"Всевышний хоть и изощрен, но не злонамерен". Старая иезуитская поговорка
Название: Путь в тысячу ли
Авторы: Aerdin & МИ-2
Цикл: Ловцы жемчуга
Пейринг: Линь Чэнь/Мэй Чансу
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: юст, драма, кинк "целительный секс", детектив
Статус: ЗАКОНЧЕН
Саммари: "Что касается этого года, то я не хочу об этом рассказывать. Я для этого слишком трезв".
Линь Чэнь, "Ловцы жемчуга"
ОТБЕЧЕНО, прикреплены иллюстрации,
скачать целиком можно на АОЗ
скачать целиком можно на АОЗ
читать дальше
Глава первая, часть 1, ~2,3 тыс.слов
На этот раз приступ был сильнее, чем все испытанное Чансу раньше, и на какой-то миг он даже потерял сознание, уже почти уверившись, что это конец. Но мгновение беспамятства растаяло на языке горьким и резким вкусом знакомого снадобья, а рядом с той простой койкой, на которой Чансу спал эти три месяца в лагере, обнаружился и сам Линь Чэнь.
— Ты хочешь жить? — без всяких вступлений вдруг спросил он, и от серьезности тона Чансу чуть не замутило снова. На освещенном солнцем пологе палатки метались тени, но он почти не слышал шума военного лагеря. Звуки доносились едва-едва: Чэнь, должно быть, прогнал отсюда всех: и Фэй Лю, и Чжэнь Пина, и остальных…
В груди точно раскаленным тавром прижгло сердце.
— Ты не заставишь меня... отнимать чью-то ци, — но даже после приступа Чансу не готов был менять свою жизнь на чужие. Нет, только не сейчас, когда он еще мог уйти как должно, не лишившись чести. Хотя бы достойную смерть он ещё в силах выбрать. — Не верю... ты и убеждать меня не станешь...
Он попытался взять Линь Чэня за руку, но пальцы едва шевельнулись, и тот стиснул их сам. Теплый, такой теплый!
— Прости, Чэнь... — Нихуан и Цзинъяню он написал письма, но Линь Чэню, Чансу всегда это знал, он все успеет сказать лично. — Я останусь... тебе должен... путешествие... по цзянху.
— Ты мне не ответил, — стиснул его пальцы тот, и всегда насмешливый взгляд сейчас оказался наполнен болью. Под глазами лежали черные круги, как будто Чэнь не спал несколько ночей. — Есть другой путь... Ты хочешь жить или нет, ответь!
— Да! — вдруг вырвалось из груди необыкновенно громко, почти в полный голос, и Чансу немедленно захрипел, подавившись воздухом. Продышался и, снова открыв глаза, взглянул на друга:
— Конечно... конечно, хочу. Но разве ты... что за способ?..
Дыхание кончилось, и Чансу замолчал, не договорив, но зная, что его поняли.
— Ци можно передать не только кровью, теперь я знаю точно, — с необыкновенной решительностью ответил Чэнь, как будто шел в бой, один на целую армию. — Но и в постели, через соитие.
В Великой Лян существовал только один человек, способный удивить Чансу даже на смертном одре, и этим человеком был и оставался молодой хозяин Архива Ланъя — все эти годы.
— Поэтому ты... вступился за Гун Юй? — не сводивший с него взгляда Чэнь непонимающе вскинул брови, и Чансу почувствовал, как удивление сменяется потрясением:
— Ты что... сам?! — от слишком сильных чувств закружилась голова, и он прикрыл веки, пережидая дурноту. Почему-то казалось страшно поверить в предложенное. — Но ты... лучше всех... знаешь это тело. Как ты захочешь... оно же больное... насквозь, как трухлявая гнилушка.
— Тебя больше волнует это или то, что ты сможешь жить дальше? — в голосе Чэня вибрировал металл. — Хотя, скажу сразу, от одной разделенной постели толку не будет — тела придется сочетать раз в несколько дней, и только тогда можно будет рассчитывать на стойкий лечебный эффект. Это на год или два, Чансу, не меньше, раз уж ты понял, чем опасно позволить себе выпить чужие жизни.
Сейчас он порадовался, что глаза закрыты: горько было получать как лекарство то, о чем он втайне мечтал едва ли не каждый раз, как Чэнь его касался! Эти руки утишали боль и вытаскивали из беспамятства, этому человеку он доверил каждый шаг в своих планах — потому что только Линь Чэнь и способен был понять их без многословных объяснений...
