, чтобы глотнуть воздуха, взглянуть в лицо Мэй Чансу - и чуть не распрощаться с рассудком от того, насколько порозовевшими, припухшими и совершенно неприличными стали у того губы.
- Вы даже сейчас заставляете меня терять голову, - невольно прижавшись бедрами и потеревшись плотью о безвольное тело, прошептал Цзинхуань. - Даже сейчас, когда не можете ответить, не можете возразить... не можете оттолкнуть меня! И я собираюсь насладиться вами, Чансу, испить до дна чашу, что была для меня лишь сладостной мечтой!
Ответом стало молчание, но Цзинхуань и не ждал большего. Он с жаром поцеловал Мэй Чансу в губы и отстранился, когда в голове вновь зашумело.
Алое покрывало бросало на белую кожу розоватый отсвет - накладывало на нее неземные, колдовские цвета, словно те прозрачные шелка фей, что нельзя потрогать руками. Цзинхуань сглотнул, понимая, что сильнее втерся плотью в твердое бедро советника, и, с трудом превозмогая собственное желание, отодвинулся.
Слишком рано.
- Ваша шея столь совершенна... - дыхание само собой потяжелело, выдохи рвались из груди, нарушая ровный ритм, и Цзинхуань тряхнул головой, пытаясь хотя бы на миг прийти в себя. Но тут у Мэй Чансу слабо дрогнули ресницы, точно он силился поднять веки и не смог - и Цзинхуань снова позабыл обо всем.
Он скатился с советника, ложась рядом с ним, жадно огладил того по груди, комкая расшитое покрывало, но не снимая - еще не сдергивая его прочь с обнаженного тела! - желая насытить свое желание постепенно, взять все удовольствие, до капли, которое то могло подарить, и продолжил, не зная, почему так необходимо говорить сейчас вслух.
- Я оставлю на вашей коже следы, дорогой Чансу, - прошептал он, ведя пальцами по шее советника. - Запятнаю ее губами, зубами... украшу следами любовной схватки... Чтобы вы, когда придете в себя, представили все, что я с вами делал.
И впился в беззащитную шею поцелуем, не сдерживаясь - но и не желая навредить больше, чем то позволено любовникам.
Она оказалась немыслимо нежной, эта кожа, от нее пахло жасмином и - едва уловимо - кислинкой уксуса, которым смывали посторонние запахи. Цзихнхуань пил ее губами и никак не мог остановиться - еще, еще! И от этого только сильнее кружилась голова.
Но это вино следовало употреблять размеренно, чтобы опьянение не свалило раньше, чем подадут лучшее блюдо ночи. Цзинхуань прижался лбом к теплому плечу Мэй Чансу и закрыл глаза, слушая, как грохочет собственное сердце.
- Даже хорошо... что вы не можете мне ответить, - прошептал он, нашаривая рукой край покрывала на груди советника. Прижал ткань ладонью и так, скользя рукой по телу, потянул ее вниз, воскрешая в памяти потемневшие от горячего омовения соски. Сдвинув покрывало до пояса, он так же, вслепую, нашел пальцами правый сосок Мэй Чансу и, обрисовав его ареолу, сжал, оттягивая.
Пересохший было рот немедленно наполнился слюной. По-прежнему не открывая глаз, Цзинхуань поцелуями прошелся от плеча до груди советника, огладил языком каждый цунь этой кожи, а потом, тронув губами мягкую горошину соска, втянул ее в рот, едва не застонав от того, каким валом на разум обрушилось желание.
Цзинхуань закружил языком вокруг, прихватил зубами и потом, когда сосок во рту напрягся от ласки, выпустил его изо рта и стиснул челюсти, переживая судорогу почти болезненного вожделения.
- Вы отзываетесь на мои ласки даже сейчас, в беспробудном сне, - прошептал он потом, продолжая мять другой сосок пальцами. - Слышите, Чансу? Ваше тело покоряется мне даже сейчас.