— Согласен, — тут не могло быть другого ответа, хотя Чансу едва не вывернуло от горечи, поднявшейся из желудка. — Если ты... если тебе... не противно.
— Противно? — вдруг протянул Чэнь и наклонился к самому лицу Чансу. Теплое дыхание легло на щеки, на губы, и впору было порадоваться, что краске смущения неоткуда было взяться. Чэнь же... не мог сейчас думать о поцелуе? Или мог?! — Да я столько лет только и ждал возможности!
И слишком насмешливый тон... Чансу даже сглотнул — как Чэнь мог не замечать, что его выдает голос?
Сердце заколотилось, как будто его ошпарили кипятком, и Чансу снова едва не потерял сознание. Он задышал глубже, размереннее, пытаясь совладать со слабостью и одновременно радостью. Сколько раз он хотел, чтобы эти руки коснулись его с желанием, и Чэнь смотрел вот так, не пряча мысли за насмешливой иронией! Но почему Чэнь хотел скрыть свое влечение? Чтобы потом, когда и из этого способа ничего не выйдет, не дать себе признать, что встречи на ложе были не только лекарством? Чтобы сохранить спасительную иллюзию, что влечение не было взаимным?
Если это хоть немного облегчит Чэню боль, Чансу будет счастлив промолчать.
— Возможности? — он постарался легко усмехнуться в эти губы. — Неужели тебе... в кои-то веки... изменило самодовольство? Если ты искал... такую возможность... то тебе... — он выделил голосом, — тебе, Линь Чэнь... достаточно было предложить... а не отбирать у меня вино.
— Вино ослабляет и без того малые твои силы, — немедленно парировал Чэнь, явно не в силах скрыть облегчение. — Тебе придется потерпеть... Я передам тебе свою ци — точно дозированную, не смотри такими испуганными глазами! — вместе с семенем. Понимаешь?
Вроде бы сил, чтобы испытывать волнение, у него уже не должно было остаться, но Чансу чувствовал, как сладко сжимается от предвкушения сердце. Не приступом, а тем щемящим томлением, которое само по себе кружило голову и заставляло пьянеть от предвкушения.
— Ты хорошо... объяснил, — Чансу согласно опустил веки вместо кивка. — Чем мне... помочь?
— Заниматься лечением на том, что ты называешь постелью, просто глупо, — Чэнь что, не замечал, как нежно гладит Чансу пальцы? В ушах словно эхом прозвучало "я не стану брать тебя здесь", и Чансу невольно облизнул губы. — Я дам тебе укрепляющее и прикажу принести нормальную постель. Хватит уже уподобляться простым солдатам!
Чансу улыбнулся этому негодованию, насколько хватило сил, и Чэнь вдруг замер, будто прикипев взглядом к лицу.
— Тогда приказывай... — дышать становилось тяжело, словно на груди устроился кто-то тяжелый, и Чансу старался глотать воздух мелкими вдохами. — Скажи там... я все разрешил.
Чэнь вихрем метнулся к выходу из шатра. Его громкий, звенящий тревогой голос даже согрел Чансу на какое-то время, а потом тяжести в груди стало так много, что свет в глазах снова померк. Но темнота не продлилась долго, воздух толкнулся в легкие, словно под напором, и Чансу даже не понял сначала, что это Чэнь прижимается к его губам поцелуем.
— Дыши, — прохрипел Чэнь, резко нажимая на грудь Чансу руками. — Дыши, гуй тебя возьми!
Воздух из его легких пронесся сквозь тело, подхватил, как порыв ветра швыряет в небо бумажного коршуна, и Чансу шевельнул губами:
— Дышу... Чэнь...
Непоколебимое желание Линь Чэня удержать его в живых вызывало одновременно печаль и нежность: слишком уж сильно они прикипели друг к другу за эти годы, и Чансу одно время эгоистично радовался, что уходит первым.
Но хотелось жить. Сейчас — особенно сильно.
— Пей быстро, времени мало.
Чэнь поднес ему к губам чашку с чем-то сильно, резко пахнущим, и Чансу, даже не спрашивая, что это, покорно глотнул, ожидая горечи и отвратительного вкуса на языке. Но снадобье вдруг оказалось медово-нежным, сочным... от него закружилась голова. Чэнь торопливо развязывал на себе пояс, и именно в этот момент Чансу понял, что лежит уже не на своей узкой койке, застеленной грубыми одеялами, а на широкой, в меру мягкой постели. Лежит в одном нательном — и, почему-то, в носках: видимо, течение крови в ступнях стало совсем слабым. Голову медленно затапливало нежным туманом, действительно похожим на возбуждение — как если бы кто-то умудрился очистить его от всего телесного, оставив только ласковое тепло, словно солнечные лучи ранней весной.