Он открыл глаза, позволяя себе полюбоваться темно-розовой твердеющей горошиной плоти, и снова опустил голову, чтобы лизнуть ее, прихватить зубами... и лишь потом прошептать, признаваясь самому себе:
- Не могу больше... Простите, дорогой советник, но это выше моих сил, - и одним рывком отбросил алое покрывало в сторону, обнажая тело Мэй Чансу полностью.
А потом со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы: Баньжо действительно хорошо выучила его вкусы, раз распорядилась найти не только алое покрывало, но и уложить Мэй Чансу на шелковую простынь такого же цвета.
Потому молочно-белое тело казалось выточенным из белого нефрита - неприличным в своем бесстыдстве и неподвижности. Припухшие розовые губы, потемневшие и налившиеся кровью соски, откинувшаяся в сторону рука с безвольно согнувшимися пальцами - и вторая ладонь, которая легла на пах, будто в тщетной попытке защититься от домогательств.
Цзинхуань выдохнул ругательство, а потом потянул эту руку к себе, с нежностью целуя пальцы, будто снова и снова прося прощения за свое возбуждение, за свою жажду... И вздрогнул всем телом, когда те слабо шевельнулись под губами.
- Вы прекрасны, Чансу, - целуя линии на этой ладони, прошептал Цзинхуань, поднимая взгляд в безмятежное лицо. - Так совершенны, будто созданы только для меня, для этой ночи... - он облизнул губы и чуть отодвинулся, чтобы увидеть советника целиком.
От открывшейся взгляду картины Цзинхуань задохнулся на миг. Сейчас уже не стучало в ушах - шумело во всей голове, будто там бушевал шторм, и волны захлестывали Цзинхуаня с головой, не позволяя сделать следующего вздоха. Горло свело, стон умер на языке, так и не родившись, когда Цзинхуань протянул руку и обвел пальцами линии плоти, мягко лежавшей в паху Мэй Чансу. Кто-то из евнухов, желая сделать приятное взору господина, уложил расслабленный нефритовый пик ровно, словно выдерживая законы симметрии, и почему-то именно это стало последней каплей, упавшей в чашу терпения.
Цзинхуань даже закрыл глаза, но зрелище словно отпечаталось на внутренней стороне век, и он, проглотив еще один стон, вслепую нашарил рядом подушку потолще и, только устроив ее рядом, открыл глаза.
- Мои силы не бесконечны, Чансу, - выдохнул он, вновь потянувшись к губам советника, накрывая их жадным, почти жестоким поцелуем. - Но обещаю вам, все, что я хотел с вами сделать, я сделаю.
А потом ухватил советника за плечо и перекатил его на живот, стараясь устроить удобнее. Согнув руку Мэй Чансу в локте, Цзинхуань уложил на нее его голову, перед тем осторожно повернув ее набок. Собрал рассыпавшиеся волосы, устроил их на подушке и снова лег рядом, пережидая новый приступ жгучего желания.
Вот только не касаться советника не мог - уже нет. Ладонь, точно обретя собственную волю, скользила по теплой гладкой спине, пальцы прослеживали линию позвоночника и нажимали на выступавшие шейные позвонки, и единственное, на что хватало выдержки Цзинхуаня - это не касаться белых, удивительно крепких, без единого изъяна ягодиц. На них он позволял себе пока только смотреть - иначе просто сошел бы с ума от вожделения.
Бедра Мэй Чансу были приподняты подсунутой под них подушкой, и вздернутый зад хотелось поцеловать, огладить языком ложбинку между ягодицами, раздвинуть их и, наконец, увидеть самое сокровенное место... Но даже ощущая дрожь нетерпения, Цзинхуань не собирался спешить.
Пять удовольствий - вид, аромат, вкус, прикосновение и обладание, и он не хотел упустить ни единого мгновения их.