— Чэнь... — тихо позвал Чансу, и тот стремительно наклонился к лицу, напряженно вслушиваясь. — Поцелуй... меня.
Зрачки Чэня вдруг расширились — едва не заполнив всю радужку, глаза наполнились влажным блеском, а потом Чэнь быстро наклонился, и поцелуй — отчаянный, почти грубый, но такой правильный и нужный! — обжег Чансу губы. Но на нем Линь Чэнь не остановился, раскрывая своими губами губы Чансу, скользя ему в рот языком — он еще и нажал пальцами под ключицей, потом скользнул ладонью по груди, вдавливая подушечки точно над соском, и еще ниже...
От мысли, что Чансу действительно наконец-то дождался, даже стало легче дышать.
А Чэнь уже отвел его ногу в сторону, скользя между ягодиц смазанными маслом пальцами. Чансу невольно затаил дыхание — за столько лет он успел позабыть о том, насколько могут быть приятны чужие прикосновения. Хотя... разве они чужие? Радость от возможности наконец-то не прятать свои чувства и даже получить ответ на мгновение заслонила тот факт, что тело оказалось не способным даже шевельнуться толком, чего уж говорить о проявлении заинтересованности.
Это расстраивало больше всего, но Чэнь по-прежнему кружил пальцами вокруг входа, разминая мышцы, как будто не видел, что Чансу был готов на все — на боль, на кровь! — только чтобы быстрее. Но неожиданно вся эта ситуация вдруг показалась ему немыслимо возбуждающей. Чансу знал, что доверяет Чэню — но до этого не мог даже предположить, насколько!
— Сейчас, потерпи... — пальцы, наконец, вошли внутрь, и Чансу вздрогнул, невольно закусывая губы.
Чэнь смотрел в лицо, не отводя взгляда, немыслимо чуткий, как всегда, и Чансу не стал прятать от него медленно накатывающее удовольствие.
— Кто бы знал... какие снадобья... у тебя есть... оказывается, — подушечка пальца мягко огладила потайную жемчужину, и он тихо охнул от прикосновения. — А поил... горькой дрянью... несправедливо.
— Без травы Бинсюй ты бы умер к вечеру, попробовав хоть одно из них, — сдавленно прошептал Чэнь, будто ему оказалась невыносима сама мысль об этом. А может, вдруг предположил Чансу, с трудом сдерживался, желая его даже такого, больного и безвольного? Он сглотнул, когда Чэнь нажал пальцами снова, — Еще немного, потерпи.
— Мне... не больно... — он все-таки дотянулся до рукава Чэня, сжал в пальцах ускользающую ткань. — Может... поспешишь?
Тот кинул на Чансу оценивающий взгляд.
— Я не... шучу. Заодно и... узнаем... поможет ли.
Чэнь едва не испепелил его взглядом, но Чансу видел за этим гневом потаенный, жестоко подавленный страх.
— В конце концов... у нас было... столько лет, — попытался улыбнуться ему Чансу. — Я всё... успел.
— Рано прощаться, — выдохнул Чэнь, нависая сверху, а потом Чансу почувствовал прикосновение между ягодиц — ощущение прижавшейся плоти, которое нельзя было спутать ни с чем. — Больно не будет... я дал тебе... — что именно было в том снадобье, Чансу не интересовало, особенно, когда Чэнь осторожно двинул бедрами, соединяя тела.
Даже если это был последний подарок небес, даже если, в конце концов, Чансу уйдет сейчас, на ложе — то в объятиях дорогого человека!..
Но Чэнь не дал ему додумать эту мысль, сильно толкнувшись бедрами снова, и ощущения, сначала смазанные, приглушенные снадобьем гениального лекаря, вдруг расцвели — легким жжением и теплом, даже жаром. Словно сама жизнь растеклась по венам, по коже, докатилась до самых кончиков пальцев, которых Чансу почти не чувствовал сейчас — не чувствовал до этого мига!
Он потрясенно распахнул глаза, взглянул на Чэня, поймал его отчаянную, почти безумную усмешку, и застонал от удовольствия, впервые ощущая его настолько полно.
— Ты ведь... Не хочу стать голодным… гуем, — выдохнул он потом и, еще не осознав, что тело снова подчиняется воле разума, обхватил Чэня за шею. — Ведь… только соитие?