В изголовье постели стояли приготовленные Баньжо флаконы с маслом. Цзинхуань потянулся к ближайшему, открыл его, поднес к лицу, вдыхая сладкий аромат сандала, и тонкой струйкой вылил немного золотистой жидкости на белую спину советника.
Масло медленно поползло к лопаткам и вниз, к бокам, наполняя воздух благородным ароматом. Цзинхуань поймал его пальцами, собрал ладонью и скользнул рукой выше, оглаживая сначала задницу Мэй Чансу, а потом, заставив себя сделать пару спокойных вдохов, завел пальцы между ягодиц, нащупывая задние врата.
Жаркая, скользкая от масла плоть... Цзинхуань закусил губы и нажал пальцами сильнее, проникая внутрь, сначала вдавливаясь ими едва ли на фалангу.
Там, внутри, было узко и туго - так нетронуто, будто Мэй Чансу не солгал в тот единственный раз, когда Цзинхуань позволил себе предложить открыто. Не солгал, ответив, что отказывает себе в любой весенней радости, вот только не назвав тогда "веских" причин.
Сейчас же эти воспоминания странным образом помогали держать нетерпение в узде и не спешить, ни в коем случае не спешить, позволяя в полной мере насладиться самым началом проникновения: тем, как расступается под давлением неуступчивое, непривычное тело, давно не знавшее подобных ласк.
Мэй Чансу вдруг вздохнул, шевельнув головой, и пальцы его на миг сжались, чтобы тут же расслабиться.
- Сейчас, сейчас... - вновь смачивая пальцы маслом и вгоняя их в узкие, нерастянутые задние врата, прошептал Цзинхуань, чувствуя, как окончательно мутится в голове. Еще немного... Еще... Взять Мэй Чансу немедленно означало причинить ему боль, нанести рану... А все существо Цзинхуаня протестовало против подобного - не допуская и мысли о таком!
Нутро под пальцами наконец расслабилось, став мягким, как подтаявший воск, и Цзинхуань, высвободив руку, развел Мэй Чансу ноги, окончательно открывая его для себя. И теперь темно-розовое, лоснящееся масляным блеском отверстие оказалось на виду: вздрагивающее от прикосновений и будто пульсирующее.
Не отрывая от него взгляда, Цзинхуань, словно во сне, смочил маслом собственную плоть - твердую настолько, что казалась каменной, и обвел навершием разнеженный край. Ощущение оказалось ослепляюще ярким, и Цзинхуань толкнул бедра вперед, вгоняя меч в ножны.
Под ребрами словно взошло черное солнце. Тяжелый текучий свет наполнил жилы, Цзинхуань глухо застонал и не смог, не сумел сдержать себя: в воздухе плыл тягучий аромат сандала, смешивался с жасминовым маслом от подсыхающих волос Мэй Чансу, и ножны этого тела принимали его меч туго и плотно, с каждым мгновением распаляя все сильнее тем, что расходились под натиском слишком медленно.
Цзинхуаня затрясло. Он плавно вогнал плоть до конца и замер, хватая воздух ртом и чувствуя, как бешено колотится сердце, а спина полностью мокрая от пота. Прижался к спине советника, накрывая его собой, и качнул бедрами в первый раз, едва не умирая от крепкой хватки на своей плоти. А потом оперся локтями по обе стороны от Мэй Чансу, поцеловал его под волосами и зашептал, продолжая движение - с каждым разом все глубже, все сильнее.
- Вы мой, Чансу... Теперь мой, наконец-то! Так долго ждал… Но теперь всё. Мой. Мой...
Он едва помнил о том, что нужно сдержаться, не брать желанное тело резко, сильно - снова и снова присваивая! - а дождаться, пока стиснутые мышцы в самой глубине не оставят сопротивление, принимая вторжение с легкостью.
Обладание лишало разума, тьма внутри шептала что-то свое, и Цзинхуань уже не думал, повторяя за ней, позволяя слетать с губ словам и признаниям, еще сильнее разжигавшим кровь. Он вжался лицом в волосы Мэй Чансу, дыша их запахом, умирая от нежности и невыносимой жажды одновременно, продолжая говорить и двигаться, не в силах остановиться:
- Вы мой, мой! Только для меня!..
Мэй Чансу вдруг едва слышно застонал, и этот звук прокатился по телу, едва не ободрав Цзинхуаня до костей. Схватив советника за плечо, подминая сильнее, не позволяя двинуться, Цзинхуань дернул его за бедра, вминая в себя крепче, вплавляясь в это тело, как раскаленное тавро, ударил плотью, сжимая зубы на плече Мэй Чансу, и стон - легкий, как прикосновение пера, шелест мыслей, эхо ответа! - снова родился в воздухе.
В жилах бесновалась тьма, жар снедал тело, и Цзинхуань почти потерялся в неконтролируемом движении, в потребности обладать - пробиться к самому сердцу, внутрь, как можно глубже, и отметить тело семенем, оставить свою печать. Он вшибался в тело советника, стискивая его плечи, бедра… и пальцы с такой силой вминались в нежную кожу, что оставались синяки. Цзинхуань хрипел, сцеловывая с плечей Мэй Чансу жасминовый аромат, стонал, прихватывая зубами шею, и умирал - молча - сорвавшись с ослепительного пика в непроглядную темноту.
Сколько он времени пролежал так - уткнувшись лицом в почти просохшие волосы, он не знал, но, пошевелившись, чтобы высвободить уставшую плоть, вдруг понял, что еще не насытился - нет! Только утолил первый голод, и хотя желание перестало жечь его вены кислотой, оно не затихло совсем. Далеко нет.
Цзинхуань приподнялся, сдвигаясь на постель рядом с любовником, и провел ладонью между его ягодиц, собирая масло и пот, невольно скользнув пальцами в растянутое, еще не сжавшееся отверстие, пообещал себе, что в следующий раз он будет смотреть, как оно принимает в себя плоть.
А потом замер от неожиданности, снова скользнув ладонью по промежности советника, и, не поверив ощущениям, перевернул Мэй Чансу на спину, отпихнув подушку под его бедрами в сторону.
Тугая, крепкая плоть советника стояла, почти прижимаясь к его животу, и стоило лишь дотронуться до нее пальцами, как Мэй Чансу слабо пошевелился и едва слышно застонал. Определенно, Ся Цзян заслуживал большего, чем просто снисходительность будущего императора!
Цзинхуань устроился рядом с любовником и, глядя ему в лицо, провел ладонью по налитой плоти, еще не лаская, а только впитывая это удивительное ощущение нежности и жара, которое свидетельствовало о желании и наслаждении. О подобном подарке Цзинхуань едва смел мечтать.
Огладив пальцами каждую проступившую вену и потерев навершие, Цзинхуань добился от Мэй Чансу нового вздоха, так похожего на стон. Советник шевельнулся, приоткрыл губы, открывая тонкий край белых зубов, а ресницы вздрогнули в непосильной попытке подняться. Мэй Чансу силился сбросить гнет сонного снадобья, но то оказалось слишком сильным.
- Что же вам снится сейчас, дорогой Чансу? - прошептал Цзинхуань и, приласкав языком губы любовника, сжал плоть крепче, уже настойчиво ведя вниз кулаком. - Кто вам снится?
И случайный вопрос вдруг поднял ветер ревности внутри. Цзинхуань не смог с собой совладать: лишь мельком представленное - воображенное бездумно, в миг любования и нежности, вдруг выдало тайный, подспудный страх. Ведь Мэй Чансу мог отказать ему не по причине привычки к воздержанию, а потому, что кто-то другой оказался более удачлив и получил не только верность в интригах, но и тело.