"Ты не умрешь?" — замерло на языке в следующий миг, потому что Чэнь тихо выругался, наклоняясь к нему, и поцеловал снова — с такой горячей нежностью, что Чансу словно вспыхнул. И ответил на поцелуй, насколько нашлось сил.
Чэня, казалось, и вправду не смущало ничего: ни слабость, ни болезнь, ни даже смерть, которая все эти три месяца терпеливо сидела у походного костра, а сегодня решила заглянуть в шатер... Чэнь целовал так, словно единственная опасность, которая им грозила сейчас, могла случиться лишь от слишком короткого поцелуя.
Чансу даже не сразу понял, что бедра друга мягко двигаются: Чэнь будто раскачивал лодку, рождая необычайно сладкую истому внутри.
— Хорошо... Так хорошо... — прошептал он в губы Чэню, и тот, словно внутри у него сломался железный стержень, вдруг застонал, опускаясь на Чансу полностью, накрывая, обнимая его всем собой, и резче толкнулся плотью.
А сам ткнулся лицом куда-то в шею, перемежая поцелуи с невнятными словами, и Чансу обнял его коленями, как смог, вбирая в память каждый миг этого единения, чтобы там, за гранью, хранить его в памяти вечно.
Боли почти не было, по меркам Чансу — не было вообще, только горячая, согревшая тело до самых кончиков пальцев истома, которая ширилась, будто одного тела ей было мало, и во рту пересыхало, а внизу живота медленно сворачивался комок настоящего желания.
Чэнь приподнял голову, снова находя губами губы, толкнулся еще раз — и показалось, что он выдохнул вместе с поцелуем еще одно, подлинно живительное снадобье. Оно не походило на действие пилюли Бинсюй, скорее на прикосновение солнечных лучей, вдруг которые хлынули в легкие вместе с воздухом, высушили вечную мокроту и облегчили невыносимую тяжесть в груди.
Чансу изумленно распахнул глаза, находя лицо Чэня взглядом, невольно напрягся от его пронзительного, напряженного взгляда — а потом два твердых пальца больно ударили куда-то под ключицу, и мир вокруг померк.
Осталось лишь дыхание — на этот раз будто посреди небес, напоенных солнцем.
Солнце грело, качая его на волнах золотистого света, забиралось под веки, торопя очнуться, но Чансу, так соскучившийся по этому теплу, лежал без движения и наслаждался покоем.
Ему даже казалось, что где-то в вышине пересвистываются птицы.
— Держи правее, — раздался вдруг тихий голос Линь Чэня совсем рядом. — Надо объехать эту яму.
— Тут? — отозвался Фэй Лю, и Чансу снова качнуло, ощутимее, но по-прежнему очень мягко, как будто он плыл на выстеленной одеялами лодке, а не в повозке.
Хотя откуда в повозке солнце?
Послышался приближающийся стук копыт, и кто-то произнес:
— Молодой хозяин, из Архива передают: покои для вашего гостя готовы, вы можете ехать быстрее.
Чансу едва не усмехнулся сквозь сон. Мысли ворочались лениво, и чувства — кроме ощущения тепла и покоя — мирно спали внутри. Даже на то, чтобы сообразить, что Линь Чэнь предъявил-таки Мэн Чжи и остальным завещание Су Чжэ с наказом похоронить его в Ланъя, ушло какое-то время, за которое Чэнь успел закончить разговор с… кем он был, его собеседник? Слуга или один из тех незаметных телохранителей, присутствие которых Чансу иногда угадывал вокруг своего друга в Ланъя?
Ланъя... Чансу про себя улыбнулся, уносясь воспоминаниями в прекрасные горы, заросшие зеленью. Там воздух всегда был сладок и свеж, а птицы пели так, как нигде больше. Он снова увидит эти склоны...
Солнце согревало лицо, и тихий шорох лошадиных копыт уже почти угадывался в шелесте листвы вокруг. Чэнь наверняка обвязал копыта травой, а то и кожей, чтобы смягчить конскую поступь. И придумал что-то такое, в чем сейчас лежал Чансу. Надо будет потом посмотреть.
Почему-то сейчас верилось, что у него еще будет время. И потом... Чэнь же обещал год или два... лечения.
Ветер в вышине слабо шуршал листьями, тепло пропитывало все тело, и Чансу, вызывая в памяти первый, но явно не последний поцелуй с Чэнем, не стал сопротивляться вновь накатившему сну.