От гнева в голове на миг помутилось, но потом Цзинхуань опомнился и склонился к любовнику, вновь срывая с его безответных губ поцелуй. Только что свершившийся акт радости плоти не мог скрыть отсутствия следов чужой страсти: эта тонкая кожа не скрыла бы ни любовных отметин, ни синяков и царапин.
Нет, у Цзинхуаня не могло быть соперника! И даже прелестница, навеянная Мэй Чансу весенним сном, растает туманом, стоит советнику очнуться - в объятиях Цзинхуаня.
Он усмехнулся собственным мыслям и взял с изголовья кровати новый флакон с маслом - прежний затерялся в сбитом и смявшемся покрывале.
Масло оказалось жасминовым, и тонкий запах вплелся в сандаловое облако, опутывая Мэй Чансу новым роскошным ароматом. Цзинхуань вдруг подумал, что хочет перепробовать на советнике все масла, подобранные Баньжо - найдя тот единственный, что подойдет ему более остальных.
А сейчас в ладони растекалось жасминовое - и ложилось на плоть Мэй Чансу нежнейшей лаской, согреваясь от движения руки. Пальцы скользили по навершию, оглаживая самые чувствительные места, и дыхание Мэй Чансу вдруг едва заметно сбилось. С губ вновь сорвался стон, в ладони дрогнула, наливаясь сильнее, плоть, и от следующей мысли Цзинхуаню стало жарко.
"Я мог бы ощутить ее на языке". Завороженный этой мыслью, Цзинхуань даже остановил руку, и Мэй Чансу вдруг двинул бедрами навстречу, втираясь в ладонь.
Застонал снова, когда Цзинхуань огладил его плоть, качнулся вверх подбородок, словно бы Мэй Чансу пытался выгнуться навстречу весь, снова затрепетали ресницы, в попытке сказать хоть слово изогнулись губы... Цзинхуань сжал пальцы чуть сильнее, и с губ Мэй Чансу сорвался еще один стон.
Во рту даже расцвело фантомно-соленым вкусом и Цзинхуань сглотнул, останавливая руку. Но Мэй Чансу вдруг едва заметно качнул бедрами, словно желая продолжить движение, и застонал, уже громче, стоило туже сжать его плоть.
По белой коже ползли золотистые блики от свечей, тени сплетались изысканным узором, масло блестело на то и дело выглядывавшем из кулака навершии... Цзинхуань готов был смотреть на это вечно.
Его любовник шевельнулся снова, выдохнув тихий стон - и подбородок качнулся вверх, словно Мэй Чансу пытался выгнуться навстречу весь, снова дрогнули ресницы, чуть приподнимаясь, потом вновь приоткрылись губы. Цзинхуань потер навершие большим пальцем, гладя чувствительную плоть даже не рукой - маслом, и с губ Мэй Чансу сорвался еще один стон.
- Просыпайтесь, - с жадностью, удививший его самого, шепнул Цзинхуань. - Я хочу видеть ваши глаза.
Разумеется, Мэй Чансу не ответил, но на настойчивую ласку отозвалось его тело: дыхание, до того размеренное, стало чаще, на висках влажным блеском проступила испарина. Цзинхуань наклонился и, слегка прикусив припухший твердый сосок, добился новой реакции. Советник со свистом втянул воздух, пошевелился, пытаясь уклониться от тревожащей ласки, а потом сдвинул безвольно лежавшую было руку.
- Да-а... - прошептал Цзинхуань, тут же накрывая ее своей ладонью, переплел пальцы со слабо дрогнувшими в ответ пальцами, и сжал их, на миг пригвождая к постели.
Веки Мэй Чансу приподнялись, открывая затуманенные, лишенные осмысленности глаза. Цзинхуань рывком подтянулся выше, заглядывая в расширенные зрачки, а потом, подчиняясь внезапному желанию, накрыл советника своим телом и вновь поймал поцелуем губы.
По животу скользнула тугая плоть, и вспышка возбуждения, острая, горячая, будто Цзинхуань еще не освобождал сегодня семени, пронзила тело, как молния.
Но гораздо сильнее ударило то, что губы Мэй Чансу едва заметно шевельнулись в ответ, веки доверчиво опустились, а прохладный язык нежно коснулся языка Цзинхуаня, отвечая на ласку. Пальцы стиснули ладонь Цзинхуаня сильнее, и не было сил не углубить поцелуй, не выпить его с губ целиком, погрузившись в приоткрытый рот.
Мэй Чансу отвечал - отвечал, не зная, с кем делит ложе! Отвечал на ласки, опоенный, одурманенный, желал их! Цзинхуань даже застонал, испытав жгучую потребность вновь погрузиться в это тело.
- Вам понравится... - лихорадочно целуя советника, вжимаясь налившейся плотью в его плоть, зашептал он. - Когда придете в себя, обещаю... Вы уже не оттолкнете меня, я не поверю вашим словам о безразличии, слышите? Вы будете принадлежать мне целиком, и вы не пожалеете, клянусь!
В подтверждение своих слов, он снова накрыл губами Мэй Чансу, втянул кожу в рот, и советник вздрогнул всем телом, слабо вскрикнул, а потом, стоило только втереться между бедер, разводя их своими ногами - застонал, словно больше не в силах терпеть. Ладонь в хватке Цзинхуаня дернулась, вынуждая сжать ее сильнее, вжимая в постель, и Мэй Чансу выдохнул что-то неразборчивое, заставив вновь Цзинхуаня вскинуть голову. От жадного взгляда не ускользнул ни выступивший на щеках румянец, ни бездумное скольжение языка по припухшим губам. Советник, наконец, раскрыл глаза и теперь смотрел на Цзинхуаня, едва ли узнавая его...
Покачивая бедрами, лаская своим пахом плоть Мэй Чансу, Цзинхуань нашел свободной рукой сосок советника и сжал его, покручивая в пальцах.
- Вы... ваше... - едва слышно прошелестело в воздухе и Мэй Чансу на мгновение закусил губы, вновь закрывая глаза. - Как... жарко...
Цзинхуань снова потерся пахом о пах, чувствуя, как вздрагивает от соприкосновения плоть Мэй Чансу, а потом, чуть приподнялся на одной руке, с сожалением высвободив другую.
- Смотрите на меня, - позвал он советника, оглаживая его по боку, а потом и бедру. Подхватил ногу, поднял ее, укладывая на себя, и сжал пальцы на ягодице, добиваясь от Мэй Чансу ответа.
Глаза советника распахнулись, и, желая отразиться в них, как в зеркале, Цзинхуань направил свою плоть в расслабленное тело, с усилием и настойчивостью раскрывая под себя задние врата Мэй Чансу.
В этот раз его стон был долгим - и немыслимо сладким, будто советника терзал схожий голод, жестокий, давний. Словно радость плоти действительно долгое время находилась для Мэй Чансу под запретом, или он видел сон, в котором не было места разуму...
- Еще... Ско… рее, - вдруг выдохнул Мэй Чансу, мотнув головой, и облизнул губы, точно его мучила жажда. - Про… шу...
- Думаете, что это сон? - зашептал Цзинхуань, вытаскивая и вкладывая меч в ножны снова, одним толчком, так что Мэй Чансу тихо вскрикнул. - Сладкий, немыслимый весенний сон?
Мэй Чансу не ответил. Его затуманенный взгляд скользнул по лицу Цзинхуаня, губы вновь шевельнулись, но слетевших слова разобрать не получилось. Как будто Мэй Чансу украл их, оставив только для себя.
- Вы мой, - поворачивая лицо советника к себе и удерживая его так, выдохнул Цзинхуань, толкаясь бедрами вперед. - И всегда будете моим.
Губы советника слегка скривились, а на безупречном лбу на мгновение пролегла болезненная складка, будто слова или движение внутри доставили Мэй Чансу дискомфорт, и Цзинхуань тут же замедлился, целуя мягкие губы советника так, словно просил у них прощения.