НАЧАЛО ГЛАВЫ 2 ОТ 15.02.2019
ОКОНЧАНИЕ ГЛАВЫ 2 ОТ 22.02.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 3 ОТ 01.03.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 4 ОТ 15.03.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 5 ОТ 29.03.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 6 ОТ 12.04.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 8 ОТ 10.05.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 9 ОТ 24.05.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 10 ОТ 07.06.2019
НАЧАЛО ГЛАВЫ 11 ОТ 21.06.2019
@настроение: он сказал "Поехали"
-
-
22.03.2019 в 11:29серафита,
Фэй Лю гений!
Иногда умные люди так себя заумничают, что в трех соснах блуждают
И бедняга Чэнь с этим поцелуем и снами...
Да! Да! Дополнительные основания верить собственным заблуждениям, правда?
Его эпизод с отцом очень трогательный.
Отец и сын вместе, если не против всего света, то против смерти пациента точно/
Спасибо тебе!
-
-
22.03.2019 в 11:52я такое люблю. Особенно если знать, что своё ЛЧ в конце всё равно получит.
-
-
22.03.2019 в 11:54-
-
22.03.2019 в 12:46-
-
22.03.2019 в 12:52-
-
22.03.2019 в 17:18Такое ощущение, Линь Чэнь считает Чансу более хрупким, чем он есть и боится раскрываться в полной мере чтобы ненароком не ранить. Зря)
И Линь Чэнь с Фэй Лю и беззвучными играми, очень славные.
А еще я очень поддерживаю Линь Сюаня в выговоре Линь Чэню)))
-
-
22.03.2019 в 17:25Дорогие авторы, он тут у вас просто невыносимо трогательный
трогать и трогать-
-
22.03.2019 в 17:31трогать и трогатьSonnnegirl, и ранимый. Только МЧС никак не поймёт, в какую сторону его нужно ронять. Ну ничо-ничо, вот каааак додумается!
-
-
22.03.2019 в 17:34Ох, насколько я помню продолжение этой истории, МЧС Чэня еще не скоро УРОНИТ, если ВООБЩЕ
-
-
22.03.2019 в 17:37-
-
22.03.2019 в 18:48Но в этом приквел и хорош, оказывается, особо переживать не надо
Ардорская Ласточка, у Фэй Лю такое прошлое, что
одно оно тянет на максимы постараемся его хотя бы деталями ввестидона Окана, соглашусь
а мы радуемсяbitana,
в 4 главы, на тот случай, если с написанием затык получится. Но когда допишем полностью, думаю, выкладки станут чащеНо так приятно слышать, что продолжение ждется
Ежик-сан, да
Насчет хрупкости - так у Чэня свежая травма, даже две
Очень рад, что Фэй Лю вызывает такие эмоции. Он замечательный, и его любят
оба приемных родителяSonnnegirl, трогать, трогать! МЧС тоже так считает
Но сначала придется потерпеть
и пострадать!дона Окана, если совсем-совсем-совсем спойлер
на третью часть, которая после Ловцов по времени, то МЧС ...ммм... будет использовать самые разные подходящие поверхности для уронения Чэня.-
-
22.03.2019 в 18:56Ииииииииии!!!!
-
-
22.03.2019 в 18:59-
-
22.03.2019 в 19:00валить и трахатьронять и трогать -- наше всё! Но сначала помучить!-
-
22.03.2019 в 19:07-
-
23.03.2019 в 00:55Вот да!!!
Читаешь себе бестрепетно, наслаждаешься течением сюжета, развитием детектива, будучи абсолютно уверенной в позитивном финале)
спойлер на третью часть, которая после Ловцов по времени,
-
-
27.03.2019 в 13:29Самый прекрасный и трогательный эпизод:
Фэй Лю молча кивнул и протянул ладонь за пилюлей, а потом выпил ее — так же сосредоточенно. Чэнь едва успел поставить чашку на стол, когда его вдруг обняли: резко, неудобно и сильно прижимая руками.
— Не болей, — велел Фэй Лю глухо. — Не надо.
И эта их вечная возня-игра, которая на самом деле совершенно необходимая часть жизни и коммуникации для обоих. Лёгкость, с которой Чэнь переходит на уровень миропонимания Фэй Лю и обратно, вообще говоря, невероятная - и очень нужная, да.)