И лицо у того вновь расслабилось, в тонких чертах проступила тень наслаждения, зацелованный рот вновь приоткрылся, рождая тихий стон, и Цзинхуань, обрадованный этим подтверждением, принялся двигаться размеренно и сильно, каждым ударом плоти ведя любовника к пику наслаждения.
- Вот так, да... - ухватив Мэй Чансу за плечо, вжав того в постель, он жадно смотрел, как еще сильнее мутится туманный взгляд, как пальцы бессильно цепляются за покрывало. Он прижимался животом к твердой плоти советника, скользил по смазанной маслом коже, и Мэй Чансу выгибался, вновь выстанывая что-то неразборчивое. А Цзинхуань снова сходил с ума, от жара и тугой хватки мышц на плоти, от аромата жасмина, смешанного с запахом разгоряченных тел, от тихих стонов. И власть над удовольствием любовника пьянила больше, чем над его жизнью, оказалась слаще, чем месть, о которой он напрочь забыл, захваченный желанием вознести советника к пику, заставить его кончить лишь от того, что Цзинхуань внутри, от того, что именно он ласкает это тело и обладает им!
Мэй Чансу задыхался, точно в самом деле шел дорогой в тысячу шагов: он смотрел на Цзинхуаня и не видел его, пытался ухватиться за его плечи, но руки соскальзывали, не в силах удержать хватку, и Цзинхуань наклонялся, поцелуями выражая свою радость, впитывая кожей дрожь тела, и брал, брал, с каждым ударом плоти вновь сходя с ума.
Он считал удары и вздохи, удерживаясь на самой грани, вслушиваясь в податливое тело, с необыкновенной ясностью узнавая, как все ближе оно подходит к своему пределу. А потом Мэй Чансу содрогнулся и вскрикнул, распахивая глаза, и Цзинхуань рухнул за ним следом, теряясь в раскаленной волне наслаждения.
Казалось, он только на миг прикрыл глаза, а когда снова открыл их, в комнате уже светлело, как перед рассветом. Свечи догорели, угли в жаровне подернулись толстым слоем белого пепла, но воздух все еще хранил тепло, и желания натянуть что-нибудь на плечи, прячась от холода, не возникло.
Поднявшись с постели, Цзинхуань бросил взгляд на советника - тот лежал, раскинув руки по покрывалу: зацелованные губы, припухшие соски, испятнанная следами поцелуев шея, следы семени на животе и синяки от пальцев на бедрах... Облизнул вновь пересохшие губы и решительно отвернулся от кровати, подвязывая на себе нательное платье.
Не стоило оставаться здесь, где он рискует вновь возжелать любовной схватки. Сначала требовалось услышать мнение лекаря, выдержит ли Мэй Чансу новый поединок на ложе и каково вообще его состояние. Не говоря уже о том, что Цзинхуань обещал Ся Цзяну, что вернет ему советника живым и в рассудке. Но ведь они не договаривались - когда...
Он раздвинул двери, ведущие в соседнюю комнату, и сидящий у порога евнух тут же склонился, ожидая приказаний.
продолжение 2
продолжение 3
продолжение 4
продолжение 5
продолжение 6
продолжение 7
продолжение 8
продолжение 9
продолжение 10
продолжение 11
продолжение 12
продолжение 13
продолжение 14
продолжение 15
продолжение 16
продолжение 17
продолжение 18
продолжение 19
продолжение 20
продолжение 21
маленькое праздничное продолжение 22
продолжение 23
продолжение 24
продолжение 25
продолжение 26
продолжение 27
продолжение 28
продолжение 29
продолжение 30
продолжение 31
продолжение 32
продолжение 33
продолжение 34
продолжение 35
продолжение 36
продолжение 37
продолжение 38
продолжение 39
продолжение 40
продолжение 41
продолжение 42
продолжение 43
продолжение 44
продолжение 45
продолжение 46
продолжение 47
продолжение 48
продолжение 49
продолжение 50
продолжение 51
продолжение 52
АПД
продолжение 53
ТВС

запись создана: 02.10.2019 в 18:11

@темы: Фики, Слэш

---

Голосование ЗФБ 21 Комбат

[Lindesimpino]

Товарищи сэры,

Предыдущие квесты

до 04.02.2021 идет голосование за визитку:

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Открыто голосование за визитки! Оно продлится до 23:59 (GMT+3) 4 февраля.

🔹 Форма голосования:https://t.co/X5QejKzBuZ

🔹 Каталог, позволяющий сгенерировать безошибочный шаблон голоса для копирования в форму: https://t.co/6gZTFIOSAS

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) January 24, 2021

открыто голосование за тексты низкого рейтинга, идет до 11.02.2021

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за тексты низкого рейтинга началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 11 февраля.

🔹 Форма голосования:https://t.co/ImXBiEmv0r

🔹 Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/FcGLIyiWVS

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) January 31, 2021

Голосование за визуал низкого рейтинга, продлится до 18.02.2021

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за визуал низкого рейтинга началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 18 февраля.

🔹 Форма голосования:https://t.co/IVglz9wLRk

🔹 Сгенерируйте безошибочный шабло н голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/7NwGpv5iBj

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) February 7, 2021

Началось голосование за челлендж, идет до 25.02.2021

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за челлендж началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 25 февраля.

🔹 Форма голосования:https://t.co/aPEBOMJSec

🔹 Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/aAlBMvnzKz

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) February 15, 2021

Идет голосование за тексты высокого рейтинга, до 04.03.2021.

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за тексты высокого рейтинга началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 4 марта.

🔹 Форма голосования:https://t.co/x34r2mG83p

🔹 Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/pqXMtmhbTO

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) February 22, 2021

Началось голосование за визуал высокого рейтинга, до 11.03.2021.

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за визуал высокого рейтинга началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 11 марта.

🔹 Форма голосования:https://t.co/EAoJ4vxTW6

🔹 Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/CS66bB5RUs

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) March 1, 2021

Идет голосование за спецквест (общее для обеих тем), до 18.03.2021.

#ЗФБ21Объявления #ЗФБГолосование #ЗФБ21
Голосование за спецквест началось и продлится до 23:59 (GMT+3) 18 марта.

🔹️ Форма голосования:https://t.co/BHYtyS4HHN

🔹️ Сгенерируйте безошибочный шаблон голоса для вставки в форму через каталог: https://t.co/4FgTRhTP1L

— Новостная лента Фандомной Битвы (@fandom_kombat) March 9, 2021

запись создана: 29.01.2021 в 12:10

@темы: ЗФБ

---

Мы доиграли ЗФБ

[Подмастерье из Архива]

И последний квест этой битвы - спецквест.
6 работ: игры в бильярд, карты, вэйци, а также игра престолов, игра на флейте и игра в выздоровление.

А все детали, как обычно - в мастер-посте.

@темы: Летняя ФБ-2020

---

[Подмастерье из Архива]

на ФБ выложены фики высокорейтинга. Целых 23 штуки (Список Ланъя, Конспиратор, РПФ слэш и гет), из них 9 миди. Наслаждайтесь!

<div align="center"><a href="https://archiveofourown.org/series/2164542"><img src="https://images2.imgbox.com/d4/41/5u0X5P2Q_o.jpg" alt="баннер"></a></div>

И да, напоминаю, у нас есть обновляемый мастерпост, где про все работы подробно расписано.

@темы: Летняя ФБ-2020

---

[Подмастерье из Архива]

Мы выложили челлендж!
У нас есть вдумчивая аналитика (4 шт. разных) про то, как праздновать, пить, заниматься сексом и править империей по-китайски, настольная игра, куклокосплей и красивые вещи ручной работы.
А завтра мы донесем кое-что еще

<div align="center"><a href="https://archiveofourown.org/series/2148837"><img src="https://images2.imgbox.com/f7/e1/YRqg2wmv_o.jpg" alt="WTF LANGYA_Inc 2021"></a></div>

@темы: Летняя ФБ-2020