Но как же жаль Чэня, который и без того-то в душевном раздрае, со всеми тревогами за Чансу и с этим бередящим собственные раны и раны Чансу методом лечения, так ещё и такая, кажется, нелепая случайность. Уж насколько у Чэня в достатке душевной силы, но это совершенно раздирающий момент.
Спасибо!
-
-
29.03.2019 в 10:14Люблю все эти маленькие детали – опустившийся на колени Чэнь, рука отца на его голове, выговор за излишнюю почтительность.
Скажу по секрету, нам очень нравится писать именно такое вот, спрятанный за вроде бы детальками под-пласт событий и отношений
Мы маньяки, даФэй Лю отдельная тема, такой искренний в своих чувствах, такой ранимый не смотря на свою силу, весьма зависимый от того кого любит. Чудесный характер, здесь он мне даже больше нравится чем в сериале.
Он и в каноне тоже прекрасен
За Чэня обидно, да и Чансу тоже. Ох уж эти кошмары господина Мэя про принца Цзина. Так больно было за Чэня, когда он «украл» поцелуй. Так не вовремя прозвучавшее это «Цзинянъ». И ведь не придерешься – подсознание творит, что хочет.
Да, тень принца Цзина рядом с Чансу всегда, и Чэню, должно быть, больно было каждый раз, когда Цзинъянь всплывал в разговорах/на горизонте и вообще в планах, а теперь и того больше. Вообще, в душе молодого хозяина Архива так много спресовано эмоций, что разобрать этот склад сразу не получится
Атмосферная вещь и как детектив хороша, все время держит в напряжении, все время с нетерпением ждешь, что же произойдет дальше.
Тебе спасибо, солнце
а потом еще чуть-чуть и ещеобязательно сейчас добавимСерпента
Чэнь и Фэй Лю, Фэй Лю, которому сделали пельмени вне сезона, Чэнь, который подкармливает Фэй Лю!
Се-е-емья
втихую проникла, укоренилась и цвететполучается достаточно объемнойИ эта их вечная возня-игра, которая на самом деле совершенно необходимая часть жизни и коммуникации для обоих. Лёгкость, с которой Чэнь переходит на уровень миропонимания Фэй Лю и обратно, вообще говоря, невероятная - и очень нужная, да.)
Вот знаешь, скажу неожиданную, может быть вещь, но мне необъяснимо кажется, Чэнь в чем-то очень схож с Фэй Лю. И когда они остаются одни, их волны совпадают, Чэню остается лишь подправить их в нужную сторону. Ну и он все-таки гениальный лекарь
Но как же жаль Чэня, который и без того-то в душевном раздрае, со всеми тревогами за Чансу и с этим бередящим собственные раны и раны Чансу методом лечения, так ещё и такая, кажется, нелепая случайность. Уж насколько у Чэня в достатке душевной силы, но это совершенно раздирающий момент.
Да, почти трагическая случайность, которая попала на почву, удобренную минувшими годами молчания и зацикленности МЧС на долге и принце Цзине. А как известно, последовательность случайностей порой приводит к катастрофе
это почти спойлер, так что, как ни крути, а к началу Ловцов Чэнь подойдет именно тем - и в тех убеждениях - которые там были.Но зато потом у него слетят все эти ограничивающие рамки и тормоза
Одним словом, спасибо тебе, дорогой друг!
И знали бы вы все, какое удовольствие нам доставляет разговор с читателями
-
-
29.03.2019 в 10:47читать дальше
-
-
29.03.2019 в 10:48-
-
29.03.2019 в 10:49tbc
-
-
29.03.2019 в 14:55Такие милые эти их с Чансу пляски с бубном вокруг очевидного
-
-
29.03.2019 в 16:31-
-
29.03.2019 в 19:03-
-
02.04.2019 в 10:10-
-
02.04.2019 в 11:33Такие милые эти их с Чансу пляски с бубном вокруг очевидного
у Чэня большой и болезненный опыт, на самом деле
он все эти годы, пока Чансу мстил, обманывался в обратную сторону и не раз обжигался на этом
поэтому пробить этот блок очень непросто
выглядит смешно, но это очень больно на самом деле((
серафита, да, это надолго))
Эпифита, мы едва вышли на разгон))
Ellothsaer Taenen, так тяжело было читать или времени не было?))
-
-
02.04.2019 в 11:42Вот вообще не смешно выглядит, честно говоря
На самом деле, Чэня ужасно жалко
-
-
02.04.2019 в 11:44и внутренне смирился с самым плохим вариантом
-
-
02.04.2019 в 14:06-
-
02.04.2019 в 16:00